Наша элита: моя Мурка и фейсом об тейбл

На модерации Отложенный

В последнее время одно из самых угнетающих занятий – читать в газетах информацию о днях рождения или юбилеях наших знаменито­стей: политических, культурных, нравственных, спортивных… ну, и так далее.

 

Имена тех, кого мы привыкли называть «властителями дум», в такого рода публикациях встречаются всё реже. Позд­равлять становится некого, да и не всегда хочется. С элитарного небосклона страны исчезают последние имена людей, которые своими трудами, вкладом в науку, искусство, культуру, образование, своими нравственными позициями и поступками формировали представление об элите ХХ в.

Полёты на низкой высоте

Меняется и само представление об элите как о чём-то высоком, формирующем образ страны и народа, и, главное, как о сообществе людей, критически оценивающих настоящее и прокладывающих пути в будущее. Понятие элиты всё чаще воспринимается просто как группа известных людей. Причём известных прежде всего по телеэкрану. И всё большее место в этой группе занимает элитарная накипь, «попса». Многим из представителей такой «новой элиты» не откажешь в таланте. Вопрос в том, как они его используют. Во имя каких целей? В элитарных кругах всё чаще мелькают люди, умеющие ориентироваться в модных политических и культурных вкусах. И такая конъюнктурная элита всё больше завоёвывает интеллектуальное и нравственное пространство страны.

Питательной средой для размножения такого рода элиты стали новые поколения сытых потребителей, для которых модный бренд или модная презентация важнее качества и глубинного содержания. Критериями оценки для потребителей становятся мера вычурности, эпатаж, показная смелость, а для производителей – стремление во что бы то ни стало удивить, шокировать и, как след­ствие, попасть в СМИ. Новая публика охотится за культурой не в силу культурной потребности, а из желания показать себя в нужное время в нужном месте. Лучше, конечно, на какой-нибудь модной премьере.

Примерно такое впечатление о новой публике осталось после посещения балета «Анна Каренина» в Большом театре. Видно было, что значительная часть ценителей искусства пришла насладиться не самой постановкой, а чтобы продемонст­рировать свои дорогие наряды и свою причастность к новому культурному тренду, в котором уже трудно отличить, где настоящий балет, а где гимнастика, цирк, а порой и открытое шутовство. Взять хотя бы новую интерпретацию образа Левина. В балетной версии «Анны Карениной» он представлен в виде глуповатого американского ковбоя в резиновых сапогах. Понятно, что главным развлечением балетного вечера для продвинутой части публики были селфи на фоне исторических интерьеров, занавеса и б­уфетов. Е­сли бы со сцены Большого театра вместо Чайковского и Шнитке зазвучала блатная «­Маруська отравилась», публика е­два ли удивилась бы, потому что ей всё равно.

 

Цыганское барокко

К сожалению, снижение традиционно свойственного для России нравственного уровня элиты не ограничивается сферой культуры. Этот процесс затрагивает и социальную, и политическую сферы. Сегодня часть новой элиты вполне подходит под определение «социальная попса». И она активно вторгается в политику, в сферу экономики и управления государством.

Один из показателей деградации этого сегмента новой элиты – снижение уровня профессионализма. Доминирующим свойст­вом такой социальной попсы стало стремление сделать карьеру и обогатиться. Причём как можно быстрее и любой ценой. И неслучайно среди новой социальной и экономической попсы много выходцев из криминальной, блатной среды.

Всё это порождает (особенно на региональном уровне) невиданные в былые времена вкусы, обычаи и нравы. Недавно газеты описывали особняк одного из успешных бизнесменов Якутии с интерьерами в стиле «цыганского барокко». Белый рояль в особняке соседст­вовал с позолоченными унитазами и биде. А в Великом Устюге – одном из старейших городов России – недавно поставили памятник Мурке, той, которая, согласно знаменитой блатной песне, «зашухарила всю нашу малину».

Всё это ведёт к оскудению не только культурного, экономического и нравственного поля, но и к обмельчанию политики. Стоит ли удивляться, что новости о похождениях футболистов Мамаева и Кокорина целую неделю вытесняли из жизни страны все иные события, соперничая с новостями из повестки дня В. Путина.

 

Главная цель новой элиты - сделать карьеру и обогатиться?

Стулом по морде

К сожалению, падение уровня элиты уже сказывается и на общем моральном уровне населения. Социологи Высшей школы экономики, проводившие серию исследований о динамике социальных отношений, отмечают снижение уровня терпимости к порочным экономическим и поведенческим практикам. Люди всё чаще закрывают глаза и даже находят оправдание для коррупции, взяточничест­ва, разворовывания бюджета, уклонения от уплаты налогов, использования служебного положения для личного обогащения. Осуждение подобных практик с советских времён снизилось на треть. Всё шире распространяется мораль «всем надо жить» и «красиво жить не запретишь». В целом социологи отмечают и снижение уровня порядочности. По их подсчётам, за последнее десятилетие на 23% упала доля тех, кто нетерпимо относится к взяткам, на 29% – к неуплате налогов, на 36% снизилось число осуждающих воровство из бюджета. Что касается морали беднейших слоёв населения, то и здесь наблюдается коррозия: на народном уровне терпимее стало отношение к безбилетникам и тем, кто уклоняется от уплаты алиментов. Задолженность по алиментам исчисляется в миллиардах рублей, в должниках – каждый третий алиментщик. Проезд «зайцем», мелкое воровство в магазинах, мухляж с электрическими счётчиками, неплатежи за услуги ЖКХ в последние годы стали своего рода спортом для бедных.

*   *   *

Подводя итоги исследований, социологи Левада-центра утверждают: в обществе формируется новый вид индивидуализма, когда человек действует прежде всего ради собственного, а не общественного блага. К сожалению, переносчиком этой нравственной инфекции стала наша новая элита.

Звучат и более резкие оценки: падение социальной морали и порядочности – это неосознанный и бессильный ответ населения на действия захватившего государство коррумпированного сословия. Своего рода новый русский анархизм, при котором методом сопротивления становится не политический протест, а битьё стулом по голове.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции