|
З А П И С К И В Е Н Е Р О Л О Г А Глава 8
( попытка воспоминаний )
Светлой памяти покойного отца посвящается
С Александром Яковлевичем Браиловским я познакомился в начале 70-х годов. Это был мой «научный отец». Доктор меднаук А.Я. Браиловский - среднего роста, худощавый человек с правильными, совсем не семитскими чертами лица, здорово походивший на какого-то голливудского актёра.
И здесь необходимо рассказать о моей работе над диссертацией, о выборе темы для научных исследований под его руководством. В 70-е годы, после того, как я переехал в Луганск и устроился на постоянное место работы дерматологом в 5 гор. больнице, я стал думать о научной работе, о которой мечтал ещё со студенческой скамьи. Насчёт темы научных изысканий я консультировался со многими профессорами, заведующими кафедрами на Украине и в России, что-то всё было не то и не так. И вот, однажды мой отец предложил:
«Я еду в Харьков, в ХНИИДиВ (Харьковский НИИ дерматологии и венерологии – головной на Украине). Давай поедем вместе, поговорим, посоветуемся о теме твоей научной работы с А.Я.Браиловским. Я его давно и хорошо знаю» - сказал отец.
Через день мы с отцом уже беседовали с Александром Яковлевичем в стенах научной библиотеки ХНИИДиВа (он в то время был руководителем научно-информационного отдела ХНИИДиВа). Мой отец, по старой памяти, называл Александра Яковлевича «Абрашей», так отец называл профессора в 50-60-е годы. Александр Яковлевич, виновато улыбнувшись, сказал тогда отцу:
«Ты знаешь, Яша, меня теперь зовут Александром. Называй меня так. Мне недавно пришлось поменять имя – так удобней» - вновь улыбнувшись той же улыбкой, сказал Александр Яковлевич.
«Понимашь, - продолжал Браиловский, - Пятикоп (это фамилия бывшего в то время директора ХНИИДиВа) – страшный антисемит. Что делать?»- пожал плечами доктор наук. Отец только понимающе вздохнул:
«Ну, что ж Александр, так Александр».
И вот тогда, в этом разговоре, Александр Яковлевич предложил тему для моей научной работы. Причём, очень подробно, обоснованно изложил суть темы, рассказал мне, на что нужно обратить внимание, в чём новизна этой работы. Доктор наук так интересно, с такой энергией рассказывал об этом исследовании, что просто увлёк меня. С тех пор, с начала 70-х я приступил к работе над темой, предложенной мне Александром Яковлевичем Браиловским, т.е. фактически он стал одним из моих научных руководителей.
Нужно сказать, что А.Я. Браиловский был очень эрудированным специалистом-дерматовенерологом и, без всякого преувеличения, крупным учёным-медиком с широчайшим кругозором и даром научного предвидения, и интуицией. Единственным его недостатком, о котором он знал сам и не скрывал этого, было его пристрастие к спиртному. Эта «пагубная привычка», как в шутку говорил сам Александр Яковлевич, появилось у него под непосредственным влиянием бывшего директора ХНИИДиВа, Пятикопа.
Тогда, в Харькове, Александр Яковлевич предупредил меня, что официально руководить этой научной работой он не может по нескольким причинам, которые он тогда не назвал, но всяческую помощь обещал. Забегая вперёд, скажу, что А.Я. Браиловский оказал огромное влияние на выполнение этого научного иследования, да и на меня, как научного работника, специалиста, и, вообще, - человека, за что я, светлая ему память, профессору премного благодарен.
Вскоре после нашей встречи с Александром Яковлевичем, он переехал со своей семьёй из Харькова в Ленинград. В то время, а это было в конце 70-х, Санкт-Петербург назывался Ленинградом. В этом городе доктор меднаук А.Я. Браиловский устроился консультантом в городской кожвендиспансер, где и проработал до конца своих дней. Александр Яковлевич участвовал во многих республиканских и всесоюзных съездах дерматовенерологов, печатался в научных журналах, выпустил несколько монографий.
В начале 90-х я в декабре позвонил домой Александру Яковлевичу, в С.-Петербург, чтобы поздравить А.Я.Браиловского и его семью с наступающим Новым годом и жена профессора плача сообщила мне, что он недавно скончался от инсульта, будучи госпитализирован в Военно-медицинскую Академию. Александр Яковлевич Браиловский умер на 75 году жизни.
Академик Юрий Константинович Скрипкин был моим научным руководителем. Под его руководством я выполнил и в 1983 году защитил в ЦКВИ диссертацию на соискание степени кандидата меднаук.
Познакомил меня с академиком мой отец. В то время, а это было в середине 70-х годов, Юрий Константинович или, как его называли все его сотрудники, просто Ю.К., ещё не был академиком, но был уже действительным членом Академии меднаук Союза, т.е. членкором и заведовал кафедрой дерматовенерологии 2-го Московского мединститута.
Мой же отец, будучи на курсах повышения квалификации преподавателей во 2-м меде в Москве, зная, что я очень хотел заниматься наукой, попросил у Ю.К. Скрипкина аудиенции для меня. И вот в году 77-м я, собрав и как-то систематезировав матерал по своей научной работе - старческому зуду, поехал в Москву.
Впервые я встретился с Юрием Константиновичем в его кабинете на кафедре дерматовенерологии 2-го Московского мединститута на Лениниском проспекте.
Помню, когда я зашёл в кабинет профессора, из-за письменного стола поднялся мне навстречу и протянул для приветствия руку, плотный, лысый человек, среднего роста, в хорошо отутюженном, белоснежном медицинском халате. Из-под высокого лба, на меня смотрели очень живые, внимательные глаза. Пожав протянутую руку, я представился Юрию Константиновичу и, естественно, сильно волнуясь, ведь передо мной стоял один из корифеев советской дерматовенерологии, сбивчиво рассказал о себе и о цели своего приезда в Москву. Я показал Ю.К. все свои материалы по старческому зуду и попросил его согласия на научное руководство моей исследовательской работой.
Юрий Константинович быстро, и как мне показалось, невнимательно просмотрел, перелистал страницы (впоследствие я понял, что Ю.К., при кажущемся поверхностном изучении, всегда успевал очень глубоко вникнуть в суть проблемы и это, я позже в этом не раз убеждался, было его отличительной, характерной чертой), хлопнул ладонью по обложке закрытой рукописи, склонив голову, хитро глянул на меня и, слегка шепелявя, сказал:
«Ну, хорошо. Я согласен быть вашим научным руководителем, но для выполнения иследований, запланированных вами, а кое-что ещё я вам добавлю, необходимо минимум на полгода приехать в Москву и провести научные исследования. Иначе» - продолжал он – «ничего не выйдет. Здесь – лаборатории, аппаратура, оснащение и т.п. Там же, у вас, на периферии ничего такого нет».
Я рассказал Юрию Константиновичу, что я в Луганске работаю на ставке врачом-дерматологом в одной из городских больниц, работаю ежедневно и приехать на полгода в Москву никак не могу. Я в таком случае просто потеряю рабочее место, останусь без работы.
Профессор Скрипкин, подперев указательным и большим пальцами правой руки склонённую голову, это был характерный для него жест, поскольку у профессора был снижен слух, на секунду задумался и тут же предложил:
«Давайте так. Вы мне даёте свою работу на один день, я за сегодняшний день её просмотрю и выскажу вам свои предложения завтра. Встречаемся завтра утром здесь на кафедре. Согласны?»
«Конечно, согласен» - ответил я и пожал протянутую мне на прощание руку, а про себя подумал:
«Когда же это профессор успеет прочитать около 100 печатных страниц моей рукописи?»
День уже заканчивался, солнце клонилось к закату, а у Ю.К., похоже, была ещё «куча» дел.
Я тогда ещё не знал, что у Ю.К.Скрипкина была буквально молниеносная реакция, прямо как у хоккейного вратаря В.Третьяка. Юрий Константинович моментально схватывал суть проблемы и тут же реагировал на неё, предлагая свои решения. Кроме того, профессора Скрипкина отличала огромная работоспособность. Эти черты характерны для многих учёных, незаурядных, выдающихся людей.
На следующий день, утром я был на кафедре дерматологии 2-го Московского мединститута. В 9 утра Ю.К.Скрипкин был на работе, в своём рабочем кабинете. Он пригласил меня и, поздоровавшись, предложив сесть, указав на стул и без всяких предисловий начал:
«Я тут, за ночь» – и это была сущая правда, как я уже говорил, профессор Скрипкин обладал огромной работоспособностью и частенько работал по ночам, поэтому прочитать за ночь рукопись в 100 страниц для него ничего не стоило – «прочитал ваш труд. Мне понравилось» - продолжил он – «но, на мой взгляд, необходимо многое добавить, доработать».
Откинувшись на спинку кресла, Юрий Константинович говорил:
«Я бы добавил иммунологию, электронную микроскопию и т.д., но, как я уже вам сказал, для этого необходимо быть в Москве. Я предлагаю вам приехать в Москву, на курсы усовершенствования врачей в ЦОЛИУВ, на 4-6 месяцев и за это время выполнить предлагаемые мной методики».
Испытывающе глядя на меня, Ю.К.Скрипкин продолжил:
«В сентябре 1978 г. в Запорожье состоится Украинский съезд дерматовенерологов, я приглашён туда» - в качестве кого, он не сказал.
«Давайте-ка там встретимся и там обсудим все ваши проблемы. Вы сможете приехать в Запорожье?» - спросил Юрий Константинович.
«Постараюсь» - ответил я.
«Тогда отредактируйте, подчистите вашу рукопись и встречаемся в Запорожье».
Профессор Скрипкин, поднялся, тем самым показав, что разговор окончен. Я пожал протянутую руку профессора, попрощался и вышел из кабинета.
В сентябре 1978г. я приехал в Запорожье на Украинский съезд дерматовенерологов. Юрий Константинович Скрипкин был приглашён на этот съезд в качестве почётного гостя и сидел в президиуме этого представительного форума. Бросалось в глаза то, что Ю.К.Скрипкин, профессор, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР, был очень прост в поведении, в обращении с людьми, что как мне кажется, вообще, характерно для людей незаурядных. В этом Ю.К. не изменился, став впоследствие и академиком АМН СССР, и директором ЦКВИ, и главным дерматовенерологом Союза.
Мне кажется, что академик Скрипкин всегда был прямым и честным человеком. Так, в 1981г. на Всесоюзном съезде дерматовенерологов в Ставрополе, Юрий Константинович, выступая с трибуны съезда с отчётным докладом, как Главный дерматовенеролог Союза, а это, как все помнят, было после Олимпиады 80 года в Москве, заявил:
«Мы выселили в 80г. всех женщин «лёгкого» поведения (тогда, ведь проституток в СССР, как известно не было, а были «женщины лёгкого поведения») за 101-й километр и в Союзные республики. Так вот, - продолжал профессор - заболеваемость венерическими заболеваниями и сифилисом в Москве за это время снизилась в 6 раз, зато заболеваемость теми же венерическими заболеваниями и сифилисом за это же время за 101-м километром Москвы и в Союзных республиках увеличилась в 9 раз».
Мне кажется, чтобы заявить такое в то время со всесоюзной трибуны Съезда, во всеуслышание необходимо было иметь определённую прямоту и смелость.
Уже тогда, в конце 70-х, начале 80-х академик Скрипкин всюду был со спутницей – Анной Алексеевной Кубановой. Вначале уважаемый всеми человек, академик помог своей пассии защитить кандидатскую, а затем и докторскую диссертации и устроил её доцентом к себе на кафедру дерматологии 2-го Московского мединститута. Сейчас, насколько мне известно, А.А.Кубанова - академик РАМН, профессор, Главный дерматовенеролог России, директор ЦКВИ и сменила на этой должности академика Ю.К.Скрипкина. Я встречался с Анной Алексеевной Кубановой, общался с ней, у неё, ведь пустые глаза и, честно сказать, моё мнение – все эти степени, звания, регалии, должности, для неё – это «занатто». Красная ей цена, опять же на мой взгляд, - кандидат меднаук, доцент и не больше. Зачем академик Скрипкин сделал это – протежировал А.А.Кубанову, мне до сих пор непонятно.
Но вернёмся в 1978г. на Украинский съезд дерматовенерологов. Мы встретились с Юрием Константиновичем в перерыве между заседаниями съезда и договорились, что профессор на завтра просмотрит мою рукопись и мы обсудим дальнейшие действия. Я заметил, что член-корреспондент, сидя за столом призидиума листает мою работу, успевает просматривать печатные страницы и следить за происходящим на съезде. На следующий день Юрий Константинович пригласил меня для беседы к себе в номер гостиницы. В указанный час, во время аудиенции, профессор высказал свои «пропозиции»:
«Я просмотрел вашу работу» - сказал он – «и у меня есть следующие предложения: для того, чтобы ваш научный труд приобрёл подобающий вид и можно было бы сделать более обоснованные выводы, вам необходимо расширить иммунологические исследования и посмотреть ультраструктурные изменения кожи больных изучаемого вами заболевания. Работу по иммунологии вы проделаете у себя дома,» - продолжал Ю.К. –«а вот электронную микроскопию вам необходимо сделать в Москве под руководством профессора В.В.Делекторского, который как раз и руководит у нас в ЦКВИ отделом электронной микроскопии. Я вас познакомлю с профессором Делекторским, он сейчас здесь на съезде, и вы с ним обсудите все свои проблемы», - сказал Юрий Константинович – «но для этого вам всё же необходимо будет на 4-5 месяцев приехать в Москву».
На следующий день, в перерыве заседаний съезда Ю.К.Скрипкин познакомил меня с профессором В.В.Делекторским. Ю.К.просто подвёл меня к В.В. (так тоже «за глаза» часто называли Владимира Владимировича Делекторского) и представил:
«Знакомьтесь, Владимир Владимирович, - это доктор Поэль, наш соискатель, он хочет под Вашим руководством выполнять электронную микроскопию кожи. Побеседуйте, пожалуйста, с ним».
Профессор Делекторский, а это был худощавый, несколько выше среднего роста, моложавый, слегка лысеющий человек, с пристальным взглядом карих глаз, в строгом, тёмном костюме, улыбнулся и, подал мне руку.
Продолжение следует
Г.Я. Поэль
Тэги
Дерматология венерология воспоминания врача
|
Комментарии