И превратятся ПАЛАЧИ в ЖЕРТВЫ!

Когда власть в стране концентрируется в грязных, порочных руках и головах с криминальными мозгами, когда нет контроля за такими руководителями со стороны ОБЩЕСТВА через независимые от власти СМИ, партии, общественные организации, когда власть расставила себе подобных в силовых структурах, когда вождям везде начинают мерещиться конкуренты и у “всенародно избранных”появляется желание физически УНИЧТОЖИТЬ лучших, то неизбежен расцвет произвола и насилия и под этот каток естественно попадают и те, кто боролся за такой “порядок”, устанавливал и укреплял такую власть, надеясь на то, что Зло отблагодарит, наградить за реки пролитой крови своих граждан, исковерканные судьбы миллионов мирных, невинных людей………Не понимали эти невежды СУТИ Зла, не хотели эти атеисты слушать свою совесть, следовать христианским заповедям, творить Добро, быть милосердными…….. Горе народу, который допустил до власти таких “товарищей”……..

 Тем, кто вершит преступления в России и Беларуси от имени государства, “в интересах государства”, кто избивает, похищает и убивает НЕВИННЫХ людей, без суда и следствия, кто фабрикует уголовные дела, лжесвидетельствует по НЕЗАКОННОМУ приказу начальника, кто совершает провокации против свободолюбивых людей, тот ДОЛЖЕН остановиться и задуматься, взглянуть внимательно на 30 сребреников, которые ему дает ХОЗЯИН……..Кукую же страну он строит….какое будущее для себя и своих детей он своими же руками и такими грязными делами строит……Каково жить в государстве, где не действуют Законы, где человек бесправен, где ЛЮБОГО могут уничтожить, где нет Справедливости и люди живут по понятиям правящей верхушки…. 

“Осенью 1936 года Ягоду на посту главного карателя страны сменил “железный нарком” Николай Ежов, а мягкотелых дознавателей в апреле 1937-го – следователи-ударники А.А. Авсеевич и З.М. Ушаков. Уже в начале мая комкоры “раскололись” и подписали протоколы о своём участии в заговоре, назвав фамилии шестидесяти сообщников, в их числе Тухачевского, Дыбенко, Гамарника, Каменева и “глубоко законспирированного троцкиста” Якира.

 “Работа Авсеевича руководством Особого отдела ставилась в пример другим следователям. Авсеевич после этого стал эталоном в работе с арестованными”, – вспоминал один из его коллег…..

  Чекисты работали споро, весело, по методике, разработанной ещё мастерами Сыскного приказа и тайной канцелярии: “Для начала испытуемого надо привесть в изумление”. Первым делом с легендарных начдивов и комбригов срывали знаки различия, ордена и давали в морду. Полковому комиссару П.П. Любцеву следователь разъяснил сразу: “Ты теперь не комиссар, а говно, если захочу, будешь меня в жопу целовать, держась за штаны следователя, от нас всё зависит”.

 12 мая взяли командарма 2-го ранга А.И. Корка. Он сломался на вторые сутки допроса и написал заявление на имя Ежова: да, существует план проведения дворцового переворота, создан оперативный штаб в составе Тухачевского, Путны, Уборевича, Эйдемана и самого Августа Ивановича.

 15 мая был арестован друг Тухачевского комкор Б.М. Фельдман, всего за несколько недель до этого назначенный заместителем командующего войсками Московского ВО, и заместитель командующего Закавказским округом комкор И.К. Кутяков. Ещё через два дня – командующий ВВС Дальневосточной армии комкор А.Я. Лапиньш и начальник автобронетанковых войск ОКДВА комдив С.И. Деревенцов…….

 10 июля 1937 года был арестован “соратник Тухачевского” по заговору заместитель наркома обороны по Военно-Морским Силам флагман флота 1-го ранга В.М. Орлов. К тому же в мае Владимир Митрофанович ездил в Великобританию на коронацию Георга V. Там, естественно, его с лёту завербовала английская разведка. Орлов почти сразу признал себя заговорщиком, но отрицал участие “в террористической и диверсионной работе”.

 Уже знакомый нам Зяма Ушаков настойчиво убеждал флагмана до конца разоружиться перед партией. Через неделю после ареста Орлов написал заявление на имя Ежова:

 “Я нахожусь на грани сумасшествия. Через короткий срок я стану, как стал Джимми Хигинс, неосмысленной собакой. Но это может быть только в капиталистической стране и не может быть у нас”.

 Враньё! В Советской стране всё самое лучшее. Даже “папа Мюллер” завидовал, что не имеет таких специалистов, какие были у Коли Ежова.

 Сталин, поражённый масштабом заговора, требовал продолжения чистки в вооружённых силах. Понятливый наркомвнудел дал целевое указание: “Военно-фашистский заговор должен иметь ряд ответвлений”. На местах старались и везде “ответвления” находили. Дело было поставлено на поток: донос – допрос – двадцать минут на судебное разбирательство – расстрел. Член “Особой комиссии по ликвидации последствий вредительства в войсках Киевского военного округа” Ефим Щаденко в полной запарке черкнул жене письмо:

 “18 июля 1937 ……Работы так много, что раньше 2-3 часов ночи не выбираюсь из штаба. Вредительская сволочь целыми годами гадила, а нам надо в недели, максимум в месяц, не только ликвидировать все последствия, но и быстро двигаться вперёд…….”

 Признавались практически все. В отношении “явных и неразоружившихся врагов народа”,  нагло отказывающихся выдавать заговорщиков, успешно применялся метод “физического воздействия”.

 “Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей пролетариата, – разъяснял Сталин. – Спрашивается: почему социалистическая разведка должна быть гуманнее в отношении заклятых врагов рабочего класса?”

 В итоге под лозунгом “Бить” можно кого угодно и как угодно показания получили на всех военачальников…….

  В 1937 году начался отстрел ещё одних герое Революции – латышских стрелков и прочих интернационалистов. Приложивший к этому делу холодную чекистскую голову и не очень чистые руки бывший начальник УНКВД Московской области Александр Павлович (Израиль Моисеевич) Радзивиловский показал:

 “Я спросил Ежова, как практически реализовать его директиву о раскрытии антисоветского подполья среди латышей. Он мне ответил, что стесняться отсутствием конкретного материала нечего, а следует наметить несколько латышей из числа членов ВКП(б) и выбить из них необходимые показания. С этой публикой не церемоньтесь, их дела будут рассматриваться альбомным порядком. Надо доказать, что латыши, поляки и другие, состоящие в ВКП(б), – шпионы и диверсанты….. ”

  Сказано – сделано.

 Командир 2-го ранга Алкснис, заместитель наркома обороны по авиации, был арестован 23 ноября 1937 года.

После интенсивной обработки он подписал показания о том, что является агентом Латвии и состоит лидером антисоветской латышской организации.

 Много удивительного разного сожжет вспомнить о себе человек, особенно если вопрошающих, к примеру, четверо, и в руках у них, к примеру, резиновые шланги. Или если посадить подозреваемого на ножку стула. Или пообещать вплотную заняться его семьёй. Один из немногих, переживших 1937 год, комиссар Я. В. Волкjв вспоминал:

 “….Просил поскорее меня расстрелять, чтобы не мучить меня и не терять времени, а на провокацию не пойду, чего бы мне это ни стоило. На это Ушаков ответил, что не таких, как я, фашистская блядь, рассказывали …..что мне показали только подготовительный класс, в дальнейшем будет показана московская техника, и не родился ещё тот, кто бы устоял против этой техники и не раскололся……Первую неделю, а может быть, и больше Ушаков лично с остервенением зверски избивал меня до потери сознания резиновой дубинкой…затем передавал меня в руки “молотобойцам”, которые по его указанию в соседней комнате били меня всюду и везде”…….

  Член достославного Специального присутствия командарм 1-го ранга Белов возглавил Белорусский особый военный округ после приговорённого им Уборевича. “Видного деятеля РККА”, оказавшегося на деле “шпионом из эсеров”, арестовали 7 января 1938 года.

 Его допрашивали сам Сталин с Ежовым. На очной ставке Белова уличали комиссар 2-го ранга Булин и бывший начальник Разведуправления РККА комкор С.П. Урицкий, оказавшийся “штатным французским шпионом с большим опытом работы”. Командарм сначала всё отрицал, но после вразумления покаялся, что является агентом британской разведки, подписал всё, что от него требовали, в том числе сведения о контактах с заговорщиками маршала Егорова.

 Приближалась очередь одного из, казалось бы, самых верных – маршала Егорова.  На дружеской попойке конармейцев в декабре 1937 года по поводу назначения Щаденко на должность заместителя наркома обороны Александр Ильич расслабился в кругу боевых друзей и высказал затаённую обиду на то, что все победы в Гражданской войне незаслуженно приписывают Сталину и Ворошилову, а его, Егорова, роль не оценивается по достоинству. Собутыльники маршала – Щаденко и Хрулёв – мгновенно протрезвели и, едва закончился ужин, настрочили доносы на имя Ворошилова.

 Были и другие “сигналы”. Чекисты предъявили уличающие Егорова “чистосердечные признания” Каширина, Белова, Орлова и наркома финансов Г.Ф. Гринько. До поры до времени наветам врагов не давали ходу, но таить обиду на товарища Сталина!……..

 8 февраля 1938 года взяли жену Егорова актрису Галину Цешковскую, она оказалась польской шпионкой, в чём и созналась. А кем она ещё могла быть с такой фамилией? Александр Ильич, вибрируя всеми фибрами своего тонкого организма, немедленно отрёкся от “подлой изменницы” и написал слёзное письмо Клименту Ефремовичу, умоляя старого друга устроить личную встречу со Сталиным…….

 Не помогло…..27 марта 1938 года, через две недели после процесса над “троцкистско – бухаринскими диверсантами” Бухариным, Рыковым, Ягодой и прочими, “политически запачканного” маршала арестовали. Уже сутки спустя он признался:

 “Я, Егоров, вместе с Дыбенко и Будённым возглавлял руководство антисоветской организацией правых в Красной Армии, имевшей своих участников в военных округах. Эта наша антисоветская организация была на особо законспирированном положении…..”

….Сам Егоров держал связь с польским и германским генеральным штабами, снабжал их информацией и готовил “пораженческие планы” на случай будущей войны. Как начальник Генерального штаба и первый заместитель министра обороны, Александр Ильич знал весь командный состав армии. И давал показания на всех, почти два года, пока его, выжав досуха, не расстреляли в феврале 1939 года, в день годовщины Красной Армии.

 Вслед за Егоровым покадили всех его заместителей в Генштабе, по-стахановски трудившихся в пользу немецкой, польской и итальянской разведок сразу – комкора В.Н. Левичева, комкора С.А. Меженинова. В течение нескольких месяцев были арестованы начальники управлений Наркомата обороны, руководители Генерального штаба и командующие военными округами. Затем репрессии захватили армейский, корпусной, дивизионный уровень, расширяясь вглубь и вширь. Вслед за военачальниками арестовывались их семьи……

 Летом 1938 года в связи с обострением обстановки в районе озера Хасан Политбюро направило на Дальний Восток неутомимого Мехлиса. 28 июля он телеграфировал “отцу народов”: “Уволил двести пятьдесят политработников, значительная часть из них арестована. Но очистка политаппарата, в особенности низовых звеньев, мною далеко не закончена”.

 НЕ внушало доверия Льву Захаровичу и поведение командующего Дальневосточным фронтом Блюхера. Маршал, вместо того чтобы без разговоров выполнять указания Кремля о разгроме “японских агрессоров”, учинил собственное расследование и доказывал, что виновниками инцидента на высоте Заозёрная являются советские пограничники.

 По завершении конфликта Блюхера вызвали в Москву и на заседании Главного военного совета РККА, состоявшегося 31 августа 1938 года, обвинили в “сознательном пораженчестве”, неумении или нежелании “по-настоящему организовать очищение фронта от врагов народа”, “двуличии, недисциплинированности и саботировании вооружённого отпора японским войскам”. Приказом наркома обороны Блюхер был отстранён от командования Дальневосточным фронтом.

 Василия Константиновича арестовали 22 октября на ворошиловской даче “Бочаров ручей”. Вскоре его, вздумавшего всё отрицать на очных ставках с “подельниками” Федько и Хаханьяном, переместили в Лефортово и били две недели, пока не замордовали до смерти. Но успели вырвать признание в том, что Блюхер продал-таки японцам Дальний Восток, состоял в заговоре правых, и в военном заговоре. Двух из трёх маршальских жён расстреляли, третью приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей – за недонесение.

 Ну, кажется, почти никого и не осталось. В феврале 1939 года расстреляли Егорова, Федько и Смирнова. Как с гордостью отметил Анастас Микоян: “…..аппарат, который вёл это следствие, выдержал большевистский экзамен правдивости и точности”.

 Из когорты “лучших из лучших, достойных из достойных”, первыми в стране получивших высшие персональные воинские звания, уцелели лишь трое – Ворошилов, Будённый и Шапошников.

 “Товарищ Сталин, как заботливый садовник, растит и воспитывает эти кадры”, – соловьём заливался Никита Хрущёв. (Владимир Бешанов “Кроваво-красная” армия. По чьей вине?”, Москва, 2010 год, стр. 262-264, 271-272, 274-275, 277-281, 285-286).

 Можно только удивляться, как МНОГИЕ хотят возврата сталинизма, этих кровавых лет, такого вот "порядка"........Идиоты, садисты и мазохисты?! Насколько исковеркала советская власть души и сознание людей!