Интеллигенция и Революция

Меня этот вопрос заинтересовал в связи с тем, что опять, как и сотни лет назад. Как до Революции, так и после нее, в наше нелегкое время, многие умы России, которые сами себя зачислили в интеллигенты, опять раскололись на две неравные части и не очень интеллигентно поливают друг друга помоями, обзывают своих противников такими словами, что становится стыдно за них.

Ну ладно бы друг друга поливали, но и достается Русскому народу, который является, по их мнению, невежественной толпой мещан, которые не могут понять, что только они, эти самые передовые интеллигенты могут вывести народ на светлый путь. Я решил посмотреть, что об этом писал в своем знаменитом очерке Грядущий хам в Статья написанной в 1906 году, злой и ироничный писатель Мережковский.

Он процитировал слова Герцена о мещанстве, то есть о нас с вами, "Мещанство, - говорит Герцен, - это та самодержавная толпа сплоченной посредственности (conglomerated mediocrity) Ст<юарта> Милля, которая всем владеет, - толпа без невежества, но и без образования... Милль видит, что все около него пошлеет, мельчает; с отчаянием смотрит на подавляющие массы какой-то паюсной икры, сжатой из мириад мещанской мелкоты...
Он вовсе не преувеличивал, говоря о суживании ума, энергии, о стертости личностей, о постоянном мельчании жизни, о постоянном исключении из нее общечеловеческих интересов.

Правда, надо сказать, что Герцен, повторяя Милля говорит о Европейцах, которые, как он считает, и более всего погрязли в мещанстве. Милль назвал это позитивизмом, вот, что он об этом прямо говорит, что по этому пути Англия сделается Китаем, - мы к этому прибавим: и не одна Англия".

Христианство обмелело и успокоилось в покойной и каменистой гавани реформации; обмелела и революция в покойной и песчаной гавани либерализма... С такой снисходительной церковью, с такой ручной революцией - западный мир стал отстаиваться, уравновешиваться".

"Везде, где людские муравейники и ульи достигали относительного удовлетворения и уравновешивания, - достижение вперед делалось тише, и тише, пока, наконец, не наступала последняя тишина Китая".

Герцен соглашается с Миллем: "Если в Европе не произойдет какой-нибудь неожиданный переворот, который возродит человеческую личность и даст ей силу победить мещанство, то, несмотря на свои благородные антецеденты (А. называются вообще предшествовавшие события, поскольку они помогают уяснению настоящего) и свое христианство, Европа сделается Китаем".

Получается, что сами интеллигенты, как Запада, так и Востока еще в 19 веке призывали к перевороту (то есть революции) во всем мире, чтобы не скатиться в мещанское болото, которое уже давно существует в Китае. Хочу еще процитировать целый отрезок из опуса Мережковского о застое в Китае.

В Европе позитивизм только делается - в Китае он уже сделался религией. Духовная основа Китая, учение Лао Дзы и Конфуция, - совершенный позитивизм, религия без Бога, "религия земная, безнебесная", как выражается Герцен о европейском научном реализме. Никаких тайн, никаких углублений и порываний к "мирам иным". Все просто, все плоско.

Несокрушимый здравый смысл, несокрушимая положительность. Есть то, что есть, и ничего больше нет, ничего больше не надо. Здешний мир - все, и нет иного мира, кроме здешнего. Земля - все, и нет ничего, кроме земли. Небо - не начало и конец, а безначальное и бесконечное продолжение земли. Земля и небо не будут едино, как утверждает христианство, а суть едино.

Величайшая империя земли и есть Небесная империя, земное небо. Серединное царство - царство вечной середины, вечной посредственности, абсолютного мещанства - "царство не Божье, а человеческое", как определяет опять-таки Герцен общественный идеал позитивизма. Китайскому поклонению предкам, золотому веку в прошлом соответствует европейское поклонение потомкам золотого века в будущем. Ежели не мы, то потомки наши увидят рай земной, земное небо, - утверждает религия прогресса. И в поклонение предкам, и в поклонение потомкам одинаково приносится в жертву единственное человеческое лицо, личность безличному, бесчисленному роду, народу, человечеству - "паюсной икре, сжатой из мириад мещанской мелкоты", грядущему вселенскому полипняку и муравейнику.

Отрекаясь от Бога, от абсолютной Божественной Личности, человек неминуемо отрекается от своей собственной человеческой личности. Отказываясь, ради чечевичной похлебки умеренной сытости, от своего божественного голода и божественного первородства, человек неминуемо впадает в абсолютное мещанство.

Вот так, господа, все это говорится не о России, а о Западе, я бы добавил и об Америке, особенно Америке, вернее об США, которая уже давно считает себя, как в свое время Китайцы центром земли, и которая взяла на себя функции бога, карая и милуя целые народы, стараясь привести их к общему знаменателю, то есть к себе. Они также говорят о вечности и незыблемости своих ценностей, которые они не всегда примеряют к себе.

Теперь уже ясно, что и могущество свое они приобрели обманным путем печатанием необеспеченных денег, я никак не могу запомнить, как их называют, но они очень похожи по звучанию, как мы когда-то называли Советские деньги – деревянными. Более того еще в 19 веке заговорили о капиталистическом мещанстве
Сам Герцен утверждает:

"За большинством, теперь господствующим (то есть за большинством капиталистического мещанства), стоит еще большее большинство кандидатов на него (то есть пролетариата), для которых нравы, понятия, образ жизни мещанства - единственная цель стремления; их хватит на десять перемен.

Мир безземельный, мир городского пролетариата не имеет другого пути спасения и весь пройдет мещанством, которое в наших глазах отстало, а в глазах полевого населения и пролетариев представляет образованность и развитие".

Итак, из всего этого очерка можно сделать вывод, что спокойная и сытая жизнь народа без революций и войн является застоем, который приводит к мещанству и деградации его человеческой личности. Также из этого опуса выглядывает еще один вывод, все войны и Революции происходят на земле, чтобы человек не сгнил окончательно в мещанстве и не потерял свою человеческую сущность.

Может быть, поэтому октябрьскую Революцию 1917 года, большинство интеллигентов поддержали, а потом страшно испугались, кто сошел с ума, кто покончил с собой, а многие удрали за границу. Любая Революция – это война, а значит много крови, грязи и несправедливости, так как воюют друг с другом люди, многие из которых пытаются на крови и грязи сделать себе, либо большие деньги, либо славу, все равно какую, спасителя отечества, душителя, либо сладостную власть над людьми.

Очень сложные и противоречивые отношения у Интеллигенции к богу, как Русской, так и Западной, вот, что об этом говорит Мережковский, говоря о Герцене.

"Бог есть, значит, человек - раб. Человек свободен, значит, нет Бога. Я утверждаю, что никто не выйдет из этого круга, а теперь выберем".
"Религия человечества, - заключает Бакунин, - должна быть основана на развалинах религии Божества".

Вольтер утверждал: если нет Бога, надо его изобрести. Бакунин утверждает как раз противоположное: если есть Бог, надо Его упразднить.
Это напоминает слова черта Ивану Карамазову:

"Надо разрушить в человечестве идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело. Раз человечество отречется поголовно от Бога, то наступит все новое".

"Если есть Бог, то человек - раб", утверждает Бакунин. Почему? Потому что "свобода есть отрицание всякой власти, а Бог есть власть". Это положение Бакунин считает аксиомой.

И действительно, это было бы аксиомой, если бы не было Христа, Христос открыл людям, что Бог - не власть, а любовь, не внешняя сила власти, а внутренняя сила любви. Любящий не желает рабства любимому. Между любящим и любимым нет иной власти, кроме любви; но власть любви уже не власть, а свобода.

Сразу же можно увидеть, насколько противоречива интеллигенция во всем и любви к простому народу и любви к богу. То он возвеличивает простого человека, то считает, что он погряз в мещанстве, то отрицает бога, а значит все святое в человеке, который произошел от бога.

Я думаю, что интеллигент, ставивший эфемерные свободы выше человеческой жизни, данный ему богом, любви к ближнему своему, состраданию к слабым, падшим и даже ошибающимся людям, стремлению человека к достойной и безопасной жизни, и, только после этого к реальной личной свободе, которая не противоречит личной свободе других людей, вовсе и не является настоящим Русским интеллигентом.

Настоящих Русских интеллигентов я за всю свою жизнь встречал очень мало.
В основном я читал их книги и стихи. Это, конечно, Пушкин, Чехов, Блок, и многие поэты, и писатели 19-20 веков, а также некоторых Советские поэты и писатели, например Пастернак, Ахматова, Светлов, Алексей Толстой, Фадеев, Булгаков, киргиза Чингиз Айтматов.

Конечно, некоторые из них не выдержали давления власти, не смогли пройти искушения лестью и славой, но все они остались в моей памяти, как искренне любящие своих читателей интеллигенты.

Но меня потрясли два человека, которых я встречал еще в Советское время на экранах телевизора – Лихачев Дмитрий Сергеевич и Гумилев Лев Николаевич, сын поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева.

Лихачев нас научил и научит еще многих, будучи уже не с нами, ценить российскую культуру, русский язык, понимать, что российская культура занимает великое место в мировой культуре, он никогда не жаловался на притеснения власти, хотя все знали, что он сидел в Сталинских лагерях, строил Беломорканал. Он так мог говорить, что я молодой парень, увлекающийся в основном спортом и женщинами, забывал обо всем на свете и гордился тем, что я являюсь его современником.

Гумилев Л.Н. тоже сидел в лагерях, но он говорил с экрана телевизора о своей странной и не понятной мне теории так увлекательно, что я не уходил от телевизора, заслушавшись его.

Он говорил о менталитете каждого народа мира, обществ и государств, об этнических системах, возникших от образа жизни этноса, от окружающей природы, и даже ландшафта.
О том, что люди делятся на несколько категорий.
Л.Н. Гумилёвым была предложена и более тонкая классификация по признаку пассионарности, включающую девять её уровней.

1. Высший — шестой, жертвенный, человек без колебаний готов пожертвовать собственной жизнью. Примерами таких личностей являются Ян Гус, Жанна Д'Арк, протопоп Аввакум, Александр Македонский, аятолла Хомейни.

2. Несколько ниже лежит пятый уровень — стремление к идеалу победы — человек вполне готов рисковать жизнью ради достижения полного превосходства, но идти на верную смерть неспособен. Это патриарх Никон, Иосиф Сталин и др.

3. То же самое, но в меньшем масштабе, проявляется на четвёртом уровне — стремление к идеалу успеха. Примеры — Леонардо да Винчи, А. С. Грибоедов, С. Ю. Витте.

4. Ниже идут уровни, наиболее характерные для фазы надлома — стремление к идеалу знания и красоты и ниже (то, что Л.Н. Гумилёв называл «пассионарность слабая, но действенная»). Тут за примерами далеко ходить не надо — это все крупные учёные, художники, писатели, музыканты, и т. д.

5. Для выхода из фазы надлома характерен второй уровень — поиск удачи с риском для жизни. Это искатель счастья, ловец фортуны, колониальный солдат, отчаянный путешественник, ещё способный рискнуть жизнью.

6. Со снижением пассионарности на смену им приходят другие — пассионарии, стремящиеся к благоустройству без риска для жизни. Большинство современных западных (не российских!) миллиардеров наверняка относятся к этому типу.

7. Ещё ниже стоит обыватель — тихий человек, полностью приспособленный к окружающему ландшафту. Это нулевой уровень. Количественно он преобладает почти во всех фазах.
Люди с отрицательными её значениями — субпассионарии. Они бывают двух уровней: -1-го и -2-го. Если первые ещё способны на какие-то действия, приспособление к ландшафту, то вторые не могут даже этого. Постепенно с их взаимоистреблением и давлением внешних причин происходит гибель этноса.

Я это, конечно, скачал из интернета, но мне показалось, что такое деление людей является более справедливым, чем другие объяснения несхожести людей, пусть каждый, кто захочет, попытается определить, в какой он группе находится. Я, конечно, отношусь к седьмой группе. Простой обыватель, и это не рисовка, это все-таки относит меня к большинству народа. Наконец, я могу обратиться к той части статьи, из-за которой я и начал ее.

"Наша борьба не против крови и плоти, а против властей и начальств, против мироправителей тьмы века сего, духов злобы поднебесных".

Мироправитель тьмы века сего и есть грядущий на царство мещанин,
Грядущий Хам.
У этого Хама в России - три лица.

Первое, настоящее - над нами, лицо самодержавия, мертвый позитивизм казенщины, китайская стена табели о рангах, отделяющая русский народ от русской интеллигенции и русской церкви.

Второе лицо прошлое - рядом с нами, лицо православия, воздающего кесарю Божие, той церкви, о которой Достоевский сказал, что она "в параличе". "Архиереи наши так взнузданы, что куда хошь поведи", - жаловался один русский архипастырь XVIII века, и то же самое с еще большим правом могли бы сказать современные архипастыри. Духовное рабство - в самом источнике всякой свободы; духовное мещанство - в самом источнике всякого благородства. Мертвый позитивизм православной казенщины, служащий позитивизму казенщины самодержавной.

Третье лицо будущее - под нами, лицо хамства, идущего снизу - хулиганства, босячества, черной сотни - самое страшное из всех трех лиц.

Эти три начала духовного мещанства соединились против трех начал духовного благородства: против земли, народа - живой плоти, против церкви - живой души, против интеллигенции - живого духа России

Вот тут, мне кажется, Мережковский прав полностью, и я не понимаю, почему Советские власти испугались этой статьи, на мой взгляд, этот грядущий Хам вечен, он будет всегда, пока остается власть денег, и посмотрите кругом, разве в нашей стране не торжествует грядущий Хам.

Посмотрите на телевидение большинство сериалов и шоу, настоящее хамство и пошлость, умные, на вид, люди объясняют нам по радио, что мы должны подчиняться диктату главного Хама мира США, хотя бы потому, что он сильнее нас.

Некоторые бывшие властители душ объясняют нам и всему миру, что мы должны были не вмешиваться во внутренние дела Грузии, все по той же причине, за Грузией стоит США, и ему, как главному гаранту мира на земле виднее, что Россия должна делать, что не должна. Разве Русские интеллигенты могут говорить такое, оставив Осетин погибать, где же их обостренное чувство сострадания и справедливости.

А посмотрите, что творится на улицах городов, в метро и общественных местах. Меня дважды чуть не сбили на пешеходном переходе иномарки, проезжая мимо на громадной скорости, мало им разборок друг с другом, они стали разбираться и с пешеходами, стреляя в них пугачами и на смерть, убивая кулаком студента, почти мальчика.

В метро уже пожилой человек не смеет даже думать сесть в переполненном вагоне, а если попытается слово сказать, молодые люди, которые вальяжно расселись на скамейке угрожают при всем честном народе даже старушке морду набить, чтобы не вякала.

Владельцы собственных домов, даже иногда на улице дачного поселка, не разрешают людям ходить мимо дома, особенно с собакой, считая эту часть улицы своей.

В магазинах, в общественных местах молодые люди, иногда школьники уже спокойно, даже не замечая этого, ругаются матом и, конечно, замечаний им делать нельзя могут и в морду дать, ну уж если, выпивши, то лучше уходи такого наслушаешься, что уши вянут.

И не говорите, что раньше было также, ничего подобного, просто в школе и дома нас учили вежливости и доброте, я просто не садился на скамейку вагона в метро даже, если были свободные места.

Недавно я прочел разгромную статью про Аркадия Гайдара, моего любимого детского писателя, но ведь и в кино, и в книге, Тимур и его команда, показана, как мальчишки и девчонки старались помочь пожилым людям, у которых дети в армии и не могут помочь им в их нелегкой жизни.

Каждый, кто прочтет эту статью, наверное, многое может рассказать про этого Грядущего Хама.

Я, лично, считаю, что Русский интеллигент тем отличается от международных интеллектуалов, что в нем никогда не спит совесть, у него милосердие к павшим людям, и у него всегда в душе боль за чужие подлости и за чужое хамство.