«Красная книга» Мирры Железновой

Мирру Железнову расстреляли без суда и следствия за публикацию списка имен 135 евреев, ставших Героями Советского Союза.

В послевоенные годы в СССР упрямо замалчивали роль евреев в победе над фашистской Германией. Мало того – замалчивали эту тему и во время войны: распускались слухи, что евреи под разными предлогами уклоняются от участия в боевых действиях на передовой, что они отсиживаются в тылу и воюют лишь на так называемом «Ташкентском фронте». Порой доходило до того, что родственники еврейских солдат под гнетом такой дезинформации просто не верили письмам, в которых те рассказывали об участии в той или иной битве.

Этой теме был отчасти посвящен и второй пленум Еврейского антифашистского комитета, состоявшийся в марте 1943 года. Тогда Илья Эренбург принял решение собирать документы и материалы, которые легли бы в основу «Черной книги» – о фактах уничтожения евреев нацистами, и «Красной книги» – о мужестве еврейского народа в борьбе с фашизмом. Как известно, «Черная книга», вызвав на себя разрушающий гнев партийной верхушки, была впервые опубликована на русском языке лишь в 1980 году в Иерусалиме. «Красная книга» так и не увидела свет. Лишь за один материал, перечисляющий фамилии 135 евреев со званием Героя Советского Союза, под репрессии попали десятки людей. Основной виновник – журналистка Мирра Железнова, опубликовавшая этот список, была расстреляна без суда и следствия.

Список был опубликован в середине 1945 года и перепечатан европейской и американской прессой. Несмотря на то, что все данные были получены Миррой на основании официальных запросов из государственных источников, ей этого не простили. Ведь вскрылось то, что утаивалось – в процентном соотношении от общего числа воевавших и награжденных звездой Героя из всех народов Союза вслед за русскими шли евреи. И это был гром среди ясного неба!

Мирра Железнова, а точнее Мариам Соломоновна Казаринская, родилась в Киеве в 1909 году. Отец ее был адвокатом, который вскоре перевез всю семью в Петербург. Мариам отдали учиться одновременно и в балетное училище, и на Высшие курсы искусствоведения. Но в 18 лет девушка вышла замуж за Леопольда Абрамовича Айзенштадта и кардинально сменила род занятий.

Ее муж был журналистом «Ленинградской правды» – печатался под псевдонимом Железнов, так вскоре стала называть себя и Мирра. Помимо репортерской работы, Леопольд занимался написанием программных речей для секретаря Ленинградского губкома ВКП(б) Сергея Кирова. На должность эту, к слову, он был рекомендован младшей сестрой Ленина – Марией Ильиничной, поэтому зеленый свет на многих жизненных перекрестках для четы Железновых до определенного времени не угасал.

В 1932 году Мирра по настоянию мужа закончила Ленинградский институт философии и литературы и стала одним из ведущих обозревателей «Литературной газеты». Еще через два года вместе с новорожденной дочерью Надеждой семья переехала в Москву, потому что Леопольд вошел в центральный аппарат газеты «Правда». На страницах этого издания со временем начала публиковаться и Мирра.

С началом войны Мирра вместе с дочерью эвакуировалась на год во Фрунзе. Вернувшись в Москву в 1942 году, она присоединилась к «армии пишущих солдат» – тех, кто воевал с фашизмом с помощью пера и печатной машинки. Для начала по рекомендации Ильи Эренбурга ее приняли в Еврейский антифашистский комитет, который выпускал свою собственную газету «Эйникайт». Взяли ее как культурного обозревателя, но Мирра писала не только о новых постановках ГОСЕТа и блестящей игре Вениамина Зускина и Соломона Михоэлса. Она уезжала в командировки на фронт и возвращалась с десятками материалов о судьбах героев.

Этими ее статьями зачитывались и в Союзе, и во всем мире. Публикации Мирры Железновой по каналам Совинформбюро передавались на Запад и перепечатывались самыми популярными изданиями США, Великобритании, Франции и Канады. Она писала о бесстрашных подвигах людей самых разных национальностей – о тех, кто презирал смерть ради победы над фашизмом.

Но в итоге все чаще героями очерков Мирры Железновой становились евреи. Она собирала материалы об уже лежавших в могилах – зачастую безымянных. Она встречалась с выжившими и приглашала их на длинные беседы домой. В общем, Мирра готовила свою книгу документальной прозы о евреях, прошедших войну в партизанских отрядах и на фронтах, избежавших гибели в лагерях смерти.

Чуть больше 130 машинописных листов, подготовленных для этой книги, были изъяты во время обыска в квартире Мирры Железновой 4 апреля 1950 года – в день ее ареста. В протокол, помимо прочего, включили и ее фотографию в почетном карауле возле гроба Соломона Михоэлса. Для сотрудников МГБ это была важная улика. В ту же ночь были арестованы около 50 специалистов на автозаводе ЗИС – 42 из них были евреями. Многие тогда связывали арест Мирры именно с делом ЗИСа. Все потому, что в начале 1946 года Мирра получила задание от руководства ЕАК – написать вместе с литератором Самуилом Персовым – он погибнет в один день с Миррой Железновой – о еврейских специалистах этого завода.

Мирра длительное время общалась тогда с десятками рабочих ЗИСа: историю каждого из них планировали рассказать сначала в отдельных очерках, а позже – в отдельной книге. Книга, конечно же, не вышла – все, у кого Мирра брала интервью, были арестованы. Но все же многие исследователи, в том числе и близкие Мирры Железновой, считают, что причина ее ареста была все-таки в другом – в публикации на страницах «Эйникайт» в 1945 году списка с именами 135 героев-евреев. Официальная печать, конечно, тоже отмечала «вклад каждого народа в общую победу», но даже при алфавитном перечислении имен героев ставила евреев все равно в самый конец списка. Вот эти данные, перепечатанные к тому же европейской и американской прессой, Мирре Железновой и не простили.

Маховик стал набирать обороты после закрытия ЕАК как «центра антисоветской пропаганды». Помимо членства в ЕАК официальным поводом для ареста Мирры стали ее встречи в 1946 году в Москве с приехавшим из Нью-Йорка еврейским публицистом Бенционом Гольдбергом – он оказывал всяческое содействие Михоэлсу во время поездки того в США. Как известно, рассмотрение дела по обвинению членов ЕАК началось 30 апреля 1952 года. Суда в отношении Мирры Железновой не было вовсе. Вот что пишет дочь Мирры в своей книге «Мою маму убили в середине XX века»: «4 июня 1950 года случилось невероятное: мне передал записку от мамы паренек, явно служивший внутри Лефортовской тюрьмы. Я не знаю других таких примеров, не обижусь на тех, кто не поверит мне, но это было. В записке мамы, обращенной к отцу и ко мне, полной любви и страдания, были и такие слова: “Обвинения, предъявленные мне, чудовищны. Я ничего не подпишу, и значит, мы никогда не встретимся”. Она ничего не подписала, в ее деле – два листка: протокол допроса от 20 мая 1950 года и – смертный приговор».

Среди вопросов того допроса был и тот, который касался списка имен 135 евреев, удостоенных звания Героя Советского Союза. Публикация этого списка, к слову, одновременно вменялась на партийных собраниях в вину и мужу Мирры, работавшему во время войны корреспондентом в Главном политическом управлении Армии (ГлавПУР) и способствовавшему сбору сведений. «За потерю бдительности» его уволили со всех должностей и собирались исключить из партии. Во время всех этих перипетий он сумел доказать, что все списки Героев получены Миррой законно. Им были представлены все бумаги, доказавшие, что ответ из наградного отдела получен официально. Полковника из 7-го наградного отдела ГлавПУРа, который выдал Мирре эти списки, судили и приговорили к 25 годам лагерей строгого режима «за разглашение государственной тайны».

Мирру Железнову расстреляли 23 ноября 1950 года в подвале – без суда и следствия, зачитав перед этим лишь дежурное: «За шпионаж и враждебную националистическую деятельность – к высшей мере».

Алексей Викторов