Время волка

Зереф - триумфатор.

Разумеется, речь идет о толпе. Ибо толпа зерефов может состоять только из них, из этой категории рефлексии. На краю гибели (империй, общины, группы) зерефы и пугливы , и суетливы , но и, подобно загнанным в яму волкам, не притворно заботливы друг к другу. Казалось бы, людям простым, подобной конструкции самое время потерять человеческое лицо. Но нет , это не так. Они сочувствуют друг другу, сначала конечно чувствуют близость, родство. Беда заставляет протягивать руки помощи.Действует еще старая мораль. Со стороны это выглядит как милосердие или добросердечие. Остатки старого морального табу иссякают. Наступает час "Х", час ямы или революции (бунта зерефного - "бессмысленного и беспощадного")

На это не так и на самом деле "родовое" сердце зерефа совершенно другое.

Мы уже знаем что такое род. И что зереф (группа зерефов) может понять только ту ситуацию, в которой находился он сам, - по опыту. Это значит, что зерефная реакция зависит от опыта. И милосердие его к себе подобному тоже обусловлено пережитым. Если же толпа зерефов начинает громить , следовательно, она чувствует что то большее, чем близость. Все, переход завершен. Как правило , это молодые ремиды. Они пугаются новой, неизвестной обстановки, в то же время у них развязаны руки. Им нечего вспомнить и некого бояться. Ознали только порицание, а другие способы запрета им еще не известны. Если нет людей старших, опытных (ремидов) , которые могли бы их направить, они творят произвол сами по себе . Вот что значит, нет памяти. Поэтому все этносы , что развязывают конфликты на самом деле теряют историческую память, преемственность опыта, но сначала теряют ремидную мораль ( но сначала конечно уважаемых в народе авторитетов -ремидов - учителей) - подходят к это схеме. Это что то большее . Это уже не воспоминания. Толпы зерефов в этом аморальное безвременье чувствует власть и в общем, и в частности. Ремидов уже нет. В яме ремиды погибают также быстро, как и старые правила существования.

Час Х : "человек человеку волк".

Когда зереф чувствует свою власть?

Когда имеет контроль над другими ему подобными людьми. Если физически ему некто подконтрольны ,он чувствует , что он уже больше не зереф. Он больше чем зереф и умножает свою мощь и свою силу очень быстро. Он уже ситуационный ремид. Толпа же зерефов, если она не в яме, не на краю, как это хотят представить некоторые наблюдатели, а вышла наружу, то это настоящая - реальная толпа в прямом смысле этого слова. Вот потому то на краю - в этой самой волчьей яме толпа никогда не будет разрывать ничью плоть. Потому что она, толпа видит в жертве сначала себя. Она сочувствует только себе Потому зерефы на самом "дне" никогда не бросаются друг на друга без причины. Это время их человеческого , зерефного триумфа, в той части человеческого, что отпущено , дано природой, - здесь они побеждают в себя зверя, несмотря на все условия для выхода зерефного зверя наружу А вот другой возможности , даже самой малой, - выбраться, выползти, выкарабкаться - зереф будет уже другим. Зереф превращается в худшую (безопытную) собственную разновидность. Это грязь уже " на поверхности" - будет растекаться. Другими словами, расширять собственную власть подобно голодным волкам, попавшим в загон с овцами. Что из этого выходит, думаю, объяснять не надо. Наступает момент - человек человеку волк

Кто у кого занимает, выдает феня.

На самом деле толпа будет под контролем другой, уже второй категории рефлексии и порядка, - в руках ремидов или вероятных ремидов, револтов и даже зелотов.

Почему их? Все по порядку.

Потому что в силу возможностей те видят чуть дальше, больше или даже на порядок. В трудную минуту все традиционное (консервативное) сообщество опирается не на силу и собственную иерархию, а на совершено другое. Они хотят, чтобы кто-нибудь - не важно кто это будет, пусть даже человек подлый (нижайшего сословия, хоть кто, хоть совершенно "дикий" человек), но вытащил их из ямы. Они заимствуют способности рефлексии у других категорий . Или точнее ее отсутствие. Все эти категории людей и возникают в зависимости от размера очередного кризиса (волчьей ямы) возникают моментально. Если они -ремиды, рефаги, револты и зелоты - не проявятся в толпе, зерефы, опьяненные грабежом, быстро прозревают или трезвеют. После личной беды. Для грабежа ли, точнее после грабежа нужен хоть какой то порядок (первая потребность - потребность в ремидах) , иначе "волки" начинают новую разборку уже между собой. Это борьба за контроль над сферами подобна борьбе животных в фауне. Если разговор идет о приматах, то это подобно разборкам банд формирований. Эдакая эволюционная биологическая борьба за территорию ( дележ сфер влияния). Вот тут то зерефы всех мастей и размеров должны выбрать своего лидера или первого эволюционного ремида, в общем то опытного или грамотного человека. И этот новый вождь должен очень походить на зерефа ( "свой", "наш"), иначе волки - зерефы, прикинувшиеся овцами на момент перемирия, его загрызут, что называется не отходя от кассы. Он то и должен эту толпу вытащить из ловушки.Они ему тут же "доверяют" свою судьбу.

На каком языке существует этот контакт? Известно, что речь во всяком случае членораздельная возникла значительно позднее жестикуляции. А что же было еще раньше? Подобно волкам, обнюхивающим чужие испражнения на деревьях, зерефы разговаривают на языке мимики, взгляда и жестов (впрочем, как и все первые люди). А главным аргументом у первобытной толпы была всегда сила. Сила есть аргумент, сигнал, послание , (моча хищника если хотите, когда моча и испражнения волка дают информацию для другого волка). Это не звук и даже не предупреждающее движение. Но голодная особь чувствует, что надо делать: либо остаться и оспорить территорию, либо поджать хвост и бежать в другой лес.Если в волчью яму попадают многие люди, это предтеча.

Когда, к примеру, человек входит в помещение с другими людьми всем кажется , что никто не знает, что это за птица. На самом деле это не так. Далеко не так. Подобно входящему в камеру на скрип металлического засова оборачивается несколько пар глаз. Подобно волкам определяют размер вошедшего вероятного противника.Здесь должна водрузится новая иерархия и вошедший должен занять подобающее место. Поэтому то его и замеряют сразу, у входа.

Вот потому то в зерефном (консервативно - традиционном) обществе надо прослыть крутым спортсменом , атлетом и до начала активного действия, чем быстрее , тем лучше. А уважаемые люди у консервативных этносов ( массового зрителя) это всегда силачи - атлеты - гераклы (а не умники, мечтатели). Язык инстинкта далеко не пройденный этап в эволюции гомо сапианс. Толпа состоит из зерефов. И сказки, и быль-намеки направлены на ус ( для намотки) среднего члена общины И общество (традиционное в первую очередь) большинстве состоит из людей простых натуральных. Короче, не интеллектуалов. Потому в традиционном социуме любой входящий в кабинет тут же замеряется несколькими парами глаз и на рост - конструкцию, и на одежду ( "по одежке"). Это даже не осознается. Он зашел, все уже знают, кто он. Для этого и придумали " мы встречаем по одежке". Только в традиционном обществе без бумажки или свидетельства, что ты - человек , гражданин Пупкин, ты, собственно, и есть свой человек. А без бумажки ты никто и говорить с тобой будут только без желания. (В самом деле, можете поменять местами нового и будущего "драконов" - чиновников, новый хозяин - откровенный провинциал обязательно вспомнит опыт предыдущего, а может еще старше опыт применит. Так зерефная природа или потребность в иерархии натурального человека перекочевала в социальные инстанции более высокого порядка, - в бюрократию. Царь батюшка сначала фантазируется обязательно добрым. Обязательно батюшкой ( или справедливым паханом)

Вот наступил кризис. Этот кризис неизбежный спутник трасоца ( от ямы до ямы) И разговоры на улицах, в транспорте, на биржах и в других общественных местах очень обострились. Ибо люди ( толпа) стали поглядывать друг на друга "волками", прикинувшись при том овцами. Еще не в яме, но уже близко. Начинается естественная борьба под солнцем. Особо это борьба обостряется в кризисные моменты, потому что варианты , которые предлагаю для спасения старые "атлеты", уже не годятся. Они то и довели до ямы В это случае идет поиск совершено другой ремидности. Первыми нарушают порядок, следовательно, и дисциплину люди невоспитанные. Это конечно наши хорошие знакомые, - зерефы. Если с демократическими лозунгами обратиться к обществу, которое в том или ином виде придерживается традиции, то можно представить для начала, что все люди попали в волчью яму, они будут сразу же искать, кто же их спасет. Все время будут искать. Моментами - периодами спячки. А дальше начинается поиск жизненной силы в себе и в других. Жизненной силы или просто силы.

Наконец, водружается такая система, которая напоминает, очень напоминает очень древнюю, - происходит раздел сфер влияния, - силовая система. С новыми молодыми ремидами - генералами. И с новой, выскочившей из ямы... бюрократией.И эта бюрократия очень ( о , не чудо!) ненасытная. После некоторой гражданской войны она подчищает территорию от всяческих револтов и зелотов, как после настоящей ямы. Все , все они, их семьи выбрались из ямы. А как выбрались, так и выбрали очередного пахана. Все старые ремиды и носители былой морали выбрасываются за ненадобностью ( Тут можно вспомнить трагедию всех культурных и образованных горожан и особенно из нацменов - трагедию культуры )

зерефный заем.

Иначе на волчью яму ( кризис) трасоц отреагировать не может. Зереф общины обычно превращается в ремида. Это такой закон общины. А всяческие револты нужны зерефной толпе для того чтобы выбраться из очередного кризиса. На короткий момент значит. В этот момент спасения зерефы приемлют любой способ спасения, потому этническая принадлежность револтов - спасителей отходит на задний план. Пусть любой национальности, цвета кожи и вероисповедания, но только спаси! Но уже на поверхности видовая (этническая) солидарность восстанавливается. Револт - революционер профессионал становится не нужен.

Так в мелкобуржуазной ( крестьянской) стране для наведения нового (зерефного) порядка, чтобы привести всех спасенных и выброшенных на поверхность и даже в элиту, нужен самый настоящий диктатор (он же по аналогии волк) . И так до следующей ямы, до следующего неизбежного и обязательного в традиционном (консервативном , инерционном ) обществе кризиса. Ибо толпы зерефов - людей, теряющие альтернативы или помощь от парий других волчьих ям, оставляют собственную традицию без изменения. Чем глубже ямы, тем выше, умнее, красивее будущие лидеры. Чем больше народа попадает в яму, тем меньше возможности для этой красоты, мало вероятно, что они не проявят свой реальный зерефный лик.

"Ямы", придерживающиеся традиций - традиционные ямы - большие и широкие. Из них можно выбраться. Но по традиции, на поверхности из новой кучи появляется другой лидер. Все пары глаз, обращенные к нему, замеряют собственную силу и признают его первенство, - соглашаются. На поверхности вновь устанавливается природная тирания. Деспотия можно сказать. Пока новая бюрократия не наестся, не обожрется грубо говоря, а как насытится , не расслабится, только тогда позволит "контролируемую" демократию. Все же схвачено. Все традиционные общества - это общества общины. А община для чего предназначена? Для борьбы со стихией, с ямой значит. И жесты, стальная наружность нового вождя- зерефа генерала вызывает у общины уважение. После ямы он им нужен. И твердая, жесткая наружность это и есть тот самый настоящий природный язык, понятный традиционной общине. Язык консервативного народа - дисциплина, другой рефлексии просто у традиции нет. Все остальное есть чужое, наносное. Порядок и иерархию требуют их сердца.

Когда -волками становятся револты и даже зелоты.

Традиционная система всегда втягивается в очередной кризис. Сам кризис заложен в ее конструкции. Традиционная система впадает в застой вместе со всей своей последней иерархией. Поэтому она ввязывается и в мировые дела (разборки) очень слепо и по инерции. Инерции, которая заложена внутри ее самой ( имманентная) . Этому вынуждает геополитика, где традиционная система всегда претендует на империю, то есть на систему, построенную не сильном принуждении и некоторой "идеологической" добровольности. Принуждение и добровольность меняются местами ( при добровольности система в самом расцвете и наоборот, много цинизма в той общине, где власть элиты слабеет. Она (система в лице своего тирана) не спроста начинает обращаться "братья и сестры!" То есть появляется вынужденная демократия, миротворчество, а тиран, который раскидывал еще вчера массы направо и налево, кого в приют, кого подальше - работать, -улыбается. Будь сейчас иная ситуация, тиран давно закрутил бы гайки сибирью. Отвинтил головы чиновникам, расстрелял и посадил стрелочников. Но тиран нуждается в сочувствии, у него нет больше аргументов. Он уже не чувствует своей тиранической силы. Подобно зерефу в яме, он такой же как все. И его могут разорвать даже за то, что он не оправдал их заем. Поэтому тиран обязательно найдет стрелочника. Должен найти. И консервативные массы это понять и принять. Он оставит стрелочника вместо себя, сделает его врагом народа. Стрелочники, а не он - тиран не оправдали доверие. Это древняя уловка дракона. Так появляется демократия у традиционных народов и проявляется в самых крайних случаях, - в ямах! Потому что в ямах тирания бессмысленна. Только осознанная, идеологическая, целевая. Одного самодурства ничтожества тут мало. А на поверхности сразу же проявляются насильники. Тираны. Если нет другой опасности, зерефы должны разобраться , кто из них самый зерефный, хотя все они беспородны. Поэтому традиционные общества спасает традиционная же элита, которую при любой удобном случае зерефы изводят - не оправдали доверия! Лучшие свои стороны традиционные люди проявляют в момент опасности, кризиса - беды и форс мажора. Если идеология системы - империи сильна, она "берет города" ( народы и страны) легко и торжественно. Если империю постигает очередной ее кризис, то в первую очередь страдает идеология, а во вторую - что самое ужасное - ее физическая конструкция. Все народы , выпрыгнувшие из волчье ловушки, начинают грызню на разные темы, которые человеческий разум - не чета животному - придумывать горазд и сходу.

Первым делом одет "свой - чужой".

Так как любой человек принадлежит к своей общине или даже своему родовому племени. И естественно, он остается в той или иной степени зависимым от родни ( зереф больше всех, у первобытных или почти первобытных народов это очень очевидно). Общество, приверженное завету отцов, сразу же перераспределяет свои ресурсы под существующую ситуация, и уважаемые и почетные люди (старцы, секретари, паханы - консервативная номенклатура) сохраняют свои места, а новоприбывшие занимают место снизу. Если человек выходит за рамки существующих порядков, иерархии он наказывается. Поэтому те самые "подлецы", что приходят после революции и изводят революционеров, здесь всегда

у входа. Ни один агитатор, если он не может обдурить эту толпу, а на свою голову искренен, не избежит своей участи жертвы. Консервативная традиция оживит опыт волчьей ямы. Как долго будет нужен этот спаситель, решит его толпа братьев. Но в конце концов она выберет самого жестокого ("сильного"). Потому что они чарпают мотивы глубоко, очень глубоко в своей душе, а значит в душе своей общины - народа.

И выход этот не обязательно уголовный. В таких случаях наказание оправдано. Без табу община перестанет существовать.

Выход же за рамки сословной ролевой иерархии - вот что самое неприемлемое для родни. Это выход на уровне мысли. Это свобода. За тысячелетнюю историю рода отдельная свобода претит всей общине. Это ее смерть. Род - это военизированная организация , мобилизованная для выхода из экстренной ситуации (из ямы). Каждая отдельная свобода зерефа - это конец рода. Каждый в отдельности свободный зереф - это гибель консервативного народа! Демократия у зерефов может быть только в бою. В так называемое мирное время зереф вне строя обречен, как баран без пастуха обречен .Даже самые свободные или даже элитные зерефы всегда под контролем. Поэтому перед падением в яму над будущим револтом нарастает давление. Чем ближе край, тем невероятнее мука. Беспокойство чувствуют все, все без исключения. Вся община и все общество. Не все понимают, понимать - это обязанность гуру. Взоры обращены на гуру ( прошлого тирана) . Мысли рядом с гуру. Но гуру не дает ответа. Во всяком случае временно официально, но дает. Успокаивает, а его люди в это же время мобилизуют вокруг него охрану (полицию). Вот с таким напряжением кризис нарастает, а беспокойство не рассеивается. Ситуация: гуру и атлеты, веселящие толпу сонмы минестрели, шуты и юмористы. На всем суровом положении лежит печать новой ямы. А в яме тирания бессмысленна. Они еще не упали в яму, но зерефы заранее в поисках новых альтернативных выходов. Многие, очень многие находят поддержку в религии ( а также в культах и сектах) . Но поиск альтернативы уже есть. Чем больше беспокойство, чем ниже дно ямы, тем больше шансов для других новых ремидов. Самое общее дно - это время револтов. На самом дне зереф уже просто ищет револта - бунтаря в мыслях, он просто алчет револтов в коллективной своей "народной душе". Ведь народ собственно и состоит в массе своей из традиционных (социально инстинктивных и просто инстинктивных) людей.

Революция или же прыжок из ямы - как последняя творческая акция на повестке.