Чума приближается, пир продолжается

Представьте общество, где юродивые, маргиналы и городские сумасшедшие несколько лет твердят о приближении чумы. Все кругом здоровехоньки, а они, как заведенные, бормочут: «берегитесь, берегитесь»…

При такой ситуации очень скоро любое упоминание об этой заразе будет бросать на говорящего подозрение: «Вы, батенька, часом не маргинал?» Желая избежать неприятностей, люди предпочтут сделать эту область табу.

Человеческий материал, как и любой другой, имеет свои качества. Например, если студента спросить об интеллектуальном уровне присутствующих на лекции и о своем, примерно 80% аудитории он оценит ниже своего уровня. Это качество человеческой природы.

Аналогично с маргиналами: если тема становится предметом их обсуждения, очень быстро в обществе на эту тему возникает запрет. Кстати, на этом построена технология дискредитации врага через его восхваление. Просто похвалу нужно вложить в уста маргиналов.

Теперь представим: в нашем воображаемом обществе, где говорить о чуме – прерогатива сумасшедших, возникают признаки этой болезни. Кажется, нужно бить в набат. Но как решиться на такое? А вдруг чумы как-нибудь не будет? Потом не отмоешься.

Наше общество накрыла своеобразная чума. Очень скоро ее проявление станет заметно каждому. Молчание в этой ситуации смерти подобно. Но люди молчат. Почему? Потому что нынче обсуждение фундаментальных проблем – удел сумасшедших. Приличные люди сегодня должны говорить о следствиях – о коррупции, наркомании, безнравственности, т.е. о бантиках, а не корнях.

 Мы живем в обществе, у которого нет цели, нет идеи. А без них общество не просто умирает, оно заживо разлагается. Кажется, в такой ситуации лучшие умы должны сосредоточиться не на обсуждении бантиков, а на причине, их порождающей. Если капает с потолка, нужно бороться с дыркой в крыше, а не с лужей на полу. И вот тут возникает проблема, потому что разговор в таком масштабе неизбежно касается идеи в глобальном смысле.

Сегодня термин «идея» дозволено употреблять или в бытовом смысле (идея пива попить, на курорт съездить), или в научном контексте (идея нового способа передачи информации), или в области творчества (идея фильма). Политический или мировоззренческий масштаб сразу превращает слово «идея» в синоним «жульничество».

Возникает забавная ситуация. С одной стороны, общество остро нуждается в идее, в цели, позволяющей определить направление движения, сконцентрировать на нем свои силы. С другой стороны, как об этом сказать и не попасть в политиканы или маргиналы?

Сегодняшнее поколение выросло в атмосфере, пропитанной деятельностью мелких людей, пришедших к власти под лозунгом строительства коммунизма, не помышлявших ни о каком коммунизме. Идеи они использовали исключительно ради устроения личной жизни. Говорившиеся с трибуны слова не имели отношения к жизни.

В последние пару десятилетий СССР люди росли в атмосфере двуличия, прикрытого идейными словами. Потом пару десятилетий была циничная атмосфера продажности, оправдывавшей себя через опорочивание СССР и в итоге уничижение идеи. Естественно, у людей на подсознательном уровне сформировалось стойкое неприятие к любому упоминанию идейных тем.

Значение идеи

Великие прорывы достигаются, когда ресурсы сконцентрированы в одном направлении. Подобное возможно, если есть определенная цель, разделяемая всеми членами общества. Если цели нет, нет и концентрации. Ресурс общества распыляется на решение бытовых проблем.

Открытие атомной энергии состоялось благодаря концентрации всех ресурсов на этой задаче. Иначе бы мир до сих пор не знал атомной энергии. По прогнозам Эйнштейна, доступ к ней был возможен лет через пятьсот.

Если страна утратила единую цель, ее граждане начинают стремиться каждый к своей малой цели. Начинается распыление сил, средств и возможностей. Через некоторое время страна проседает по всем базовым показателям: образованию, культуре, науке, экономике и прочее. Далее неизбежно разрушение. Его можно оттянуть за счет продажи ресурсов: природных и накопленных предыдущим поколением, но избежать развала нельзя.

Разрушение общества идет с незаметной для простого человека скоростью. Но власть видит эти процессы и пытается исправить ситуацию посредством замены цели лозунгом.

В свое время Хрущев, понимавший в теории коммунизма столько же, сколько и в ядерной физике, попытался заменить идею коммунизма лозунгом: «Догнать и перегнать Америку». На практике это вылилось в «догнить и перегнить». Здесь мы начинаем обгонять всех.

Большая разница

Отличие лозунга от цели (идеи): лозунг не имеет под собой основания (эмоции – не основание). Идея всегда имеет основание (мировоззрение). Лозунг не обязательно понимать, его нужно разделять на эмоциональном уровне. Идею необходимо понимать (значит, надо понимать основание, из которого она выведена).

Примеры мировоззренческих идей: «коммунизм» или «христианство». Тут эмоции на втором месте. Первично основание (мировоззрение), из которого следует идея коммунизма или спасения души. Обе идеи имеют в основе цельное учение (соответственно «Капитал» и Библия).

Жил в Греции такой философ – Эпикур. Он провозгласил смыслом жизни удовольствие. Это была идея, потому что она следовала не из животного желания, а вытекала из миропонимания Эпикура, который учил: мир состоит из грубой материи и тонкого божественного мира.

Так как удовольствие нематериально – оно путь из мира материи в божественный мир. Поэтому пусть каждый ищет своего удовольствия, и через это будет идти в божественный мир.

Идея имеет долгосрочную перспективу. Лозунг имеет сиюминутное применение. В бой можно поднять только лозунгом типа «За веру, царя и Отечество» или «За Родину!».

Лозунг – инструмент манипуляции, который можно использовать как на благо общества, так и против. Сегодня этот потенциал используют против. Например, с помощью патриотических лозунгов энергию патриотов направляют на разрушение России.

Правильно подобранные слова и расставленные акценты дают эффект. Например, лозунг «Россия для русских» кажется справедливым и верным. Но для России он означает разрушение, ибо Россия – это не только Москва, Рязань и Владимир. Это еще и Кавказ, и Татарстан. В итоге «Россия для русских» выливается в «Кавказ для русских»; «Татарстан для русских» и прочее.

Ответная реакция Татарстана и Кавказа легко просчитывается. Рождаются лозунги «Кавказ для кавказцев»; «Татарстан для татар». Начинается противостояние, русские изгоняются с Кавказа, кавказцы из России. Мировая империя колется и превращается в региональную страну. Именно по этой технологии раскололи СССР – без бомбежек и военной оккупации.

Сейчас этот прием хотят повторить на бис. В роли движущей силы разрушения снова используют внутренние ресурсы общества – эмоции патриотов России. Судя по процессам, их энергию направляют на окончательный развал империи.

Милые сердцу обывателя лозунги «повысить благосостояние» и «просто жить» всегда превращаются в «бери от жизни все» и «обогащайся». Они переворачивают ситуацию вверх дном, узаконивая вторичное в первичной роли. Если раньше личные цели достигались в коридоре общей цели, то в отсутствие главной цели лозунг делает их главными.

Власть в отчаянной попытке удержать расползающуюся конструкцию, рождает «инновации и нанотехнологии». Эта последняя попытка обрести идею похожа на последний вздох барахтающегося в болоте.

Титаник

Если у общества нет единой цели, оно не может совершить ничего великого. Страна подобна заводу, где никто не знает, какую продукцию он делает. Дирекция ради сохранения своего положения с утра до вечера говорит рабочим, что они должны делать хорошую и полезную продукцию, чтобы всем хорошо жилось.

Рабочие не осознают, какой именно продукт нужно выпускать, но понимают, нужно жить хорошо. СМИ денно и нощно тоже проводят эту мысль. Такая обработка в сухом остатке дает: Неважно, откуда деньги. Если у тебя их много – ты прав. Если очень много — все остальные не правы.

При такой установке ВСЕ начинают воровать. Каждый на своем уровне. Люли рвутся на ключевые места не с целью реализовать общую идею (ее нет), а контролировать финансовые потоки. Все остальное – бла-бла-бла для трибуны и электората.

Ради объективности следует признать: люди воровали, воруют и воровать не перестанут. Это человеческая природа. В нашем организме тоже всегда были и будут вирусы, и устранить их под ноль нереально. Но есть польза: вирусы работают тренажером для иммунной системы. Если вирусы в норме, организм считается здоровым. Если сверх нормы – болен.

Такая же картина с социальным организмом. Если воровство в норме, общество считается здоровым. Система функционирует, правоохранительные органы ловят «вирусы», обеспечивая естественную норму воров. Но если норма превышена, начинаются разрушения. Чем выше поголовье воров, тем пагубнее разрушения.

В нашем обществе предельная норма воровства превышена в разы уже хотя бы потому, что сама иммунная система, вместо того, чтобы следить за понижением воровства, пользует свой ресурс… для воровства.

Повсеместная коррупция, казнокрадство, тайные и явные хищения (последние совершаются под благовидными предлогами и потому опаснее) не оставляют больному обществу шанса.

Осмысливая ситуацию в глобальном масштабе, можно констатировать: у общества без цели нет шанса стать гармоничной конструкцией. Мы обречены погружаться в хаос. Вопрос времени, когда мы опустимся ниже ватерлинии. Далее начнется стремительное затопление. Любая случайность типа экономического кризиса сыграет для нас ту же роль, какую айсберг сыграл для «Титаника».

Первый шаг

Пока элита общества, под коей мы разумеем масштабно мыслящих людей, не сосредоточится на поиске корня всех наших проблем, у «Титаника» нет шанса избежать столкновения с айсбергом. К сожалению, сегодня на ключевых позициях в основном люди малого ума. Они искренне полагают, что общество может жить без идеи, потому что люди устали уже от них.

Общество нуждается в глобальной идее. Но чтобы нужда стала целью, вокруг которой начнется практическая деятельность, эту необходимость нужно осмыслить. Пока общество считает идею ненужной абстракцией, оставшейся от авторитарных времен, у нас нет шанса спастись. Шанс выжить появляется, если общество поймет значение идеи. Необходим культурологический импульс: с идеей хорошо, без идеи плохо.

Почему бы не запустить общественную дискуссию об идее? Возможно, в процессе дебатов возникнет то, чего нам всем так не хватает. Чем выше будет задана планка дискуссии, тем быстрее она избавится от фигур, путающих бантики с идеей.