Взгляд на Битву под Москвой простого русского человека

Окончилась трель пулемётов и стук зениток, Москва отдыхает. На высоком берегу Яузы - старинный монастырь...
Сейчас монастырь заселён рабочим людом, и в воротах, выходящих на площадь, непрерывное движение обывателей. Солнечная тёплая осень, золотые деревья небольшого сквера - бульвар на площади. Но передышка временная, враг будет продолжать свои бандитские налёты, и Москва насторожилась. У ворот - пост группы самозащиты, тут же и бочка воды, ведра, лопаты и прочий инвентарь. Между деревьями прикован к земле аэростат. Из-под пилотки развеваются кудри часового, - женьщины-красноармейца МПВО, она зорко смотрит вокруг. Жизнь идёт свои чередом. У кучи песка ребятишки лепят "куличики", а няни и мамы седят и судачат: "где и что вчера давали" и т.п. "новости дня". Напротив на крыше дома устанавливают ящик с песком, а внизу навешивают оторвавшуюся от окна ставню-светомаскировку. На углу патруль проверяет документы у проходящих красноармейцев. На бульваре малолюдно. Сидят двое старичков с вениками и сумками, идущие из бани, закуривают, и один долго чиркает железкой о кремень "огнива", которое теперь заменяет спички. В зелёных с синими отворотами "пижамах" сидят пятеро, очевидно легкораненые, покуривают. Один читает газету.



У закрытой церкви палатка, продают пиво. Стоит большая толпа, тут и на костылях, и женьщина с бидонами /это на продажу/, и много молодёжи, уже не трезвых, ругающихся и толкающихся. Вообще сейчас в Москве много людей призывного возраста, "осевших" по разным причинам от призыва. К пустовавшему киоску "Союзпечати" моментально сбегается большая очередь, привезли "Правду", она всегда поздно. Громко поёт с крыши репродуктор: "Прощайте, товарищи, с Богом. Ура"и т.д. Это старая песьня о гибели "Варяга" в 1904 г. Теперь вновь стали транслировать т.н. "мещанские" песни: "арие глазки", "Чудесный месяц" и т.п., вальсы "На сопках Маньчжурии" и т.д., с упоминанием и Бога, и царя, князей и прочей старины. Это характерно после длительного перерыва. Концерт кончается "Ермаков", затем об уборке урожая. Все это перекрывает и лязг трамвая, и шум автомашин, и урчание мотоциклов. Уже не слышно традиционного треска пролеток московских извозчиков, они исчезли "вымерли".
Иду по большому скверу. Впереди меня в темноте двое наткнулись на колючую проволку, это огорожен на сквере небольшой огород, люди чертыхаются. На сквере стоят фанерные макеты зданий, домов - маскировка местности. Макеты порядочно обломаны: растащены /на дрова/. Не так давно было проведено полезное с точки зреня безопасности и санитарии мероприятие: снесены столичные сараи, чуланы и т.п. строения внутри домовладений, представляющих большую угрозу пожара, т.к. это была сплошная деревянная площадь, вплотную окружавшая жилые дома. Потом по ночам стали постепенно исчезать и заборы, и теперь образовались большие сквозные проходные дворы. Стерлись границы владений бывших домовладельцев, появились новые хлопоты, заботы для домоуправов - обнаружились мусорные ямы и вся грязь, дотоле бывшая скрытой, да и жуликам "лафа": всюду проходные дворы. Обнажились накрытые землянки-щели, за которыми перестали следить, и много их обратилось в мусорные и помойные ямы. Такое состояние дворов возродило массовые "войны" ребятишек на этих "уркеплениях-дзотах".



С деревянными автоматами в руках идет и "наступление", и "оборона"- веняние времени.

...Вагонов трамвая нет более 30 минут, и масса людей идёт пешком. Отправляюсь с группой и дорогой из их разговора узнаю, что они идут к Павелецкому вокзалу купить картофеля, крупы и т.п. Следую за ними. Против вокзала на пустырях группы людей, покупающих у приехавших с поездом спекулянтов. Идет продажа на деньги и в обмен на хлеб, вино, белье и т.п. Мужчина лет 40 в шинели на распашку, в шапке-ушанке, с с двумя тяжёлыми мешками картофеля кило по 40 продает по 2000 руб. за мешок. Другой рядом в ватнике и валенках, уже отмеряет двум женьщинам стаканом из чемодана пшено по 60 руб. за стакан.

Таких групп во круг десятки. Возродились 1918-1919 годы с их спекулянтами и черными биржами. Несмотря на то, что в соседнем доме 34-е отделение милиции, таковая на "бирже" отсутствует, возможно "спят", т.к. занятия у них с 9 часов утра, и к этому времени "биржа" уже "отторгуется". прохожу на Зацепу, у трамвайной остановки большие толпы людей с мешками, это и купившие, и приехавшие с поезда, и едущие в город. Подходит /трамвай/ 38, с руганью и давя друг друга, "мешочники" забивают вагон и площадку. Еду с одной группой, которая ведёт разговор об Усачёвском рынке. На Большой Пироговской улице битком набитый вагон стразу опустел. Веренице потянулись люди, таща мешки и чемоданы через дворы /заборов теперь нет/на рынок.

Небольшая площадка рынка уже переполнена, идёт купля-продажа. Подозрительный тип в рваном пиджаке, с подвызанным к поясу котелком держит в руке, в бумажке, и продает конфеты. Величина по орешку, цена по 8 руб. штука. К нему подходят двое, тоже рвано одетые, но с красноармейскими звёдами на шапках. передали ему 3 полбуханки хлеба и, что-то сказали, пошли. Интересуясь источником снабжения, я последовал за этими типами. Пришел на Хамовническую площадь, д.8. Во дворе в первом этаже большого дома столовая Военторга 2. В большом зали сизый туман от махорки. В конце, у раздаточного окна, стоит очередь плохо одетых, оборванных людей с котелками и тарелками каши. Здесь горит электрическая лампочка, а в остальных местах темнота. Расспрашиваю служащих, оказывается, это пункт т.н. "бойцов" военколонны 987 /тыловое ополчение?/. По своему характеру это люди разных профессий, мобилизованные на тыловые работы из принудиловки концлагерей, раскулаченные ранее и т.п. Грязные, оборванные, с сумками, мешками, котелками, они группами толпятся в темной части столовой, продают и перекупают пайки хлебя: 700гр - 70 руб., талон на тарелку щей - 3 руб, из мешочка стакан махорки 30-35 руб., смотря по качеству и т.д. Столы замусорены, пол тоже. "Знаете ли, были ранее клеёнки на столах, но пришлось убрать, т.к. воруют их", - сказала служащая.



...Прихожу на Таганскую площадь, у кино тысячная очередь за билетами на американский фильм "Три мушкетёра". У бульвара идёт раздача дров населению. На бульваре у уборной куча тележек для развозки дров, но все колеса, сделанные из кусков дерева на заклепках из гвоздей, разломаны, хотя тележки все новые, - оказалось, что это продукция тоже завода в доме 22, где я был, интересуясь тележками-дегазаторами. На бульварной скамье три человека типа "мешочников" ведут деловой разговор: оказывается, что в 25 км в сторону от Барыбина по Павелецкой ж.д. /один из них/ обменяет на детские соски по 3 кг. пшеницы за штуку и сейчас едет опять, достал 40 штук ещё. далее на станции Михнево много махорки, луку и муки, а за Каширой спрашивают гвозди и дают за кило 4 кило ржи. Оказывается, билетов не дают, а редкие контролёры берут штраф по 20 ру. "Я от Каширы два раза уплатил и за 40 руб. до Москвы доехал", - говорит один в рваной шинели с с умкой. Все пришли сюда, сбыв привезённое на Тетеренском рынке /из их разговора/. Отправляюсь туда. Не доходя до ворот рынка,в переулке, небольшие кучки в 3-4 чел. окружают людей с сумками, мешками: продается махорка 30-35 руб стакан. На тратуаре стоят печи-времянки и трубы, печь три четверти метров длины и три м труб из старого железа - 300-400 руб. На рынке в узких проходях невероятная толкотня двигающегося народа. Стоят много женьщин с кусками мыла /100рую/, кусками шоколада /по 30 руб/, из-под полы вино пол-литра 250 руб., причём рассчитываться уходят в сторону. Многие на руках держат утюги, бельё, обувь и прочие домашние вещи и одежду. Спирали к плиткам - 70-80 руб., керамика - 25-30 руб., готовые плитки /новые/ - 250-300 руб. Под навесом подмосковные "колхозники"-спекулянты-молочницы. Молоко - 35 руб. кружка, картофель - 60 руб. кг. Ходят в стороне у вторых ворот с хлебом: ржаной- 100руб, белый - 140 руб. кило. В палатку утиля двое ребят принесли новый стальной стакан от снаряда, пустой, получили 2 руб., как за лом метала.

Так жила Москва перед ВЕЛИЧАЙШЕЙ Битвой!