За пенсионную реформу агитировать уже нет смысла. Насиловать надо молча

За пенсионную реформу агитировать уже нет смысла. Насиловать надо молча

Опубликовал Валерий Мироненко

Отставной главный идеолог Единой России Алексей Чадаев, как и все во властных коридорах, прекрасно понимает, что правящая группировка загнала себя пенсионной реформой в крайне тяжелую ситуацию – и спешит на помощь.

Это очень интересно – взглянуть на реформу глазами "адвоката дьявола".

Потому что читать, как ее клеймят и критикуют противники власти, уже поднадоело: эта критика довольно однообразна.

Но вот как выглядит защита со стороны безусловно неглупого человека, "мозга партии":

"Дизайн нашей внутренней политики спроектирован профессиональными рекламщиками, причем телевизионными.

Доминирование правящей группы в их логике обеспечивается посредством непрерывной трансляции в эфир бесконечного рекламного ролика – последние 18 лет под зонтичным брендом "Путин".

Вчерне это проявилось еще на выборах Ельцина в 1996 году, а с 1999-го вошло в систему.

Как устроено мышление рекламщика?

У него есть понятные ему категории: массовость охвата, вирусность ролика, социологическое распределение реакций на транслируемый месседж.

При этом типы реакций – исключительно простые: "переключил на другой канал", "запомнил и повторяет слоган", "швырнул в экран банку из-под пива", "пошел в магазин и купил товар", "проголосовал на выборах".

Сейчас очень бросается в глаза, как этот инструментарий пытаются имплементировать в пенсионную тему.

Подают позитив – рост благосостояния пенсионеров, занятость для пожилых, исправление перекосов в архитектуре системы; тщательно избегают негатива.

Довлеет установка: "Ни в коем случае не трогать первое лицо, он тут ни при чем".

Ищут и назначают штатных крайних – правительство ("там всегда сидели либералы и людоеды"), Госдуму ("ну, с депутатами все понятно"), "канализируют негатив".

Но все это гиблое дело.

Пенсионная реформа – не товар, который нужно продать как бутылку колы.

Это тяжелое политическое решение, связанное с массовым изъятием ресурсов у значительной части населения.

И это решение должно быть именно объяснено в режиме ответственной политической коммуникации.

Объяснено – это значит:

- проанализированы предыдущие 15 пенсионных реформ и причины их провала;

- обрисована во всех подробностях сложившаяся проблемная ситуация;

- предъявлен веер альтернатив и вариантов решения…» и т.д."

Чадаев очень тонко и точно подмечает неявную особенность данной реформы – то, что ее в принципе нет смысла рекламировать, как нет смысла убеждать ребенка есть кашу, которую он терпеть не может.

Количество навязчивых повторений тут может пойти только во вред – ребенок кашу возненавидит стократ сильней.

Но в Кремле этого, судя по всему, не понимают.

Однако Чадаев ошибается, полагая, что если реформу начать объяснять, а не навязывать – от этого будет какой-то другой эффект.

Не будет – потому что все равно российскому "покупателю" не предоставляют главного – выбора.

Тут упущен один, правда, ключевой момент: все это надо было объяснять и продвигать до выборов, до момента выбора, а не после.

Давайте станем на миг фантастами и предположим, что в Кремле признают: "Мы – дураки, послушаем наконец Чадаева и сделаем, как он говорит!"

Но все равно никакие, даже самые четкие и грамотные объяснения не помогут, потому что они в любом случае будут восприниматься населением как элемент манипуляции.

Людям в предложении Чадаева все равно не предоставляется даже иллюзорной возможности выбора, возможности отказа.

"Послушайте мои доводы – а потом будет как я сказал".

Посыл-то именно таков.

А если так – даже лучшие "объясняльщики" добьются только нарастания раздражения.

Поэтому в нынешней ситуации властям надо или резко сдавать назад, превращая все в "шутку" и получая множество издержек.

Или уж делать морду кирпичом и просто идти до конца, по возможности вообще ничего не объясняя и не "рекламируя".

Тут чем больше слов – тем больше раздражения у людей. Насиловать надо по возможности молча – ни шептать нежные слова, ни объяснять "необходимость процесса" в процессе не стоит.

Алексей Рощин