Убогая и безрадостная дыра: украинец о поездке в Россию

Максим Назаренко, житель Киева, несколько лет назад побывал в России, еще до того, как в отношениях между Киевом и Москвой возникло напряжение после государственного переворота 2014 года.

По его словам, он побывал в стране лишь один раз, поскольку после увиденного возвращаться не было особого желания.

В 2011 году он поехал в село Старая Ладога, которое расположилось в Ленинградской области, поскольку ему, как историку, был интересен путь шведских викингов.

За время своего непродолжительной поездки он успел побывать в устье реки Невы на северо-востоке российского побережья и возле озера Ладога в том месте, где Ладожка вливается в Волхов.

«Старая Ладога — самое старое российское поселение. Похоже, именно потому там отсутствует какая-либо цивилизация, другими словам я это объяснить никак не могу. Это — мусорная свалка, поскольку даже с исторической точки зрения довольно сложно назвать достопримечательностью».

Рядом расположился современный город Волхов, который украинец назвал трагедией.

Из рассказа киевлянина следует, что населенный пункт находится внутри отвратительный советских заводов и электростанции, которые ужасают своей серостью. Местное население живет либо в деревянных домах, либо бетонных многоэтажках, которые наводят тоску Советского союза, когда у всех было все одно и то же.

Говоря об инфраструктуре, мужчина отмечает, что все дороги разбиты, а от тротуаров в городе осталось лишь одно название.

«Я не рисковал и старался по минимуму включать воду, поскольку из трубы идет субстанция коричневого цвета. Местный воздух просто ужасен, я будто в Союз вернулся».

Как подчеркнул Назаренко, это не просто его субъективное мнение, а реальность, поскольку Волхов — один из множества бедных городов, которые встретились украинцу в дороге.

«Я старался не смотреть в глаза людей, я видел в них опустошение. Я был там семь лет назад, но до сих пор в голове прокручиваются воспоминания о тех днях. Убогая и безрадостная дыра, которая наводит на меня тоску», — заключил он.