КОМУ ЗЕМЛЯ НЕ ПУХОМ

Трупы лежат штабелями

Наблюдая усеченную процедуру прощания с покойными, ставшую одной из печальных примет нашего времени, я заинтересовался, а всегда ли и везде ли это было так? Опубликовать свои исследования, касающиеся деталей погребения у древних иудеев, меня подтолкнул  материал, опубликованный в Фейсбуке и носящий название "Трупы лежат штабелями". Итак... 

        Женщина умирала. Жизнь, словно вода из треснувшего сосуда, капля за каплей покидала ее исхудавшее тело. Руки и ноги женщины сделались не в пример тоньше тех, какими они были у нее всего месяц назад. То же самое можно было сказать и об ее иссохшей груди, на которой помимо привычной бледности, уже появлялись желтые пятна. 
     Большую часть своей жизни умирающая провела в верхней комнате небольшого дома, вырубленного прямо в подножии известковой скалы. Вместе с женщиной там жили две ее дочери. Эсфирь и Фомарь. В нижнем этаже дома находилась еще одна комната, где проживал ее муж женщины и четыре их сына. Иаков, Иуда, Симон и Иосий. Перед домом был устроен небольшой полукруглый дворик, защищенный сверху дощатым навесом. Под этим навесом дни напролет трудился муж женщины. Восьмидесятилетний плотник Иосиф. Семья эта не слыла богатой. И ее глава не значился в списках влиятельных людей небольшого поселка, носившего название Назарет. В этом поселке плотник Иосиф родился. Главным его богатством было честное имя и то, что он происходил из рода царя Давида. Сам же поселок находился на севере Галлилеи. 
     Жена Иосифа - Соломония - уже больше месяца не вставала с постели. Она ни на что не жаловалась. Единственное, что ее угнетало, заключалось в том, что из-за своей болезни она уже не могла заботиться о своих детях и о своем муже муже: готовить еду, стирать одежду, ходить на рынок за продуктами. Подобные тревоги женщины можно было назвать чрезмерными. Ведь ее старший сын - пятнадцатилетний Иаков - уже пробовал обзавестись хозяйством. Он купил козу. От подобного количества скотины больше мороки, чем проку. Но, как говорится, лиха беда - начало. Главное, чтобы было старание и успех обязательно придет. 
     Скучала женщина и без новостей, которые она узнавала от своих соседок, когда ходила на ручей за водой. Новости были короткими. Ими женщины из бедных семей обменивались на ходу. Иудейский закон запрещал таким женщинам останавливаться ради продолжительных бесед. Муж такой болтуньи имел право с ней развестись, лишив болтунью ее доли в совместно нажитого имущества. Женщины в бедных еврейских семьях были абсолютно бесправны. И во всем, что касалось семнейного быта, целиком зависели от воли своих мужей. И хоть закон, запрещавший еврейским женщинам останавливаться на улицах, был одинаков для всех, особы из богатых семей вполне могли им прнебречь. Бывало, что они часами обсуждали какую-нибудь новость. Подобных нарушительниц закона можно было узнать по их дорогим нарядам. 
   Рядом с умирающей сидели две ее дочери. Одна из них гладила мать по голове, а вторая держала правую руку матери в своих ладонях. Сыновья умирающей женщины были заняты работой. Иосиф, глядя на свою больную жену, почти не менялся в лице. Он не хотел показывать свое горе детям. Иосиф понимал, что подкосило его жену. Рожая каждый год по ребенку, Сломония в течение десяти лет была лишена ночного сна. Иной раз ей трижды за ночь приходилось вставать то к заплакавшему ребенку, то к внезапно заблеявшему козленку. Ночь пролетает быстро, а днем женщине спать некогда. Только успевай поворачиваться. Да и экономить приходилось буквально каждую драхму. Ведь лишний раз денег у мужа не спросишь. Выкручивайся, стало быть, как умеешь. 
    К вечеру, когда ноги женщины начали холодеть, Иосиф пригласил в дом местного раввина, чтобы тот прочел над женщиной исповедальную молитву. Когда раввин оглашал очередной грех, женщина, ударяя себя кулаком в грудь, должна была сказать: виновна. Но сил у женщины почти не осталось. Вместо полновесного удара кулаком в грудь, дело ограничивалось лишь слабым шевелением пальцев. Исповедовавшись, женщина слабеющим голосом огласила свою последнюю волю.

Она просила, чтобы ни ее муж, ни дети не прикасались к ее исхудавшему телу. Ни сечйчас, ни через год, когда ее бренные кости будут уложены в ассуарий. Женщина боялась, что ее болезнь была заразной. 
    Перед самым рассветом женщина умерла. За неделю до смерти ей исполнился тридцать один год. 
                                                            Похороны 
     
     Прикрыв жене веки, Иосиф приказал старшему сыну Иакову отправляться в Иерусалим. Иосиф должен был известить о смерти жены ее брата - священника Захарию. Путь от Назарета до Иерусалима занимал три дня. Проводить душу покойной ее брат не успевал. Это должен был сделать местный раввин, за которым Иосиф послал своего второго сына - Иуду. Оба юноши, повинуясь воле отца, шагнули в предрассветный сумрак. Два других сына Иосифа - Симон и Иосий - принесли в верхнюю комнату две охапки соломы. Осторожно взяв мать за ноги и за руки, они переложили ее тело на солому. На этой соломе покойная должна была пролежать ровно два часа. 
     К этому времени во дворе дома уже начали собираться плакальщики и плакальщицы. Трое женатых мужчин, взяв в руки восковые свечи, начали читать молитвы. В изголовье женщины горела погребальная лампада. 
    Закончив читать молитвы, мужчины покинули комнату. Стены, которой уже были щедро освещены лучами восходящего солнца. 
    После того как мужчины вышли, в комнату зашли четыре женщины-погребальщицы. Они омыли тело поклойной теплой водой. Потом, поставив труп Соломонии на ноги, они трижды окатили его чистой водой, каждый раз повторяя: «Чиста». «Чиста. «Чиста». 
     Вновь уложив тело на солому, погребальщицы осыпали тело покойной благовонной аравийской смолой. Затем, выпрямив Соломонии пальцы рук, они начали обряжать ее в погребальные одежды. Как только она была одета, женщины-погребальшицы обернули ее тело большим полотняным покрывалом, завязав концы покрывала над головой и возле ступней. После чего вся вода, осбранная в большой таз, была вынесена из дома и выплеснута на дорогу. Это делалось для того, чтобы ангел смерти не смог омыть в этой воде тот меч, которым он поразил покойную. 
     Оставив тело в доме до следующего утра, соседи усопшей начали успокаивать ее детей и мужа. Иудеи считали, что, убитые горем родственники усопшей, не могут сами о себе заботиться. Поэтому три дня о них должны заботиться их соседи. 
     На следующее утро, разбив за воротами дома пустой горшок, похоронная процессия с пением молитвы, в которой говорилось о том, что милостыня спасает живых от смерти, понесла гроб к горе Фавор. Поблизости от этой горы находилась пещера, где тело покойной должно было обрести свой последний приют.    
    Семь дней родственники покойной и плакальщицы приходили в эту пещеру, чтобы оплакивать умершую. Талмуд учил: кто утешит скорбящих и воздаст почет усопшим, если те были честными людьми, тому простятся все его грехи. 
    На пятый день к скорбящим присоединился, прибывший из Иерусалима, брат покойной - Захария. 
     Избыв «траурную седмицу», в течение которой родственники усопшей ежедневно приходили в гроб для молитв, Иосиф вместе со своим шурином Захарией отправился в Иерусалим. Им было по пути. Через три наступал черед Захарии отправлять ежедневные службы в Иерусалимском храме. Иосифу же, как умелому плотнику, был вручен заказ на частичную реконструкцию «Зала тесанных камней». Ранее в этом зале проходили заседания Синедриона. Но царь Ирод Великий изгнал Синедрион за пределы храма, передав это помещение левитам для хранения жертвенных ножей. Орудий, которыми левиты резали во дворе храма жертвенный скот…