Маленькие но гордые

Из обращения правительства Литвы август 1941 года к А. Гитлеру

По Литве пронесся ураган освободительной войны, и представители общественности свободной Литвы шлют Вам, Вождю Немецкого Народа, глубочайшую и искреннюю благодарность за избавление литовской земли от всеистребляющей жидо-большевистской оккупации и спасение литовского народа и выражают надежду на то, что Ваш гений предназначил литовскому народу участвовать в победоносном походе, который Вы поведете ради того, чтобы уничтожить иудаизм, большевизм и плутократию, отстоять свободу человеческой личности, сохранить культуру Западной Европы и воплотить в жизнь новый европейский порядок 

Из книги Руты Ванагайте

В Литовском особом архиве я прочитала секретное дело своего деда на 96 страницах, его показания и показания соседа, арестованного Советами вместе с ним, протоколы допросов и очных ставок. Подвиг Йонаса Ванагаса несколько померк в моих глазах, когда я нашла в деле сведения о том, что в годы немецкой оккупации он входил в комиссию, которая составляла списки евреев. Он в убийствах евреев не участвовал, на их добро не зарился, поскольку был достаточно богат. Свидетели на допросах говорили, что все десять евреев из Каварскаса, включенные в список, были в августе 1941 года отправлены в Укмерге. Сосед Балис, которого арестовали и допрашивали вместе с моим дедом, конвоировал этих евреев к месту казни, а в награду за это получил еврейский дом и 4,5 гектара земли. Так записано в деле. Мой дед получил от немцев двух советских военнопленных – работать на его участке. Вот такая небольшая полуживая награда.

Марцелиюс Мартинайтис
Поэт, лауреат Национальной премии Литвы
Летом 1941 года Марцелиюсу было 5 лет.
Я два раза видел, как убивали евреев. Воспоминания глубоко врезались мне в память.
Мы с отцом возвращались с рынка, из Расейняя. На пастбище было еврейское гетто, и евреев строем гнали по Юрбаркскому шоссе. Мы ехали на телеге и обогнали вереницы людей, которых вели расстреливать. Было очень странно, что так много людей гонят, а по бокам только четверо с автоматами. Я тогда был ребенком и удивлялся, почему они не бегут.
В другой раз, когда мы возвращались из Расейняя, нас остановили на дороге у поворота. Пригнали группу. Им велели раздеться. И женщины были голые. Почему-то их не выстроили, чтобы расстрелять. Двое мужчин взяли жердь, опустили в яму у края, расхаживали по ней и стреляли.
Был август, время жатвы, начинали убирать рожь. Ясные, теплые дни. Было очень много расстрелов. Каждый день по несколько раз. Слышались крики из-за горы, очень далеко разносились. И мы знали, что сейчас начнут расстреливать. Жнецы, услышав выстрелы, переставали работать. Женщины, когда слышали выстрелы, молились, опускались на колени. Потом слышны были автоматы. Потом тишина, тишина, тишина.
Когда расстреливали, засыпали землей, потом следующая партия, следующая. Оставались живые. Так они ночью, выбравшись из-под земли, выкопавшись, приходили в нашу деревню. Мне их судьба неизвестна, потому что от детей все очень скрывали, дети пробалтывались. Те люди оставались, их не выдавали. Я видел, как один приполз окровавленный, и потом он исчез.

Может, переночевал у родителей, может, кто другой к себе взял, не знаю.
И еще рассказывали страшное. Сам не видел, но говорили, что детей не расстреливали, детей забивали. Били о дерево, череп раскалывался, и тогда их бросали в яму. Потому что ребенка трудно застрелить, он мелкий.
Кто стрелял? Я видел такую картину: немцы были, но они как-то поодаль держались. Стреляли местные. Из нашей деревни двое было. Улецкас и Савицкис. Еще один из соседней деревни. Соседи, которые жили в нескольких сотнях метров, после расстрела заходили к нам. Подвыпившие. Одетые в форму с черепом на рукаве. Очень ею гордились и все показывали эту нашивку. Хотели выпить, так приносили одежду и другие вещи, предлагали родителям, но те не брали. Во всей деревне никто не брал. Улецкас после войны ушел в лес, но скитался один, потому что партизаны его не приняли. Потом его застрелили. Савицкис прятался, зимой его нашли в усадьбе, он бежал босиком по снегу. Подстрелили, и он оставлял кровавые следы.


Премьер-министр Литвы Юозас Амбразявичюс рассказывает:
Отдельные ведомства и министерства делали все, что только могли, удовлетворяя немецкие экономические требования, мирясь с несправедливостями и т. д. Правительство надеялось, что в обмен на поддержку и лояльность немцы со временем дадут Литве желанную независимость. […] Немецкие военные являлись в различные министерства с различными пожеланиями, и мы всегда старались удовлетворять их желания на сто процентов”

бывший офицер литовской армии Йокубас Голдбергас
По еврейскому вопросу литовцы к согласию не пришли. Существуют три точки зрения: в соответствии с крайними взглядами все евреи Литвы должны быть уничтожены; более умеренные требуют, чтобы были созданы концентрационные лагеря, где евреи кровью и потом должны расплатиться за свои преступления перед литовцами. Третья точка зрения? Я – практикующий католик. Я и другие подобные мне убеждены, что у человека жизнь отнимать нельзя. Только Бог может это сделать. Я никогда ни к кому не относился враждебно, однако при советской власти я и мои друзья убедились, что общего пути с евреями нет и никогда не будет. Мы считаем, что литовцы должны быть отделены от евреев, и чем раньше, тем лучше. По этой причине гетто необходимо. Там вы будете отдельно от нас и не сможете нам навредить. Это христианское поведение
 

Почему-то из всех прибалтийских стран Литва вызывает ненависть. Не из-за евреев - я не еврей. Ненависть к малой нации, которой дали волю, и которая начала "вести смелую политику", продолжающуюся и по сей день. Мало что изменилось. 
Литовцы - по сей день строят "этнически чистое государство" литовцев. Они не раскаиваются что убили евреев. Они не раскаиваются в преследовании русских. Они не раскаиваются во лжи. Это все - неотъемлемая часть их строительства. Видимо, есть как большие, имперские нации, двигающие этот мир вперед - так есть и антиимперские, люто ненавидящие всех, кто мешает им жить на своих хуторах. 
Почему мы не такие? Наверное именно потому что мы большие. Потому что у нас давно есть свое государство и нам не пришлось отбивать свою столицу от конкурирующего национального проекта. Литовцев в чем-то даже можно понять. Но не простить. То что они делают - не прощается.