Манеж, как рубеж....

В начале перестройки мы себе и в дурном сне не могли представить, что ожидает нас.  Страна медленно скатывалась к хаосу, Горбачев, пораженный нарциссизмом и очарованный речами Александра Яковлева, ложился под Железную Леди, заодно, не забывая на пару с  Шеварднадзе распродавать соцстраны. Лигачев бросился в антиалкогольную кампанию. Вызванный из Свердловска Ельцин то оказывался в какой-то неизвестной реке, якобы заброшенный туда врагами  перестройки, то делал экстравагантные заявления, изумляющие даже видавших виды западных журналистов. Крючков писал ориентировки об агентах влияния, сам же их читал и сам же делал выводы. За это время страна нищала, павловская реформа окончательно разорила людей,  прилавки  опустели, страна переходила на талоны и  день ото дня становилась все более и более неуправляемой.

Как же мы проклинали  Горбачева с его пустыми, длинными речами,  первым запустившего эту заразу в наши дома и не предпринимавшего каких-либо мер по умиротворению сторон. Но еще больше мы проклинали друг друга,  потому что взаимные оскорбления на национальной почве перешли в ненависть и мы беспощадно уничтожали самих себя в этом диком угаре. А ведь мы, роднились,  женили сыновей и выдавали дочерей, были кумовьями и песни были общими и блюда. И вроде и страна была общая, и делить что-то, по существу, было глупо и бессмысленно. Потом начали вспыхивать очаги,  то в Узбекистане, то Таджикистане, то в Молдавии.   С Карабаха начался развал Советского Союза, эта война унесла много жизней и конца ей не видно. За Карабах и развал СССР Горбачев был награжден нобелевской премией, потому что сотворил то, во что не поверил бы даже закоснелый антисоветчик.

Происходящее сегодня в России нам очень напоминает те самые давно прошедшие события  и потому вызывает серьезную озабоченность и тревогу хотя бы потому, что там живут более одного миллиона наших соотечественников. Если не будет изменений, то дальнейшее развитие событий можно прогнозировать, экстраполируя    минувшие дни  на нынешнюю ситуацию.

Со стороны видно невооруженным глазом, что в России сегодня власть размыта. Фактически началась предвыборная кампания, и  скрытое противоборство двух команд становится все более явным. Бывший мэр Москвы,  покидает страну, уезжая  в город всеобщего прибежища сомнительных бизнесменов и, шантажируя власти, продолжает в  Москве свой бизнес.  Чиновничий беспредел достигает размеров, при которых внутреннее напряжение населения достигает апогея. Растет преступность - Кушевская, Гусь-Хрустальный, и, как самокритично заявляет губернатор Краснодарского края Ткачев, каждый район и каждая станица. Реальной оппозиции, как таковой нет, народ не приемлет  еще вчера бывших во власти Немцова, Касьянова и иже с ними. Не имея реальной силы, которая могла бы уравновесить общественные отношения и противостоять бесчинствам охамевшего чиновничества,  нужен враг, который отвлечет  накопившуюся  отрицательную энергию. А враг всегда найдется.

В России работают миллионы бывших советских граждан, вынужденных покинуть родные края по причине реального голода и безработицы. Сотни тысяч уроженцев Северного Кавказа переехали вглубь России из-за кошмара вытворяемого там местными чиновниками, милицией, под шумок расправляющейся со своими личными врагами,  боевиками,  затаскивающими их в леса, измученные ежедневными зачистками, антитеррористическими операциями. Можно представить себе, что у них творится, если российские условия они считают вполне приемлемыми для жизни. Дети тех, кто измывается над ними, уже давно устроены в Лондоне, Париже,  упакованы на ближайшие двести лет и им глубоко наплевать и на родину и на земляков. Впрочем,  как и дети  русских  чиновников, которые совместно с отмеченными выше друзьями  разносят вдребезги автомобили пожилых немцев в Швейцарии. Переехав в глубинную  Россию, они сталкиваются с новым укладом жизни. У них  действительно  другой менталитет, другие обычаи. У себя на родине он обязательно уступит место в общественном транспорте старшему по возрасту, он не будет грубить, знает, что  за матерное слово может поплатиться жизнью.

Он не  тронет   врага, посетившего его дом в качестве гостя. Они действительно вынужденно покидают свой дом и, по выработанной столетиями привычке, приезжают в Россию. Абсолютное большинство из них адаптируются к российским условиям жизни, становятся добропорядочными гражданами. Однако есть и отщепенцы, которые вырвавшись из  тесных рамок местных  ограничений, полагают, что теперь им все дозволено и совершают то, что совершают. Такие есть  у всех народов (достаточно вспомнить Кушевскую  трагедию) и, к сожалению, их действия предвидеть не всегда возможно. Одно ясно, их поступки должны получать адекватную  и своевременную оценку правоохранительных органов, закон обязан жестко и публично пресекать их, чтобы не возникало чувства безнаказанности и желания повторить это у других. 

Но сегодня общественное недовольство кем-то сознательно направляется в совершенно другое, внеправовое  русло. Это очень опасное направление, которое когда-то развалило Советский Союз. В  нашем случае сперва было слово.  Армянин сказал, что Карабах исконно армянская земля, ему возразил  азербайджанец, что это не так. Затем эти взаимные претензии повторили в более грубой форме, потом  оскорбительной, а потом кто-то ударил кого-то. А потом была война, жестокая, беспощадная,   унесшая десятки жизней и всеобщая ненависть еще к вчерашним друзьям….

В России этот  процесс уже начался, ведь, мы-то отсюда  видим это реально, так было и у нас  -  за каждого азербайджанца в Армении -  отвечали двумя армянами в Азербайджане, и наоборот. Этот процесс идет по цепной реакции и, в конце концов, становится неуправляемым. Можно  быть уверенным, что на каждую  жертву с одной стороны будут потери с другой, если закон будет продолжать бездействовать. Сегодня стыдливо разъясняется, что все, мол, было стихийно. Вряд ли, но пока, как у Высоцкого,  «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Эти буйные обязательно появятся, как они появились у нас, и будут их вожаки  брызгать слюной и призывать к общему помешательству. Будут жертвы  у всех, ввязавшихся в эту бессмысленную, безнравственную и бесчеловечную бойню. Начав с кавказцев, этот процесс обязательно плавно перейдет на  других инородцев, а их в России очень даже много на правах различных автономий. Не стоит думать, что  они будут сидеть и ждать, как жертвы на поклание, в ответ, и  они начнут «разбираться»  со своими «иноверцами», проживающими в их  землях. Впрочем, их достаточно и в странах бывшего Союза, и прибывающие беженцы вряд ли будут настроены благожелательно. Пойдут  беженцы и с той стороны и процесс продолжится. Повторюсь еще раз, именно так и было у нас. Национализм не направлен конкретно против какого-либо правительства, для него враг – это любой представитель противоположной в этой бойне национальности. Ты уже не замечаешь причины раздора, у тебя нет конкретной цели, кроме как уничтожить этого представителя.

Возможно, что это гипербола, и хотелось, чтобы это было преувеличением, но у нас события разворачивались именно в таком ключе. И мы не верили, что такое возможно, но это произошло и весь мир может засвидетельствовать, что это правда. Все та же предшествующая ситуация, все те же стихийные митинги, все те же призывы и первые жертвы. И та же растерянность и попустительство властей. Пока есть возможность, необходимо очень жестко и демонстративно наказать виновных как с той, так и с другой  стороны, навести такой  страх на тех, кто бесчинствует, волчьими стаями нападая на не виновных, не имеющих к этому никакого отношения людей, чтобы они заикались при одной мысли об этом. Классик заявлял, что патриотизм – последнее прибежище негодяев, но в данном случае эту фразу вполне можно применить и национализму  - так стоит ли с негодяями нянчиться? Национализм, особенно переросший в нацизм  - очень опасная зараза, она распространяется быстрее чумы и убийственнее ее во много раз.

Манеж – это рубеж, где можно и нужно  остановиться.