Россия в неволе. Современные хроники

НАШ МАКСПАРКОВЕЦ - ЮРИЙ ЕКИШЕВ

 СВОБОДУ ПОЛИТЗАКЛЮЧЁННЫМ!!!

Россия в неволе. Современные хроники

А ночью слышать буду я

Не голос яркий соловья,

Не шум глухой дубров –

А крик товарищей моих,

Да брань смотрителей ночных

Да визг, да звон оков.

Пушкин А.С., 1833.

Розенкранц. Тогда весь мир – тюрьма.

Гамлет. И превосходная: со множеством затворов,

темниц и подземелий, причем Дания – одна из худших.

Шекспир, "Гамлет"

Свобода, воля – дорогой дар, который как воздух – не замечаешь, когда им дышишь вволю.

Многие полагают, что свобода – это возможность делать что угодно в любом направлении, но только в заключении, в заточении, в пещере – понимаешь, какая это иллюзия:

можно и свободным быть, будучи замурованным в четырех стенах, и рабом на "воле".

В Псково-Печорской лавре были отшельники, которые сами откапывали себе кельи, в глубине пещер, а для связи с миром оставляли во вновь замурованной стене своего последнего земного пристанища отверстие размером в кирпич.

В это отверстие им подавали еду или нечто необходимое.

А иногда приходили к этому оконцу – а оно уже заложено изнутри.

И это были не какие-то незаметные никчемные бездельники – это были лучшие, добровольно избравшие этот тесный путь.

Вынужденная изоляция – другое дело.

Здесь рвутся сердца, разыгрываются маленькие трагедии и драмы.

Это заключенный в непрочную бетонную коробочку с метровой толщины стенами опаснейший ядерный материал – люди – который общество неосознанно пытается захоронить заживо, чернобыльский могильник, вместе с теми, кто там оказался.

Общество – неосознанно, инстинктивно, верхушка власти – вполне планово и цинично, отстраненно наблюдая, как эта мясорубка перемалывает Россию, превращая еще недавно единый русский народ в фарш, в нарезку из "ментов" и "людей в законе", "пацанов", "мусоров", "обиженных", "первоходок", "откинувшихся или нагнанных", "фартовых" и невезучих, "закрытых по безику (беспределу)", "шерстяных", "черных" и "красных" – всех виновных и безвинно осужденных, страдающих "заслуженно" и попавших в переплет "чисто случайно".

Челюсти непомерно растущего репрессивного аппарата неустанно мелют изо дня в день все большее количество человеческого материала, одновременно укрепляя свой раковый механизм все новыми винтиками – вот киргизское несколькотысячное пополнение влилось в московскую фалангу мышино-голубых наемников, вот чеченский батальон, еще недавно амнистированных горцев, рвется навести порядок в проснувшейся на миг Карелии, и напротив – северяне все едут, опустошая на обратном пути запасы вагонов-ресторанов, в бесконечные "командировки":

Это Россия в неволе – каждый ее житель связан кровными узами с этими, постоянно растущими и стимулируемыми к новому злокачественному росту, лагерями антагонистов.

И чем больше ядерного топлива внутри неуправляемого могильника, тем больше нужно цемента на заплаты.

Иначе – неконтролируемый, слепой и беспощадный взрыв, которого нужно обязательно избежать – вот порочная чернобыльская логика, внушаемая обществу "разбитых фонарей", живущему "тайнами следствия", встающему в стойку когда "суд идет", бесконечный криминальный тупик…

Но правда ли, что Россия так криминальна, что не может без "чрезвычайных происшествий" и "дорожных патрулей"?

Мы обречены на десятилетия криминальной агонии – так ли это?

Какой бы ни был здесь человек – злой, весёлый, спокойный – но во сне у всех лицо страдальческое, скорбное, детски-огорченное.

Какой бы ни был заправский матерщинник – а закрыл глаза, потекла "контролька"[1], и зачастую проглядывает плохо прикрытое детское чувство беззащитности.

В 1981 году с золотой медалью окончил среднюю школу и в составе советской команды участвовал в Международной математической олимпиаде (США, Вашингтон), где завоевал серебряную медаль.

<dl>

«Когда я возвращался после олимпиады, наш класс удрал из школы и три дня дежурил в аэропорту — это точно. С транспарантами и плакатами. Рейс откладывался, ребята спали на лавках в ожидании самолета, за что я благодарен им до сих пор — нынешним бы так дружить. Ну, а то, что медаль была серебряная — от волнения я перепутал тангенс с котангенсом, вот и все».[1]

</dl>

Без экзаменов был принят на механико-математический факультет МГУ, через два года перевелся в Сыктывкарский государственный университет. По окончании стажировался на кафедре дифференциальной геометрии и топологии Ленинградского университета, до 1989 года работал преподавателем кафедры геометрии, математической статистики и теории управления Сыктывкарского университета. Занимался топологией многообразий малых размерностей. Классифицировал особенности симплектических многообразий размерности 3.

По заявлению местного руководителя организации «Мемориал» Игоря Сажина был 27 ноября 2006 года привлечен к суду по статьям 280 и 282 Уголовного кодекса; приговорен к двум годам колонии-поселения[6][7] (из них год провел в следственном изоляторе). В последнем слове снисхождения у суда не просил: «Совесть моя чиста. Более того — я виню себя за то, что я ещё мало делаю в этом направлении. Я сознаю всю гибельность перспективы, к которой нас ведут нынешние власти, и, соответственно, действую сознательно по защите своего народа на своей земле». В заключении написал эссе «Россия в неволе».

После освобождения из заключения поселился в Москве. Стал лидером движения "ПараБеллум". В 2009 г. стал членом штаба Народного ополчения имени Минина и Пожарского.[8

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%BA%D0%B8%D1%88%D0%B5%D0%B2,_%D0%AE%D1%80%D0%B8%D0%B9_%D0%90%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87