Как каратели ВСУ превратились ещё и в армию уголовников

Почти каждый четвертый украинский военнослужащий — фигурант уголовного дела. Бойцы совершают преступления от малозначительных до тяжких, от самоволок до изнасилований и убийств. Кроме того, армия несет внушительные небоевые потери, в том числе из-за суицидов. При этом, как выяснило РИА Новости, официальный Киев сознательно мобилизовал в ряды ВСУ и Нацгвардии лиц с криминальным прошлым, из которых планировали создать аналог заградотрядов.

 

Опасный человек с ружьем

С апреля 2014 года на Украине заведено более 27 тысяч уголовных дел против 43 тысяч военнослужащих. Если учитывать среднюю численность Вооруженных сил страны за этот период, то получается, что четверть личного состава — подозреваемые или преступники. Эти данные озвучил главный военный прокурор Анатолий Матиос.

Он сообщил также, что за неполные пять месяцев этого года военнослужащие совершили 5179 преступлений. Год назад было еще хуже: за четыре месяца — около 7,5 тысячи.

Самые распространенные — самоволки, дезертирство, присвоение военного имущества и его утрата, неподчинение командирам, халатное отношение к службе, нарушение уставных норм и правил обращения с оружием, уклонение от службы и превышение служебных полномочий. Но также кражи, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений, изнасилования, убийства. В 2017 году заведено 97 уголовных дел по статье о госизмене. Сообщив всю эту информацию, Матиос рассказал и о "впечатляющих", по его словам, небоевых потерях: примерно тысяча убитых и три тысячи раненых. Основные причины — злоупотребление алкоголем, неосторожное обращение с оружием, неуставные отношения. И суицид.

 

Причем за последние три года украинская армия увеличилась почти вдвое — со 150 тысяч до 255 тысяч, превысив максимум (250 тысяч), установленный законом.

 

Реформы плюс люстрации

Криминализация украинской армии отражает общую ситуацию в стране, считает адвокат киевской юридической фирмы GORO legal Александр Горошинский. Проведенную властями реформу правоохранительной и судебной систем он называет профанацией. На деле она привела к разрушению обеих этих систем.

"Для того чтобы сегодня объективно расследовать какие-либо преступления, элементарно нет кадров — большинство профессионалов люстрировано. Суды деморализованы — каждый судья знает, что если он вынесет законное и справедливое, но непопулярное у власти или у определенных политических сил решение, то будет подвергнут обструкции, изгнан с работы, а может и под следствие угодить. Судьи жалуются, что на них оказывают постоянное давление", — говорит Александр Горошинский.

И приводит в пример, как в конце октября 2017 года судья Святошинского районного суда в Киеве рассматривал дело об определении меры пресечения командиру батальона ОУН* Николаю Каниховскому. В районе станции метро "Академгородок" он выяснял отношения кулаками и стрельбой с командиром батальона "Один" Русланом Качмалой. Обвинение просило взять Каниховского под стражу, но оуновцы, ворвавшись в здание суда, начали все громить и возводить баррикады из мебели, чтобы не позволить вывезти подследственного в СИЗО. И судье ничего не оставалось, как санкционировать домашний арест.

Полуразваленная и недееспособная правоохранительная система во всей стране, лишившийся независимости суд — прекрасная почва для расцвета преступности. И армия не просто впитывает в себя все это — на Украине она превратилась в некий криминальный генератор, активно заражающий окружающую среду. Полицейские чины не раз отмечали, что правоохранительным структурам не удается взять под контроль бывших военнослужащих, в особенности вернувшихся из так называемой АТО (военная операция в Донбассе. — Прим. ред.).

Тот, который пострелял

Мощный толчок криминализации армии дали события в Донбассе. Руководитель адвокатского центра Украинской Хельсинкской группы по правам человека Борис Захаров указывает, что район разворачивавшихся боевых действий сразу выпал из правового поля.

"В зоне АТО возник правовой вакуум, когда ни правоохранительная, ни судебная система не работали, и фактически не было возможности соблюдать законы. Шли бои, захватывали пленных, задерживали тех, кого считали пособниками врага. Лишение людей свободы, даже временное, никак не регламентировалось. Все это происходило в условиях неузаконенного, но реального военного положения", — говорит Захаров.

 

Уверенность в безнаказанности, в том, что "все можно", толкает военнослужащих на преступления. Вернувшись к мирной жизни, многие вливаются в криминальные структуры.

Добробаты и штрафбаты

Речь идет не столько о регулярной армии, сколько о так называемых добровольческих батальонах, которые зачастую и служат главным источником криминального беспредела, убеждена глава украинского Института правовой политики и социальной защиты Елена Бережная. С самого начала событий в Донбассе власти поняли, что армия неохотно идет воевать с вчерашними согражданами, и в зону АТО направили спешно сформированные добробаты и национальные дружины, решая попутно еще одну задачу — вывести из Киева участников Майдана.

Часть добровольческих батальонов вошла в состав Национальной гвардии Украины, подчиненной МВД, часть — в войска Министерства обороны.

"Мы располагаем достоверной информацией о том, что ряды участников АТО пополнялись за счет уголовников. Из СИЗО и тюрем выпускали заключенных с длительными сроками, предлагая им завоевать себе освобождение. Из них формировались добровольческие батальоны, специальные подразделения и заградительные отряды по образцу СМЕРШ", — рассказывает Елена Бережная.

Самый известный результат такой практики — деятельность добровольческого батальона "Торнадо", совершившего множество тяжких преступлений на территории Луганской области. Командир роты этого батальона Руслан Онищенко, как выяснилось, имел пять судимостей. Бывший заместитель командира батальона "Азов" Игорь Мосийчук также ранее был осужден за подготовку теракта, но это не помешало ему впоследствии стать депутатом Верховной рады, где он отметился в скандале, связанном со взяткой. Откровенной уголовщиной отличился и личный состав батальона "Айдар".

Елена Бережная убеждена, что главный военный прокурор сообщил лишь о малой части проблем армии Украины.

"Там повальная пьянка, наркотики. И все больше суицидов — это самое страшное. С одной стороны, насилие командиров и сослуживцев, с другой — необходимость стрелять в таких же, как они сами, людей. Часто это заканчивается трагически", — говорит правозащитница.

Безнаказанность

По ее мнению, ситуация будет только ухудшаться. Все больше людей проходит через АТО, и страна все больше привыкает убивать. Суды все чаще выносят незаслуженно мягкие приговоры и применяют закон об амнистии военнослужащих, принятый в 2016 году.

Например, Орджоникидзевский районный суд Мариуполя приговорил бойца полка "Азов" Владислава Шатило, который осенью 2016-го в конфликте с местными жителями убил ножом одного человека и тяжело ранил второго, к штрафу в размере 20 процентов от заработной платы в течение двух лет. Немногим ранее Апелляционный суд Киева отпустил на поруки попросивших за него народных депутатов (одним из которых был Мосийчук) начальника штаба батальона "Айдар" Валентина Лихолита, подозреваемого в организации банды и участии в грабежах.

"Усугубляет криминогенную обстановку в Вооруженных силах и насаждаемая там, особенно в добровольческих батальонах, националистическая идеология. Вся она построена на насилии, к тому же к членам националистических организаций суды также проявляют снисхождение — прежде всего из-за опасений за собственную жизнь. Чувствуя себя безнаказанными, уголовники в погонах идут на новые преступления", — резюмирует Елена Бережная.

*Экстремистская организация, запрещенная в России.