Невозможный выбор: как российские олигархи выживают в эпоху санкций

Невозможный выбор: как российские олигархи выживают в эпоху санкций

Опубликовал Олег Кизим

Санкции разделили крупных бизнесменов на тех, кто хотел бы остаться «частными», и тех, кому это с самого начало было не надо.

Министерство олигархической промышленности, каковым у нас является даже не правительство, а существенная часть управленческого механизма экономики, испытывает серьезные трудности.

Кто-то из большого бизнеса, например в лице Олега Дерипаски или Виктора Вексельберга, ищет помощи у государства – раз уж санкции проистекают именно по причине их близости к власти.

Иные, например Михаил Фридман и Петр Авен, доказывают, что они от этого государства далеки. И предъявляют доказательства в самом сердце западного мира – Вашингтоне, округ Колумбия, где работает один из идеологов санкционных списков – профессор Андерс Ослунд.

Роман Абрамович получает израильское гражданство, позволяющее по безвизу вернуться в любимый Лондон, куда ему стало сложнее попасть, потому что его считают частью системы российского олигархического капитализма.

Разрыв унии

Получается, что в результате процесса, для которого есть красивый эвфемизм «геополитическая напряженность», пострадали прежде всего олигархи первой, «классической» волны, которые глубоко интегрированы в международный бизнес и не хотели бы быть отлученными от него.

И это отлучение для них не менее болезненно, чем разрыв персональной унии с российской бюрократией.

Хотелось бы оставаться и там, и там, но ситуация складывается так, что олигархов ставят перед выбором – открыто «национализироваться» или пытаться доказывать Западу частный характер своего бизнеса.

У некоторых из тех, кто остался на родине в «полунационализированном» состоянии, тоже проблемы. Образцы бизнес-арестов последнего времени, например братьев Магомедовых и Сергея Хачатурова, не внушают оптимизма.

Иные, в чьем анализе ситуации не было одной главы – «иллюзии», предпочитают переждать турбулентность и пристегнуть ремни где-нибудь подальше от родных осин, к примеру в том же Лондоне.

На этом фоне попытки бизнес-омбудсмена Бориса Титова составить «список возвращенцев» похожи на приглашение в 1930–1940-е видных русских писателей вернуться в тогдашний СССР: в лучшем случае это лотерея, где на кону тюремная камера.

Государственные люди

Вторая волна олигархов, составляющих соль и суть государственно-монополистического капитализма последних 18 лет – бизнес, с самого начала не равноудаленный, а равноприближенный, трудностей (и иллюзий) не испытывает, потому что он просто часть государства.

В основе существования таких бизнесов лежит уния власти и собственности.

Это какая-то особая форма собственности, где понятия «частная», «публичная», «государственная» сильно размыты.

И слово «частная» скорее можно употреблять в метафорическом смысле.

Эта группа олигархического бизнеса полностью ориентирована на государство и априори «национализирована».

Символическая мизансцена эпохи: по Крымскому мосту, построенному компанией Аркадия Ротенберга, президент России едет на «КамАЗе», выпущенном на заводе госкорпорации «Ростех» Сергея Чемезова.

Проблема еще и в том, что говорить о системе «власть – собственность» сугубо в бизнес-терминах невозможно: аналитики Sberbank CIB за это и поплатились.

Анализируя государственные по сути бизнесы в привычных описательных конструкциях, они нарушили этику отношений внутри государственной олигархии.

И Герману Грефу пришлось извиняться перед Геннадием Тимченко и Алексеем Миллером, как когда-то Сбербанк уже объяснялся в связи с отчетом того же аналитика Александра Фэка о «Роснефти».

Смена поколений

Важное свойство этой системы: олигархическая собственность, понимаемая как положение отцов в системе власти, фактически передается по наследству и закрепляется передачей кресел и кабинетов сыновьям, это уже отмечают политологи.

Это коллективное преемничество власти, а значит, и собственности.

Прецедент назначения Дмитрия Патрушева, сына Николая Патрушева, на пост министра сельского хозяйства в этом смысле чрезвычайно важный: преемничество сохраняется теперь не только за счет позиций топ-менеджеров в больших государственных бизнес-​проектах вроде того же Россельхозбанка, а путем назначения на собственно государственные посты.

Сыновья (реже дочери) главных семей России наследуют места в «госкорпорации Россия».

Власть до известной степени готова поддерживать ключевых олигархов, попавших в санкционную ловушку: отчасти из солидарности, отчасти из экономической необходимости.

Если не помочь проблемному олигарху, в конце цепочки можно получить социальную напряженность в контролируемом им секторе экономики.

В общем олигархи вынуждены метаться «между будуаром и моленной» – Западом, где жизнь, деньги и бизнесы, и Москвой, где власть, от которой зависят собственность и свобода.

Свобода в уголовно-правовом понимании.

Андрей Колесников