Как говорить о Боге с девушкой с пирсингом

Отец Иоанн Мозес служит в церкви Святых Жен-Мироносиц в городе Харрисонберг, штат Вирджиния, США (Русская Православная Церковь Заграницей). С 2008 года он ведёт блог под названием «Рассуждения неотёсанного батюшки», где простым и доступным языком пишет о евангельских сюжетах и христианских понятиях. Отец Иоанн – один из православных священников Америки, которые ведут разговор о вере и Церкви в интернет-пространстве. На сайте «Фомы» уже выходили колонки двух других священников: американца Стивена Фримана и канадца Лоуренса Фарли.

Фотина (по-русски – Светлана – Ред.). Не все помнят, что именно так звали евангельскую самарянку, у которой попросил воды сам Христос. В результате эта встреча изменила её жизнь. Кажется, что перед нами история о далёком прошлом. Между тем, такую самарянку можно встретить здесь и сейчас.

Например, в Волмарте или Таргете (Wal—Mart и Target – названия сетей гипермаркетов в США – Ред.). Она вся в татуировках и с пирсингом, а её волосы окрашены в два или три цвета. Если вам удастся с ней поговорить, то вы поймете: она вовсе не глупа, она размышляет о Боге и о вере. Фотина много с кем встречалась, но по-прежнему не замужем и «живёт» со своим парнем. У неё двое детей, и она беременна третьим.

И хотя её зовут Фотина, для всех она просто Фо.

Она относится к растущей группе людей под названием «Ничьи». Если ей попадётся анкета с просьбой указать религиозную принадлежность и перечислением религий и конфессий, она поставит отметку «ни одна из вышеперечисленных». Она – дитя своего времени. И как многие в её поколении, она вовсе не считает себя бездуховным человеком. Скорее наоборот. Она не желает иметь ничего общего с «организованной религией», как это принято называть в её среде. И если вы попытаетесь с ней заговорить о Православии, она отмахнётся и фыркнет: «Снова «организованная религия», неинтересно». И что же мне, священнику, сказать такой девушке? Возможно ли до неё достучаться?

Я думал над этим и пошёл за подсказкой к нашему Учителю. То есть просто вспомнил описанную в Евангелии встречу Христа с самарянкой. Он встретил её у колодца – женщину, чем-то очень похожую на нынешнюю Фотину, и эта встреча изменила её жизнь. Почему я пишу «очень похожую»? Потому что из евангельской истории мы знаем кое-что о самарянке.

Она подошла к колодцу в то время, когда других женщин рядом не было. Возможно, образ жизни испортил ей репутацию, и благочестивые женщины её избегали. Это была «голодная душа» — она жаждала любви. Она была замужем пять раз, и получается, что в её отношениях с мужьями не было ярко выраженных обязательств. Они «просто» жили вместе, или, как сказала бы современная Фотина, «тусили». Это не значит, что у евангельской Фотины не было религиозных интересов и начатков духовных знаний. Ведь она почти сразу поняла, что рядом с ней не просто иудей, а истинный Учитель. Тот в свою очередь дал ей понять, что Он в курсе её ситуации. Возможно, она потому и сменила тему разговора, переключаясь на вопросы веры, чтобы избежать смятения перед лицом Того, Кто знает о ней всё.

Но вот что меня поражает в том, как Господь говорил с Фотиной. В самом начале разговора Он попросил у неё воды. И ничего больше.

Странный вариант для проповеди, не так ли? Хотя, пожалуй, это самый лучший способ быть услышанным. Вы хотите, чтобы человек вас услышал? Но для этого надо иметь что-то общее, что объединяет человека с человеком.

В данном случае с самарянкой мостиком был общий для обоих человеческий опыт – опыт жажды. Это было прекрасно понятно Фотине. А когда она откликнулась, Господь дал ей понять, что видит: она жаждет не только воды, но и любви, любви истинной, настоящей, а не того, что происходит в «тусовке». И Он сказал ей, что у Него есть другая, целительная вода, которая оживит её жаждущее сердце. И она — поняла! Так изменил жизнь Фотины Христос, Человек и Бог.

Но вот я, пожилой мужчина в черном подряснике, смотрю на «свою» Фо и думаю, возможно ли мне найти слова и понимание в каком-то обычном человеческом опыте?

Это совсем не так просто! Хотя нечто подобное в моей священнической жизни было. Помню, мы с семьёй были в Балтиморе. Жена вместе с дочкой Элизабет пошли в магазин, а я стоял на улице в рясе и скуфье. Вдруг замечаю: в мою сторону идёт группа молодых ребят-готов. Все такие разрисованные, одетые в чёрное… Ну вы понимаете. Я подумал: они мне кажутся странными. Интересно, а как выгляжу для них я в своей рясе? Наверное, не менее по-дурацки? И невольно улыбнулся. Они остановились, а потом рванули ко мне и заговорили. «Ничего себе, — сказали они, — вот это радикально! А где можно достать такую шапку? А откуда у Вас этот балахон? Да Вы же чернее нас! Кто Вы?» Не стану врать, что я сразу обратил их в христианство. Это был небольшой разговор, но я успел сказать им, что я священник и что есть православные христиане. И, надеюсь, я смог посеять в их душах кое-какие семена.

Тот разговор был важным не только для них, но и для меня, потому что я поразился сам себе: каким я стал заскорузлым, насколько «отформатировано» стало моё отношение ко всему. Мне хочется, чтобы молодёжь была «правильная», чтобы ребята вели себя так, как веду себя я. Я хочу, чтобы они появлялись строго по расписанию и делали именно то, что прикажу. Ведь я же священник! Я совершил столько богослужений, я занимался благотворительностью! И пусть «правильная» молодёжь теперь под моим присмотром убирается в храме, чинно стрижёт газоны, умильно собирает пожертвования… Откуда это во мне? Может быть, это то, что происходит, когда стареешь?..

Есть неприятная правда, которую я всё же должен услышать. Пока я просто открываю дверь нашего храма и сижу там, в эту дверь молодёжь не войдёт. Мы хотим, чтобы они шли к нам, но идём ли мы навстречу? Христос шёл к колодцу, шёл к Фотине. А если мы не идём к фотинам современного мира, если мы не говорим о красоте Православия, что будет с нами? Со временем мы просто вымрем.

Конечно, Бог не забудет всего, что мы сделали, и закрытие храма – не обязательно поражение. В конце концов, церквей, которые апостол Павел основал в Коринфе или Эфесе, уже нет, но мы никогда не скажем, что апостол Павел был неудачником. Безусловно нет. Но почему? Потому что он продолжал идти, и мы тоже не должны останавливаться. И Церковь расширялась и крепла.

Я хочу сказать, что мы должны быть готовы к встрече с фотинами этого мира. Мы должны находить место встречи и искать нужные слова, чтобы нас поняли. Мы должны — идти.

Мне вспоминается история об одной строгой монахине, которая во время службы постоянно делала всем замечания. И вот однажды в храм зашла некая Фотина, такая, как я описал в начале: с пирсингом, татуировками. И монахиня побежала к ней навстречу. Прихожане в ужасе ждали, что произойдёт дальше. Как она «набросится» на татуированную «захожанку». Неожиданно для всех строгая монахиня разулыбалась, обняла девушку и долго говорила с ней, отвечала на её вопросы. Потом прихожане спросили монахиню: «Как так, Вы же всегда такая строгая?» И та ответила: «Друг с другом иногда мы должны быть строгими; но для тех, кто пока вне Церкви, самое необходимое – это наша любовь, а не строгость».

Друзья, давайте брать пример с нашего Учителя. Каждый день Он приводит к нам людей, с которыми нас объединяет духовная жажда, и мы можем не понять этого, если глядим на одежду и облик.

Если мы поймём, что это не какая-то случайность, что эти странные встречи посылает Господь, мы не будем такими возмущёнными или шокированными. Быть может, у нас будут проблемы и ошибки, но мы всё же должны учиться говорить с фотинами, которые к нам приходят, и тогда мы сможем предложить им живую воду Святого Православия. Но до них будет невозможно достучаться, если мы будем сидеть на месте и судить их за пирсинги и татуировки, а они в свою очередь будут чувствовать, что мы их отвергаем. Если мы не идем навстречу.

Будем просить Господа о помощи, иначе мы потеряем это поколение. Мы будем стареть и стареть, пока кто-то не придёт и не купит здание нашей церкви, чтобы перестроить его под кафе или ночной клуб. И потому я вспоминаю тех ребят-готов, гляжу на молодых, которые куда-то бегут по улице, вспоминаю «свою» Фо и думаю: может, мне попросить у неё воды?