«Советский Робинзон»: что стало с кочегаром, попавшим на необитаемый остров

Как правило, история каждого «Робинзона» — человека, в силу разных обстоятельств оказавшегося на необитаемом острове — это история выживания и мужественной борьбы с силами природы. И подчас даже неважно, что вынужденное уединение длится не годы, а немногим больше месяца. Смертельных опасностей от этого меньше не становится. Как в случае кочегара Павла Вавилова.

Советская Арктика в годы Великой Отечественной войны

Несмотря на то, что побережье Северного Ледовитого океана и разбросанные в его холодных водах острова не знали таких эпических сражений, какие разворачивались на европейской территории СССР, советская Арктика тоже была театром военных действий. И здесь происходили события, в немалой степени повлиявшие на исход войны. Прежде всего, по Северному морскому пути шли арктические конвои, доставлявшие в Архангельск и Мурманск грузы по ленд-лизу из портов Англии и Шотландии.

Есть и еще одна страница истории Великой Отечественной, о которой часто забывают: несмотря на то, что шла война, не прекращалась работа многочисленных советских метеостанций. Советские полярники с удивительным мужеством и упорством продолжали свою работу, передавая на материк сводки, которые помогали метеорологам делать прогнозы, поистине бесценные в условиях непрерывных боев. Сообщения об изменениях воздушных фронтов, о надвигающихся туманах или метелях не раз помогали нашим летчикам и не только им. Многие масштабные боевые операции были спланированы именно с учетом сведений, предоставленных синоптиками. Метеостанции работали на Новой Земле, на Земле Франца Иосифа, на Северной Земле и на других арктических островах и архипелагах.

Первый и последний бой «Александра Сибирякова»

Полярников в годы войны снабжали хуже, чем в мирное время, но тем не менее  снабжение продолжалось. Одним из судов, занимавшихся доставкой грузов на метеостанции, был ледокольный пароход «Александр Сибиряков». Это старое, но крепкое судно успело поработать в годы Первой мировой на доставке военных грузов в Белом море. В 1932 году именно на «Сибирякове» был совершен первый в истории переход по Северному морскому пути за одну навигацию: ледокол вышел в июле из Архангельска и к 1 октября достиг Берингова пролива.

В 1941 году «Александр Сибиряков» вошел в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии. Судно оснастили боевыми орудиями, а капитану присвоили воинское звание.

Свой первый и последний бой «Александр Сибиряков» принял летом 1942 года. 24 августа ледокол вышел из порта Диксон (Таймыр), имея задачу пробиться на Северную Землю. На борту «Сибирякова» был груз для полярников – оборудование, топливо, консервы, собаки. Кроме того, были и пассажиры – научные сотрудники и рабочие полярных станций.

25 августа в Карском море «Сибиряков» повстречался с немецким крейсером «Адмирал Шеер». Немцы у берегов Таймыра занимались выслеживанием арктических конвоев. «Охота» была неудачной: преследуя вышедший из Диксона конвой, «Адмирал Шеер» оказался в ледяной западне, из которой едва выбрался. Бортовой самолет разбился, и «Шеер» лишился возможности ближней разведки. В этой ситуации захват любого судна был настоящим подарком: на борту могли оказаться карты Северного морского пути, метео- и гидрографическая информация, наконец, специалисты, знающие особенности полярной навигации.

Немецкий крейсер был замечен 25 августа в 13.17. На «Адмирале Шеере» подняли американский флаг, что на какое-то время ввело советских моряков в заблуждение. Немцы представились судном ВМФ США «Тускалуза» и стали запрашивать сведения о ледовой обстановке. Впрочем, на «Сибирякове» насторожились. Была объявлена тревога, на берег дали радиограмму: «Встретили иностранный крейсер. Наблюдайте за нами». Когда с берега поступило сообщение о том, что никаких судов союзников в это время в Карском море нет, капитан «Александра Сибирякова» принял решение уходить к острову Белуха.

Поняв, что хитрость раскрыта, немцы спустили американский флаг и подняли собственный. По советскому ледоколу был дан предупредительный выстрел. В 13.45 радист «Сибирякова» отправил радиограмму: «Нас обстреливают». Зенитки, которыми был вооружен «Сибиряков» были совершенно несопоставимы с орудиями крейсера. Тем не менее, ледокол дал бой. Сражение длилось около 45 минут. Немцы выпустили по нашему судну 27 снарядов. На ледоколе начался пожар, вышел из строя левый паровой котел.

«Сибиряков» полностью потерял ход и начал тонуть. Капитан был тяжело ранен, командование принял на себя помполит. В 14.05 с борта «Сибирякова» поступила последняя радиограмма: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте». Немецкий крейсер приблизился к ледоколу, но наши моряки продолжили сопротивление. Помполит и старший механик погибли вместе с кораблем, открыв кингстон. Часть команды пыталась покинуть ледокол на шлюпке, но утонула в водах Карского моря. 22 человека были взяты в плен.

В живых и не в плену остался лишь один человек – кочегар Павел Вавилов.

Робинзонада на острове Белуха

В соответствии с боевым расписанием, Павел Вавилов находился в носовой части судна. Во время пожара он оказался отрезанным от товарищей. Когда «Александр Сибиряков» пошел ко дну, Вавилов прыгнул в воду. Он сумел отплыть от тонущего судна и избежал участи быть затянутым в образовавшуюся воронку. Павел доплыл до покинутой советскими моряками шлюпки. В ней он нашел тело застреленного немцами кочегара Матвеева. Кочегар оказал своему товарищу последнюю услугу: Павел переоделся в сухую одежду Матвеева и это спасло ему жизнь.

Так началась робинзонада Павла Вавилова. В шлюпке обнаружился аварийный запас: галеты, пресная вода, спички, топор и наган с запасом патронов. Из воды Вавилову повезло извлечь мешок со спальником и теплой одеждой.

С этим добром он причалил к острову Белуха – совсем крохотному, длиной не более километра. На этом куске скалы, торчащем из моря, не было никого и ничего кроме нескольких кустиков скудной заполярной травки, заброшенного деревянного маяка и … семейства белых медведей.

Павел устроился в маяке, который служил ему укрытием от холода и хищников. Питался он похлебкой из галет, которую варил на дровах из плавника, собранного у воды. Выходы за топливом были смертельно опасны: Павлу нельзя было отходить далеко, чтобы всякий раз успевать добраться до укрытия прежде, чем медведи почуют его запах и заинтересуются двуногим соседом.

Было холодно: спальник практически не защищал студеными ночами, которые становились все длиннее. Иногда шел снег. Варево из галет становилось все более жидким.

Иногда мимо проходили корабли, и Павел начинал кричать и размахивать одеждой, но его не видели. Так прошел месяц. Наконец, когда Вавилов был уже близок к отчаянию, его заметили с проходившего мимо транспорта «Сакко». Павел рассказывал впоследствии, что в этот день он устроил костер из последних оставшихся у него дров. Если бы его не увидели и в этот раз, то смерть от холода была бы неизбежной.

Его увидели. Спустили шлюпку, которая так и не смогла пристать к берегу из-за непогоды. Пароход «Сакко» ушел, но у Вавилова появилась надежда. На следующее утро над островом появился гидросамолет, с которого Павлу сбросили тюк с теплой одеждой, едой и сигаретами. Была также и записка, в которой говорилось, что его заберут, как только позволит погода. Это случилось на четвертый день. Летчик, рискуя жизнью, смог посадить самолет на воду и забрать «Робинзона».
Павел Вавилов провел на острове Белуха 34 дня. После своего спасения он продолжил работать на севере. Уже после войны ему было присвоено звание Героя Соцтруда. Именем Вавилова назван один из островов в Карском море и сухогруз.