Жертва закона

У законодателя противоречивое представление о правах, что сказывается на качестве законов. Недостаток качества законов законодатель пытается возместить их количеством, что лишь усугубляет ситуацию. Вот пример того, как отсутствие ясного представления о правах портит нашу жизнь.

Знакомая, назовём её Анна, свою квартиру на 16-ом этаже расширила за счёт лоджии. Но нашлись «доброжелатели», которые капнули, стукнули, донесли в Государственную жилищную инспекцию N-ой области. А инспекция – в

районную администрацию, откуда Анне пришло грозное письмо с требованием вернуть всё в первоначальное состояние. Если не вернёт, то администрация, ссылаясь на Жилищный кодекс (ЖК) РФ (статья 29) грозит продать квартиру с публичных торгов, чтобы на часть вырученных денег привести квартиру в первоначальное состояние.

Переустройство и (или) перепланировку жилого помещения можно проводить только по согласованию с органом местного самоуправления, в нашем случае – по согласованию с районной администрацией. Особенно странно, что нужно согласовывать перепланировку. Перепланировал без согласования, но не переустроил – и всё равно нельзя, хотя кто узнает?

Но Анна не только перепланировала, но и переустроила, а потому побежала в администрацию: «Согласуйте! Вот техническое заключение, что строительные нормы не нарушены». Ей отказ. Мол, сначала надо согласовывать, потом

перепланировать и (или) переустраивать, а наоборот нельзя. Но можно обратиться в суд (часть 4 статьи 29 ЖК РФ). Есть надежда, что суд разрешит оставить помещение «в переустроенном и (или) перепланированном состоянии, если этим не нарушаются права и законные интересы граждан либо это не создаёт угрозу их жизни или здоровью».

Понятно, что переустроенное помещение, прежде всего, не должно угрожать жизни и здоровью. Но почему только жизни и здоровью граждан? А если человек не гражданин, то пусть угрожает? И почему «угроза жизни и здоровью» не включена в «нарушение прав и законных интересов», как их понимает ЖК РФ? Ведь если бы была включена, то законодатель написал бы иначе. Он написал бы, например, что «суд разрешает оставить помещение в переустроенном виде, если переустройство не нарушает ничьих прав». И точка, без всяких «либо» про «угрозы жизни или здоровью».

Достаточно ли, чтобы переустройство не нарушало прав?

Или этого мало? Нужно, чтобы переустройство не нарушало законные интересы? Отличаются ли права от законных интересов? Или это разное?

Анна, мучительно пытаясь разобраться с правами и законными интересами граждан и не граждан, пишет в исковом заявлении в районный суд, что в переустройстве помещения угрозы жизни и здоровью нет – вот техническое заключение. Пишет она также, что переустройство не нарушило ничьих прав и законных интересов. По крайней мере, ей претензии никто не предъявил. Но суд, тем не менее, назначил дополнительную строительную экспертизу, за которую Анне пришлось заплатить 31 000 рублей.

Эксперты обнаружили реконструкцию квартиры. Некоторые судьи считают, что реконструкция принципиально отличается от переустройства, хотя реконструкция – это то же переустройство, только названное по-латыни. Ещё эксперты обнаружили изменение фасада здания. Но эксперты не обнаружили «отступления от технических, санитарных, противопожарных, градостроительных норм и правил».

Казалось бы, соответствие нормам и правилам должно означать, что ничьи права не нарушены, и суд, опираясь на заключения двух экспертиз должен разрешить переустройство или реконструкцию квартиры.

Но суд при обилии законов без твёрдых законодательных принципов, сам плохо понимает про права и законные интересы граждан. Означает ли соответствие нормам и правилам, что ничьи права и ничьи законные интересы не нарушены? Может чьи-то права нарушены или, если права не нарушены, то нарушены чьи-то законные интересы? Может ничьи права и ничьи законные интересы Анна своей реконструкцией не нарушила, но злоупотребила своими правами? А злоупотреблять правами, даже если это твои права, нельзя (статья 10 ГК РФ).

Поэтому суд страхуется: он требует от Анны доказательств, что все без исключения собственники 272 квартир 17-ти этажного дома, в котором расположена её квартира, согласны с реконструкцией. Тут даже те, кто не заметил реконструкции, потребуют объяснений. И не факт, что они согласятся с этими объяснениями. А если учесть, что среди опрашиваемых, может быть и «доброжелатель», который донёс в государственную жилищную инспекцию, то вряд ли Анне получить согласие всех собственников жилья. Но, с другой стороны, суд мог бы потребовать доказательств согласия всех жителей района с реконструкцией Анны.

Пока Анна думает и консультируется. Что будет дальше – посмотрим.