Душа и тело
Единое, истинное благо человека в любви. Других мнений в религии нет. Лишаемся же мы этого блага, когда вместо того чтобы увеличивать в себе любовь, потакаем телу. "Любви все возрасты проворны" возражают им неуступчивые поклонники любви земной и тоже много сторонников.
Все социально ориентированные учения сходятся на пункте материальных благ. Блюдо подаётся в упаковке научного атеизма, светлого будущего коммунизма, либеральных свобод и прочих взглядов, не совместимых с «поповскими баснями». По этим учениям жизнь с малыми потребностями есть жизнь скотская, а увеличение потребностей первый признак образованного человека, признак осознания им своего человеческого достоинства.
С классикой жанра понятно. Если человек не признаёт существование Бога, он и живет, как хочет, словно животное. Хорошо ли, плохо ли ему, грех не тяготит его. Но приходит время, когда приходится рассуждать, что должно и чего не должно делать. И вот тут-то часть людей, вместо того чтобы понять, что разум им дан для того, чтобы познавать то, что должно, и то, чего не должно делать, употребляет свой разум на оправдание того, что делать приятно. В идейном, так сказать, смысле. Религиозная востребованность эпикурейства очевидна.
Идея внедряется в мозги с позиции несомненных для разума вещей, вроде души.
Изобретая новые и новые лазейки, как совместить разум и похоть в одном флаконе. Почему бы не уверовать, например, в своё совершенство. - Тогда и учиться ничему не надо. Подумаешь, добро и зло! Достаточно просто жить и творить. А что там можно творить при таком понимании, за скобкой. Можно яйца к брусчатке прибивать, трахать беременную тёлку в музее…. Для свободного от религиозных оков ума границ для творчества нет.
Христианам такая загогулина не подходит. Смысла души вне подлинной доброты, которая познаётся трудом и умеренностью, не существует. Любовь и радость сеются там, где ищут истину и мудрость в простоте. Кто пробовал, знает. И телесных благ вера в Иисуса Христа не отменяет, если без фанатизма.
Сограждане, положа руку на сердце, - изобилие не прибавляет, а уменьшает удовольствие. Ничего, кроме расстройства желудка, хронической бессонницы, испорченных нервов и вечного недовольства, нас не ждёт. А жизнь так коротка. Согласитесь, требуется какое - то особенное несчастье, чтобы у нас не было одежды и куска хлеба. Но никакими силами нам не добыть того, чего мы можем хотеть. Употреблять же разум на то, чтобы доставить горячо любимой заднице как можно полнее радости, а душе гадости, это элементарно какая - то «жисть навыворот».
Комментарии
_______________________________________
Так в чем же дело? Раздайте все свое добро и вперед к свету.
Можно просто зайти... хотя бы на сайт "ТВЦ". Там есть список ребятишек, которым срочно требуется помощь. Не ждите четверга. Сделайте это прямо сейчас.
Где? укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Чтобы народ не завидовал чужому наворованному богатству?
Или чтобы народ не обращал внимания на богатства церкви?
Но все же могли бы тысяч 7 перевести.
И за патриарха еще три тысячи.
Не обеднеете. Зачтется. Ведь что зачтется всегда люди рассчитывают.
Меня вон Ника Назарова очень мило троллит. Я ей за это не выговариваю.
- Дабы не стать причастным ко Христу требующему: "выйди из нее народ мой....".
А когда исповедуюсь ему, мол, гляжу на чужих баб, он махнул рукой: так они щас так одеваются, сучки (сучки - это моё украшательство наставления батюшки).
Вот если бы преобразовать... .
//////////////
А я думал, что из вас получится хороший ученик.
В поисковике найти пословицы про бедность.
/////////////////
А туда же, где и вы!
У вас-то кагора, небось, поболее найдется.
- я лишь применил высказывание Павла к конкретной даме NиkaЕвгения, хотя оно касается всех без исключения. Подразумевать следует не только нынешнее воплощение, но и те времена, когда мы бегали в набедренных повязках из листьев.