Почему Минобороны рассказывает об успешном отражении атаки беспилотников, но молчит о новогоднем минометном обстреле?

Выдержав двухдневную паузу, Минобороны рассказало об успешном отражении атаки дронов, предпринятой боевиками в ночь на субботу, с 5 на 6 января. По информации, размещенной на странице военного ведомства России в фейсбуке, исламисты запустили в направлении российской авиабазы в Сирии Хмеймим и пункта обеспечения ВС в Тартусе 13 ударных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) с прикрепленными к ним самодельными взрывными устройствами (СВУ).

По информации Минобороны, расчеты зенитно-ракетных пушечных комплексов «Панцирь-С1» уничтожили семь беспилотников, а подразделения радиоэлектронной борьбы (РЭБ) смогли перехватить управление шестью вражескими летательными аппаратами. Три БПЛА сдетонировали и самоликвидировались при приземлении, еще три удалось посадить вблизи авиабазы, разминировать и доставить на пункт управления РЭБ для обследования.

Вообще-то это сообщение военного министерства, размещенное в Фейсбуке, выглядит странно, поскольку выделяется среди других записей, которые в массе своей, как правило, малоинформативны. Но в данном случае авторы поста рассказали не только об успешном отражении атаки дронов, но и поделились информацией «политической направленности», суть которой в том, что военные специалисты уже провели детальный анализ «конструкции, технической начинки и самодельных боеприпасов захваченных ударных БПЛА» и пришли к выводу, что «инженерные решения, использованные террористами при атаке на российские объекты в Сирии, могли быть получены только от одной из стран, обладающих высокими технологическими возможностями по обеспечению спутниковой навигации и дистанционным управлением сбросом профессионально собранных самодельных взрывных устройств (СВУ) в назначенных координатах».

Замглавы оборонного комитета Совета Федерации Франц Клинцевич тут же конкретизировал более чем прозрачный намек Минобороны, заявив, что в атаке беспилотников «прослеживается работа спецслужб США».

Зампред комитета Госдумы по обороне Юрий Швыткин был так же категоричен, когда заявил РИА «Новости», что в Сирии невозможно достать комплектующие для изготовления БПЛА: «Это работа спецслужб, которые координируются США».

Ответ последовал мгновенно. Представитель Пентагона Адриан Рэнкин-Гэллоуэй заявил тому же РИА «Новости», что технологии, использованные при сборке дронов, атаковавших российские военные объекты, «легко приобрести на открытом рынке».

И это правда. Более того, судя по фотографиям дронов, которыми проиллюстрировано сообщение МО в Фейсбуке, ничего уникального в летательных аппаратах, по крайней мере, на первый взгляд обнаружить не удастся. Точно такие же кустарно изготовленные беспилотники боевики использовали еще в 2016 году, когда под иракским Мосулом успешно отбомбились по подразделениям курдов и французскому спецназу. К началу 2017 года использование боевиками беспилотников приняло массовый характер. В январе прошлого года командующий силами США в Ираке полковник Бретт Сильва заявил, что в ходе боев за Мосул американские военные сбили десятки БПЛА боевиков запрещенного в России «Исламского государства».

Точно такие же беспилотники используют банды туркоманов (этнических турок), продолжающих воевать на севере сирийской провинции Латакия — на расстоянии не более 50–60 километров от российской авиабазы Хмеймим.

К слову, до турецкой границы от авиабазы по прямой около 70 километров, на что «Новая» обратила внимание еще в 2015 году — в публикации «Шесть секунд», которая касалась обстоятельств атаки истребителя F-16 ВВС Турции на российский фронтовой бомбардировщик Су-24. Тогда же — в ноябре 2015 года — мы рассказали и о бандформировании туркоманов под командованием Альпаслана Челика, члены которого расстреляли спускающегося на парашюте подполковника Олега Пешкова, катапультировавшегося из сбитого бомбардировщика.

Полевой командир Альпаслан Челик давно вернулся в Турцию, где был арестован и осужден за нарушение закона об оружии. Но его бандформирование продолжает орудовать в труднодоступной горно-лесистой местности и вполне могло взять на вооружение беспилотники.

В сообщении Минобороны обращает на себя внимание и такая фраза: «В результате расшифровки данных перехваченных БПЛА определено точное место их запуска». Однако точное место запуска не указано, хотя сообщается, что беспилотники запущены «с дальности более 50 километров с использованием современных технологий наведения по спутниковым координатам GPS» и что «подобные атаки могут осуществляться террористами с дальности около 100 километров». То есть, теоретически до базы Хмеймим кустарно изготовленные беспилотники могут долететь и с территории Турции?

Смущает, ко всему прочему, вот еще что, помимо неприсущей для военного ведомства обстоятельности отчета. Нигде нет никакой официальной информации о «минометном обстреле», произошедшем в предновогоднюю ночь 31 декабря.

И это притом что в результате этой атаки погибло двое военнослужащих российской армии, а о количестве раненых вообще ничего не известно.

Еще в январе 2016 года, когда мне довелось побывать на авиабазе Хмеймим, я обратил внимание на ее малодоступность. К одной стороне взлетной полосы и стоянки авиатехники подступают горы, до которых километра 3–4, — так что надежность защиты авиабазы не вызвала сомнений.

В небе постоянно барражировали вертолеты, на склонах гор, как мне рассказали военные, в круглосуточном режиме работали подразделения боевого охранения, а подступы к базе были заминированы. Впрочем, с противоположной от гор стороны к авиабазе Хмеймим, переоборудованной из гражданского аэропорта Базель аль-Асад, подступают жилые дома. Однако сирийские спецслужбы тщательно зачистили этот район от «неблагонадежных элементов», и чтобы добраться до этого места из Латакии, необходимо проехать несколько блокпостов. То есть добраться до Хмеймим на грузовике весьма проблематично, а доставить туда хотя бы один 120-мм миномет, имеющий соответствующую дальность стрельбы, можно только грузовым автомобилем.

 Кроме того, до сих пор нет ни одной официальной фотографии, подтверждающей сам факт минометного обстрела, — ни воронки от мины, ни следов от осколков или повреждений российской техники. Потому возникает вопрос: а был ли вообще минометный обстрел? Некоторые из опрошенных мною военных, проходивших службу в Хмеймим, выдвигают версию о том, что и 31 декабря боевики провели атаку с помощью дронов, только военные ее прошляпили.