НЕНАВИСТЬ ГОСПОД

ЦВЕТ НАЦИИ И ОТРЕБЬЕ

Мы, поколение позднего СССР, были непугаными идиотами, которые уже ничего не понимали, и не хотели понимать. Нам преподавали основы марксизма-ленинизма, говорили о классовой борьбе, об эксплуатации, но до нас суть этой теории не вполне доходила. Я помню, что тогда говорили мои друзья, что-то вроде: «На Западе эксплуатация, но как там живут! Какие магазины, какие шмотки, какая музыка! Какая эксплуатация? Нас бы так кто поэксплуатировал! А капиталист – он же крепкий хозяин, который умеет работать!»

Мы уже созрели для всех прелестей капитализма, в который нас скоро и погрузили, и тогда на своей шкуре испытали – что это такое. Но теперь, чтобы мы не очнулись, не прочухались, нас кормят уже другой теорией: что, оказывается, никакой классовой борьбы не существуют, что классовую рознь посеяли большевики, дабы нарушить вековую гармонию сословий и построить «ужасный советский концлагерь». Вот М.В. Назаров пишет в книге «Вождю Третьего Рима»: «Большевики же сделали ставку на поражение России в этой войне для превращения внешней войны в гражданскую и много сделали для разложения Русской армии, поощрения сепаратизмов и разжигания классовой ненависти под лозунгом «Грабь награбленное!»».

Классовую ненависть разожгли искусственно! Понимаете? А так-то никто не заботился так хорошо о народе, как капиталисты и дворяне, которые были «цветом нации». Идея, что большевики изгнали из России именно «цвет нации», в результате чего произошла «генетическая деградация» народа, повторяется на разные лады.

Например, Ксения Собчак объяснила в интервью для издания «Собеседник», что сейчас Россия — это «страна генетического отребья»: «Я бы не сбрасывала со счетов 1917 год. А потом 1937-й. Два подряд уничтожения элиты, плюс война, плюс регулярные послевоенные проработочные кампании – а травить у нас очень умеют – привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья. К так называемому образованному слою у нас принадлежит один процент населения».

Вот оно как - элиту старой России уничтожили, осталось лишь отребье. А сейчас и вовсе - лишь один процент образованных на всю большую страну!

ИСПЫТАНИЕ МЕЧА

На этом фоне хочется хоть какого-то возвращение к реальности. Тут трудно сразу обобщить материал, слишком много надо будет сказать, поэтому я приведу кое-какие яркие картинки – из разных стран и времен.

Начну с Японии. Видели ли вы фильм Такеши Китано «Затойчи»? Там есть интересный эпизод: стоят два самурая, мимо проходит слепой старик. Один самурой говорит другому: «Испытай на нем меч». И тот уже замахнулся, да старичок оказался не прост… О чем тут идет речь? О реальных исторических фактах. В японском языке есть слово «цудзигири». На русский язык его нельзя перевести дословно, однако можно объяснить суть: «До середины 17 века самураи не сталкивались с проблемой испытания мечей. Постоянные войны предоставляли им возможность проверять оружие в деле. Даже появилась поговорка: «Купленный утром меч должен быть использован до заката солнца». Но в мирное время периода Токугава всё переменилось. Боевые мечи прежних эпох стали семейными реликвиями, по сравнению с которыми новые мечи не имели ни истории, ни заслуг. Тем не менее, эти мечи являлись оружием, и каждый самурай хотел быть уверен в надёжности и остроте своего клинка. Испытание мечей на живых простолюдинах породило явление особого уличного убийства — цудзугири. Некоторые самураи не видели ничего плохого в убийстве нищего или запоздалого прохожего. Классу воинов указом сёгуна было дано право вершить самосуд при угрозе их чести. Один самурай однажды стал свидетелем представления уличного театра, когда актёр прыгал, изображая кузнечика. Самурай усмотрел в этом пародию на себя, и актёр мгновенно был зарублен. Другая история рассказывает о том, как спящий ночью на обочине дороги нищий был зарублен мечём, хозяин которого пытался должным образом провести испытание клинка. Рассказчик делает вывод: «Для низкого человека вроде меня нет спокойного отдыха, плохой человек может убить и меня, пока я сплю». Наконец, один из сёгунов Токугава иногда выходил ночью на улицы Эдо, чтобы поупражняться в фехтовании на случайных прохожих».

Так вот, понимаем ли мы, непуганые идиоты, природу «гармоничных отношений» между сословиями, которую сейчас воспевают защитники «старых добрых времен»? Вжик мечом и встречный простолюдин падает без головы, а господин, довольный испытанием, идет дальше – с проверенным оружием. В семью убитого приходит горе, но кто они? Нелюди, двуногий скот…

Но это Восток, а, может быть, в христианской Европе было все иначе?

«ЛЮБО ВИДЕТЬ МНЕ НАРОД ГОЛОДАЮЩИМ, РАЗДЕТЫМ…»

Жил в Средние века замечательный трубадур, один из крупнейших поэтов Прованса - Бертран де Борн (около 1140 — не позднее 1215). Википедия сообщает: «Бертран де Борн являлся и в своей жизни и в своём творчестве ярким представителем идеологии феодального рыцарства».

Этот замечательный поэт христианской Европы оставил нам такие строки:

Сирвента

Мужики, что злы и грубы,

На дворянство точат зубы,

Только нищими мне любы!

Любо видеть мне народ

Голодающим, раздетым,

Страждущим, не обогретым!

Пусть мне милая солжёт,

Ежели солгал я в этом!

Нрав свиньи мужик имеет,

Жить пристойно не умеет,

Если же разбогатеет,

То безумствовать начнёт.

Чтоб вилланы не жирели,

Чтоб лишения терпели,

Надобно из года в год

Век держать их в чёрном теле.

Кто своих вилланов холит,

Их ни в чём не обездолит

И им головы позволит

Задирать — безумен тот.

Ведь виллан, коль укрепится,

Коль в достатке утвердится,

В злости равных не найдёт —

Всё разрушить он стремится.

Если причинят виллану

Вред, увечье или рану,

Я его жалеть не стану —

Недостоин он забот!

Если кто о нём хлопочет,

Он тому помочь не хочет

Хоть немножко в свой черёд.

Злобой он себя порочит.

Люд нахальный, нерадивый,

Подлый, скаредный и лживый,

Вероломный и кичливый!

Кто грехи его сочтёт?

Он Адаму подражает,

Божью волю презирает,

Заповедей не блюдёт!

Пусть Господь их покарает!

1195 год.

Это просто гимн лютой ненависти к народу! Пусть господин Назаров объяснит, кто вдохновлял на эти строки трубадура Бертрана де Борна!

Приведу выдержку из статьи К. А. Иванова «Бертран де Борн»: «Социальные воззрения Бертрана были те же, которые господствовали в его среде, он далеко не представлял в этом отношении исключения. Припомним следующие слова Грановского: "В средневековой Европе не было народов в настоящем смысле слова, а были враждебные между собой сословия, начало которых восходит к эпохе распадения Западной Римской империи и занятия ее областей германскими племенами. Из пришельцев образовались почти исключительно высшие, из покоренного или туземного населения - низшие классы новых государств. Насильственное основание этих государств провело резкую черту между их составными частями. Граждане французской общины принимали к сердцу дела немецких или итальянских городов, но у них не было почти никаких общих интересов с феодальной аристократией собственного края. В свою очередь барон редко унижал себя сознанием, что в городе живут его соотечественники. Он стоял неизмеримо выше их и едва ли с большим высокомерием смотрел на беззащитного и бесправного виллана" ( Грановский. Людовик IX).

…Мы уже видели сейчас, как относились феодалы к беззащитному и бесправному крестьянству. Так подготавливалась веками та почва, на которой выросла страшная Жакерия".

Таким образом, «социальная гармония» средневековой Европы напоминала реалии свирепой оккупации, и все это потом взрывалось в революционных пожарищах – низы, ничего не забывшие, мстили ненавистным верхам…

Но это бездуховный Запад, а в нашем богоспасаемом, православном Отечестве все было иначе?

НАСИЛОВАТЬ ВСЕ, ЧТО ШЕВЕЛИТСЯ

Приведу фрагмент ролика с участием Егор Яковлев на канале "Цифровая История": «Небывалый всплеск насилия, который поднялся в 1917 году и продолжался в течение долгого времени (1937 год был рецидивом этого всплеска) уходит корнями в отечественную историю, в события крепостного права. Крепостное право отменили в 1861 году, но жизнь крестьян улучшалась очень медленно, ненависть в них с каждым годом накапливалась. Вся эта крестьянская масса, которая подвергалась невиданным истязаниям в течение многих лет крепостного права, к сожалению, априори не могла оставить никаких нормативных источников о своих страданиях, не могла какая-нибудь крестьянка написать подобие «Архипелага Гулага» или «Окаянных дней» Ивана Алексеевича Бунина. Это были неграмотные люди. Единственный источник, который сохранил указание на эти страдания - русские народные песни. Об этом, кстати, очень интересно писал Михаил Иванович Глинка. А вот если бы мы имели произведения о крепостном праве, написанные крепостными крестьянами, то совсем по-другому смотрели на этот на этот вопрос. Ну а великая русская литература по касательной, но тоже этот сюжет задевала. Если мы возьмем, например, «Дубровского», то прочтем: помещик Троекуров содержал публичный дом из крестьянок. И он сладострастным взглядом осматривал молодых селянок, отбирая их для участия в этом предприятии. Периодически некоторых выдавал замуж и брал новеньких, у него всегда жили 16 девушек. И масштабы подобного насилия, в том числе и сексуального, были огромными. Нам сложно их оценить, но есть государственные документы, донесения с примерами сексуального насилия над крестьянскими детьми.

То есть, помещики себя никак не сдерживали. Это относится, конечно, к первой половине 19 века, после крепостного отмены крепостного права всё это пошло на убыль, но не настолько, чтобы картина изменилась разительно. Если мы заглянем, например, в статью Льва Николаевича Толстого о голоде,  то там он прямо пишет: у нас фактически до сих пор существует два различных народа, две касты,  разница между которыми такая же как между кшатрием и париями».

«НЕТ СТРАШНОЙ КАЗНИ, КОТОРОЙ МЫ НЕ ЖЕЛАЛИ БЫ ИМ»

Сергей Георгиевич Кара-Мурза пишет о характере Гражданской войны в России: «В 1990 г. тиражом 400 000 экземпляров в издательстве "Советский писатель" была издана книга И.А.Бунина "Окаянные дни". Потом были и другие массовые издания, но и этот тираж "накрыл" активную часть интеллигенции. Редко кто из политиков всех цветов в последние годы перестройки и после нее не помянул эту книгу как выражение мудрости и высокого чувства русского писателя-патриота. Чуть ли не истина о революции и первом году советской власти, урок всем патриотам. Эта книга дышит дикой ненавистью к "русскому простонародью". Ее обязательно надо прочесть тем, кто заинтересованы в нашей теме.

Бунин изображает "окаянные дни" с такой позиции, которую просто немыслимо разделять русскому патриоту. Ведь в Бунине говорит прежде всего сословная злоба и социальный расизм. И ненависть, которую не скрывают - святая ненависть. К кому же? К народу.

Читаем у Бунина: "В Одессе народ очень ждал большевиков - "наши идут"... Какая у всех [у "всех" из круга Бунина – К-М ] свирепая жажда их погибели. Нет той самой страшной библейской казни, которой мы не желали бы им. Если б в город ворвался хоть сам дьявол и буквально по горло ходил в их крови, половина Одессы рыдала бы от восторга".

Смотрите, как Бунин воспринимает, чисто физически, тех, против кого в сознании и подсознании его сословия уже готовилась гражданская война. Он описывает рядовую рабочую демонстрацию в Москве 25 февраля 1918 года, когда до реальной войны было еще далеко:

"Знамена, плакаты, музыка - и, кто в лес, кто по дрова, в сотни глоток:

- Вставай, подымайся, рабочай народ!

Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские.

Римляне ставили на лица своих каторжников клейма: "Cave furem". На эти лица ничего не надо ставить, - и без всякого клейма все видно...

И Азия, Азия - солдаты, мальчишки, торг пряниками, халвой, папиросами. Восточный крик, говор - и какие мерзкие даже и по цвету лица, желтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие".

И дальше, уже из Одессы: "А сколько лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья, - сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме! Весь, Мурома, Чудь белоглазая...".

Здесь - представление всего "русского простонародья" как биологически иного подвида, как не ближнего. Это - извечно необходимое внушение и самовнушение, снимающее инстинктивный запрет на убийство ближнего, представителя одного с тобой биологического вида. Это, кстати, и есть самая настоящая русофобия.

Кстати, эта ненависть элиты к русскому простонародью не утихла даже после Отечественной войны, когда наш народ представлял собой "нацию инвалидов и вдов". Как они ждали, чтобы начавшаяся холодная война переросла в горячую! Вот что пишет, в эмиграции, любимая нашими демократами писательница Н.Берберова в 1947 г. Керенскому: "Для меня сейчас "русский народ" это масса, которая через 10 лет будет иметь столько-то солдат, а через 20 – столько-то для борьбы с Европой и Америкой… Что такое "его достояние"? Цепь безумств, жестокостей и мерзостей" (27 февраля). И позже: "Одно утешение: что будущая война будет первая за много десятилетий необходимая и нужная" (6 ноября)».

А потом они все-таки взяли реванш за все свои поражения и набросились на нас. И какие энергии струятся там на верху современной российской элиты (нового «цвета нации»), чем дышат новые господа?

ДВА НАРОДА: «РОССИИ МЕШАЮТ РУССКИЕ»

Александр Проханов несколько лет назад сообщил нам: «Мне только сейчас сказали – это удивительная вещь, - что в недрах современной элиты (кремлевской и партийной) народ наш называют перхотью. Вот мы с вами перхоть. И все, что адресовано в нашу сторону, адресовано в сторону перхоти».

Может быть, Проханов сгущает краски, что-то преувеличивает? Олигархи, чиновники конечно все-таки стараются быть сдержанными в своих высказываниях, но вот либеральная интеллигенция не боится откровенных формулировок. Вот как они воспринимают наш народ:

- Виктор Шендерович, журналист: «Русскому народу многим вещам надо учиться. Он только начал этому учиться. Этому учатся довольно долго. Как человек учится некоторое время пИсать, да? Спускать за собой воду, мыть руки. Он учится этому».

- Божена Рынска: «Мне русский народ за редкими исключениями глубоко неприятен».

Андрей Макаревич, певец: «Для того, чтобы думать, надо, чтобы думать кто-то научил в свое время. Боюсь, что в массе своей наше население этим не сильно страдает... Как были рабами, так рабами и остались…».

- Елена Хейдиз, художница: «…меня от дебилов тошнит, от русских дебилов, у которых нет ничего за душой кроме болтовни и претензии на «великость», вы – ничтожные дешевые глупые уроды, о которых стыдно даже марать руки».

- Евгения Чирикова: «Российские люди во многом похожи на крупный рогатый скот».

- Игорь Калинец, поэт: «Русские — это народ-палач, нация, не имеющая ничего святого».

Они так говорят о нас. Но кто они, кто так нас судит? Они прямо говорят: «Мы – другой народ, который не имеет ничего общего с этим быдлом, с этими скотами».

- Михаил Шишкин: «У нас очень странная ситуация: существуют два народа, называющиеся русскими, говорящие по-русски и населяющие одну и ту же территорию, но абсолютно разные по менталитету».

- Андрей Мальгин: «Страна действительно разделилась на две части. С одной стороны — поганые совки. Поставь такого в любом месте земного шара в любую толпу, сразу узнаешь: совок. Не затеряется. С другой стороны: люди с чувством собственного достоинства и со следами интеллекта на лице. Цивилизованные люди. Как до сих пор эти две России уживались друг с другом, совершенно непонятно. И как они в дальнейшем будут уживаться».

- Борис Акунин, писатель: «В России живут бок о бок два отдельных, нисколько не похожих народа, и народы эти с давних пор люто враждуют между собой. Есть Мы и есть Они. У Нас свои герои: ...Мандельштам, Пастернак, Сахаров. У Них — свои: Иван Грозный, Сталин, Дзержинский... Друг друга представители двух наций распознают с первого взгляда и в ту же секунду испытывают приступ острой неприязни. Нам не нравится в Них все: как Они выглядят, разговаривают, держатся, радуются и горюют, одеваются и раздеваются. Нас тошнит от их любимых певцов, фильмов и телепередач. Они платят Нам той же монетой, и еще с переплатой... Вот что делать с этой реальностью? Поубивать друг друга?»

Вы слышите – что транслируют эти господа? Там рвется темная, глухая ярость, такая же, как у Бунина. А какой порядок в России может построить этот особый, малый народ, захвативший власть? Конечно же он создаст порядок, который будет продиктован этой яростью, этой ненавистью.

- Юлия Латынина: «Чернь во все времена остается чернью... Я являюсь известным противником всеобщего избирательного права... То, что сейчас называется «народом», показывает, что чернь всегда остается чернью».

- Валерия Новодворская: «Я абсолютно не могу себе представить, как можно любить русского... Апартеид — нормальная вещь. Гражданские права существуют для людей просвещенных, сытых, благовоспитанных и уравновешенных. В зоне все откровеннее. Там есть права для всех, кроме как для «опущенных», «для петухов». И дело здесь не в физиологии, а в силе духа, в моральном уровне. Жалкие, несостоятельные в духовном плане, трусливые спят у параши и никаких прав не имеют. Если таким давать права, понизится общий уровень человечества. Так что апартеид — это правда, а какие-то всеобщие права человека — ложь. Русские в Эстонии и Латвии доказали своей тягой назад в СССР, своим пристрастием к красным флагам, что их нельзя с правами пускать в европейскую цивилизацию. Их положили у параши и правильно сделали».

То есть, для начала они хотят апартеида, но это для начала. Апартеид не удовлетворит их ненависти, они хотят другого:

- Игорь Юргенс, профессор ВШЭ: «России мешают русские».

Русские – главная проблема России с их точки зрения. А что надо сделать с этой проблемой?

- Юрий Пивоваров, историк: «….Вообще пора перестать жалеть так называемый народ. Народом, напомню, на Руси полагали малообразованное и малокультурное большинство».

Дмитрий Быков: «Россия — бросовая страна с безнадежным населением. Большая часть российского населения ни к чему не способна, перевоспитывать ее бессмысленно, она ничего не умеет и работать не хочет. Российское население неэффективно. Надо дать ему возможность спокойно спиться или вымереть от старости, пичкая соответствующими зрелищами».

Артемий Троицкий: «Я считаю русских мужчин в массе своей животными, существами даже не второго, а третьего сорта. Когда я вижу их — начиная от ментов, заканчивая депутатами, то считаю, что они, в принципе, должны вымереть… На самом деле, этой породы мне совершенно не жалко. И, вместо той, которая вымрет (а она вымрет), вырастет новая поросль нормальных мужчин — чистых, опрятных, умных…»

Понимаете, что они хотят? Чтобы ненавистное быдло вымерло, исчезло с лица земли. Только это может утолить ненависть господ. Вот вам и политика народосбережения