В девяностые это называлось крышей . Теперь – государством .

Интересная тенденция наблюдается в последние годы в российской экономике .

Почти над каждой группой производителей (промтоваров , услуг, продуктов) государство , в лице кремлёвских , возводит надстройку , которая собирает с них деньги .

Вот только что правительство предложило маркировать особым образом вообще всю продукцию в России – и тут же поручает это некому Центру развития перспективных технологий .

Жили-были производители , сами умевшие защищать свою продукцию брендами , качеством , маркировкой .

Но тут влез паразит-посредник , который за свою марочку будет собирать со всех дань .

Принцип внедрения паразита-сборщика дани , кажется, становится основой нашей экономики .

Один паразит имеет деньги с болванок для видео  и аудиозаписи .

Второй – с дальнобойщиков .

Третий – с платных парковок .

Четвертый собирает штрафы .

Пятый – деньги с ЖКХ .

Шестой сдирает их одновременно и со школьного и с тюремного питания .

Седьмой – дерет за сбор данных по пакету Яровой .

В девяностые это называлось крышей . Теперь – государством .

Но паразитическая суть нахлебника от этого не меняется .

Почти всегда главой этой паразитической надстройки становится либо чей-то сын, либо чей-то друг .

Сами производить не хотят – и тогда делаются главными по отрасли , направлению , группе товаров , получая «ханский ярлык» на сбор с подвластных дани .

Все это – паразитономика , неизменный спутник падения реальной экономики .

Ниш для заработка все меньше .

Поэтому паразиты , чувствуя перемены , пытаются как можно быстрее присосаться к кому-то работящему , чтобы на его горбу продержаться подольше .

Нефтяных труб и липовых мегастроительств стало меньше .

А кровоточащая шея беднеющего работяги – самое лакомое место для кровососа .

При этом надо сказать , что у природных паразитов есть одно серьезное отличие от паразитов в российской экономике – первые не стремятся полностью уничтожить популяцию тех , на ком пируют .

У паразитирующих же на теле нашей экономики клещей , Платонов и Михалковых , судя по всему , никакой жалости к ней нет .