Два Райкина

Если история, которую я слышал, правдива, то это не первый сорванный концерт Райкина. Рассказывали, что однажды где-то, кажется, на Северном Кавказе был такой случай. В спектакле Аркадий Райкин задает вопрос "Кто я?". И в это время крик из зала: "Жид!". Аркадий Исаакович ушел за кулисы.

Константин Аркадьевич ушел за кулисы по-другому.

Что помешало ему ответить "Крым – украинский"? Страх тюрьмы? Сомневаюсь. Судить Райкина за "Крым – украинский" – на такую порку самих себя даже наши умники вряд ли решились бы. Страх за театр? И это вряд ли. Из Райкина получился бы громогласный диссидент. И кому это нужно? Проглотили бы. Пакости по мелочам стали бы делать? Так ведь и так уже делают...

А с другой стороны. О чем он думал, планируя гастроли на Украине? Что ему не вспомнят радость по поводу воровства Крыма? Если так, это наивность хуже глупости. Ведь после его крымнашенской радости его приезд, как и приезд любого крымнашиста, для украинцев – плевок в лицо. И неважно – из правого они сектора или из левого. И какая у них фамилия – на "-ко", или на "-ов". Или даже – на "-швили". Это ведь как для еврея слушать Вагнера: музыка-то прекрасна, да ассоциации страшны (впрочем, и кроме Вагнера много кто из великих отметился для евреев подобными ассоциациями).

На нас на всех, на всех обладателях гражданства РФ, лежит огромная вина, огромная коллективная вина за Украину. Эта вина накладывает строжайший запрет на любые действия по отношению к Украине: концерты, комментарии, анализ украинской истории, любое участие в украинских делах... Кроме одного действия. Кроме "Простите нас!".  По отношению к Украине, как и по отношению к Грузии, мы в той же позиции, в какой были гражданине гитлеровской Германии, пусть и самые прогрессивные, по отношению к СССР.

Как можно этого не понимать и при этом считаться приличным человеком?

И тут ведь дело не только в Райкине-сыне. Дело в нас.

Вспоминаю Аркадия Исааковича. Он был гениальным артистом. Наверное, мне хотелось бы видеть его в других ролях, но...

то, что было им сыграно,  было гениальным. Тут даже нельзя вставить союз "и" – "и то, что было им сыграно" – не лезет сюда "и", снижающее масштаб сделанного Аркадием Райкиным.

И он не был таким уж нон-конформистом: жил в коммунистической стране и был обязан жить по ее законам. Но вот что интересно. Я всё пытаюсь вспомнить и не могу: а был ли случай, когда Аркадий Исаакович запачкался о коммунизм? Не припоминается. Да, острие его сатиры почти не задевало принциипы госустройства. Тем более – главные. Оно было направлено на другое – на низкое в человеке. Но ведь и это – достойная цель для сатирика. Еще какая достойная, достойнейшая. Но опять-таки всё тот же вопрос: когда он запачкался о господлость? Ее ведь в советские времена было всяко не меньше. Не могу вспомнить.

Почему? Наверное, таким, огромным был человеческий масштаб.

А вот следующее поколение. Так сказать – претенденты в преемники. Хазанов. Или Райкин-сын. Или вот фигура помасштабней – Жванецкий...

Ведь времена-то наши по сравнению с советскими – вегетерианские. И что?

Ну, про Хазанова совсем страшно говорить – человек наплевал себе в лицо. Ну, бывает...

А Райкин-сын? Не наплевал? Ну, как он не то, что сказал, как он разрешил себе, части своей души радоваться воровству у заболевшего брата? А как он себе разрешил молчать про все остальные красоты нашей жизни? Только однажды позволив себе более чем мягенький протест против уже давно накрывшего страну мракобесия.

А Жванецкий? Разве от него звучали прямые, в лоб, без улыбочки слова про наш великий позор в истории с украинской революцией? Да нет – все больше полуулыбки в ответ на вопросы. А ведь и он часть жизни проводит в обожаемой и обожающей его Одессе. Тоже страх за театр? Или за что страх?

А ведь это наши лучшие люди. Жванецкий – уж точно лучшие. И год наш не тридцать седьмой. Далеко не тридцать седьмой.

Что же нам с такими лучшими делать? На что рассчитывать? У нас ведь еще и худшие есть...