Отречемся от старого мира

Большевики плохие не потому, что хорошим был царь или Керенский, а потому что именно их режим привел к Гражданской войне и миллионам трупов, Большому террору и много чему еще, о чем мы до сих пор спорим и не можем договориться

 

 

 

 

Если читать мемуары про 1917 год, то поражает стремительное озверение толпы, нарастающее от месяца к месяцу. Три года мировой войны научили людей убивать без сожаления и долгих раздумий, и эти навыки нашли себе выход в новой политической реальности. Где-то накопившееся в обществе зверство вырывается наружу сразу же: например, в Кронштадте матросы убили адмирала Непенина и многих офицеров еще в феврале 1917 года и не переставали все это делать, пока не перевелись недовольные офицеры. Где-то убивали городовых, где-то губернаторов, и сразу все это начало восприниматься как-то буднично: убили, да, в тюрьму посадили и издевались, ну что такого. Где-то громили и жгли помещичьи усадьбы — ну так что ж тут жалеть, крестьянский вопрос стоит остро, люди хотят земли и не везде готовы ждать Учредительного собрания. Тем не менее все это происходило стихийно, а не было организовано новой властью.

Между февралем и мартом революционная власть, хоть и слабеющая с каждым днем, все-таки пыталась быть гуманной, справедливой и честной. Поэтому, например, следствие над царской семьей и их предполагаемым шпионажем в пользу Германии (любимая тема в 1916–1917 годах) кончилось фактическим оправданием: никаких изобличающих документов и фактов так и не было найдено. Причем следователей Временного правительства интересовал только бывший царь и его жена, а про детей и речь не заходила — все понимали, что они не виноваты. Большевики, как мы помним, через год просто убили и бывшего царя, и всю его семью вместе со слугами, без суда и следствия.

Сидевшие в царских тюрьмах и ссылках революционеры, ставшие после февраля 1917 года новой властью, вовсе не проповедовали кровожадного возмездия всему правящему классу царской империи. Во всяком случае, никакого систематического террора и ущемления прав на государственном уровне не происходило. Оказалось, что вчерашние террористы, каторжники и особо опасные политические преступники мыслят вполне государственно и даже патриотично: надо договариваться с крупным и средним бизнесом, надо соблюдать международные договоры, надо проводить честные выборы и быть гуманными к поверженным противникам. Но за спиной романтиков уже готовились взять власть садисты и циники, у которых были совершенно иные представления о нормах и приличиях, чем у Керенского, Чернова и Церетели.

 

Пора сменить угол зрения на большевиков и оценить их режим не через фильмы, анекдоты и лозунги, а исходя из фактов

 

Октябрьские победители сразу задали новый вектор. Воспоминание о событиях памятных дней конца октября 1917 года полны историй о бьющем через край варварстве, которое уже готово затопить все вокруг. Например, большевики были готовы стрелять по Зимнему дворцу, если бы началось сопротивление — и, судя по дальнейшей истории, их рука не дрогнула бы превратить в руины шедевр архитектуры со всей начинкой. Когда арестованных членов Временного правительства вели в Петропавловскую крепость, революционная толпа предлагала убить их прямо на месте и побросать в реку, притом что последний состав Временного правительства вовсе не состоял из кровавых и мрачных персонажей, скорее, наоборот, был собранием благодушной интеллигенции. Но в октябре 1917 года принадлежность к неправильной организации уже была поводом для расправы. Только чудом арестованных удалось довести до крепости живыми, а следующие аресты для многих уцелевших тогда кончились смертью.

То, что началось потом, мы все еще ошибочно воспринимаем через призму советской пропаганды: лихие кавалерийские атаки, аристократичные и красиво бегущие в Париж господа офицеры, бесконечное выяснение отношений в эмиграции и героизм павок корчагиных. Мы все еще смотрим на большевистский режим глазами шестидесятников, которые идеализировали «комиссаров в пыльных шлемах» и оплакивали «верных ленинцев», убитых ужасным Сталиным.

Пора сменить угол зрения на большевиков и оценить их режим не через фильмы, анекдоты и лозунги, а исходя из фактов. Давайте хотя бы сто лет спустя назовем вещи своими именами: большевики устроили геноцид невероятных масштабов, причем не какого-то одного народа, а всех народов, которые так или иначе оказывались под их властью. То, что весь XX век происходило под коммунистическими лозунгами от Кубы до Камбоджи и от Кореи до Восточной Европы, весь этот кровавый бред родом оттуда, из успеха коммунистов в октябре 1917 года в России.

Любое оправдание красного террора кощунственно, особенно ссылки на то, что белые первые начали.

Никаких белых еще не было, когда большевистское правительство начало предпринимать ряд мер по методичной дискриминации целых социальных групп: советская власть сразу поставила вне закона целые классы, обрекая их на бесправие, унижение, голод и смерть. Каждый раз, когда звучит слащавая сказочка о святом Дзержинском, спасающем беспризорных детей, надо не забывать спрашивать: а кто и когда убил родителей этих детей?

Особый цинизм первых месяцев большевизма — это когда в ответ на убийство видных большевиков представителями ушедших в оппозицию социалистических же партий (эсеров, меньшевиков и анархистов) новые власти расстреливали произвольно набранных «заложников» из числа имущих классов и видных деятелей царских еще времен. Где здесь хоть какая-то логика, кроме циничного желания под шумок ограбить и физически уничтожить как можно больше «буржуев»? Чем бессудное убийство по признаку классовой принадлежности лучше бессудного убийства из-за «неправильной» формы черепа?

Уже к весне 1918 года врагами новой власти оказались не только имущественные классы, но и «неправильные» революционеры: меньшевики, эсеры и все прочие, кто вовсе не был ни монархистом, ни сторонником старого порядка. Их тоже убивали — и во время Гражданской войны, и потом, во время сталинского террора. Бессудное насилие над представителями «неправильных» классов и партий — это фирменный почерк советской власти, оно никогда не скрывалось большевиками и до какого-то времени было даже предметом гордости. Немногие знают, что в 30-е годы в тогдашнем Свердловске пионеров водили в дом Ипатьева и с гордостью показывали дырки на стене, поясняя, где стоял царь, где царевны, а где царевич. И никому это не казалось неправильным — гордиться убийством детей. Только в 50–70-е годы советский режим начал гуманизироваться и детей перестали водить на такие жуткие экскурсии.

 

Советская власть была бессмысленным тупиком нашей истории, и пытаться найти в этом месиве из вранья, крови и грязи что-то достойное гордости и поклонения — это или самообман, или цинизм

 

Понятно, что в наше время тема царской семьи и ее страданий изрядно поднадоела стараниями мадам Поклонской и прочих «царебожников». Но здесь главное не отморозить в очередной раз уши назло бабушке: если кому-то не нравится Поклонская и ее причитания над царской могилой, то это вовсе не повод хорошо относиться к большевикам — безотносительно того, каким на самом деле был последний царь. Тем более что царская семья вовсе не единственная пострадавшая от них. Тысячи семей были уничтожены в годы Гражданской войны и последующего многолетнего методичного террора только потому, что имели неправильное «классовое происхождение» — на их могилах нет памятников и их некому вспомнить, потому что никого из родных просто не осталось в живых. Если не жалко дворян и буржуев с их детьми и стариками, стоит подумать о миллионах крестьян, которые легли в землю, безымянные и неоплаканные, во время коллективизации и последующих ужасов.

Наша история такова, какова она есть: в октябре 1917 года к власти пришли левые радикалы, которые установили кровавую, агрессивную и бесчеловечную диктатуру на много десятилетий. Даже спустя четверть века после ее формального краха руководство нашей страны все еще состоит из людей, воспитанных советской системой в рамках ее извращенных «ценностей» — презрения к правам человека, личной свободе, собственности и гуманизму. Им, этим немолодым уже людям, дороги и памятники Ленину, и комсомол, и ЧК с Дзержинским — их так воспитали, и никуда им от себя не уйти. Но все те, кто вырос вне зоны действия советской пропаганды или смог ее в себе преодолеть, с высоты 2017 года должны наконец сказать: все кровавые жертвы, принесенные большевиками ради своих идеалов, оказались напрасными. Миллионы людей погибли в мучениях совершенно зря. Большевистская революция была ненужной и разрушительной для нашей страны и мучительным кошмаром для нескольких поколений ее жителей. К концу 1980-х годов СССР по сути был бедным и отсталым государством, не способным обеспечить своих граждан продуктами, товарами и услугами первой необходимости, не говоря об их правах и свободах, — вот итог всей советской авантюры, всех миллионов жертв индустриализации и коллективизации.

Советская власть была бессмысленным тупиком нашей истории, и пытаться найти в этом месиве из вранья, крови и грязи что-то достойное гордости и поклонения — это или самообман, или цинизм. Хорошо бы наконец перестать врать себе и быть циниками. Сто лет хождения по мукам — слишком много для одной страны.