Крымская война: взгляд с той стороны

К сожалению, отечественная история очень руссоцентрична. И это касается не только описания стародавних веков, событий времен Ивана Калиты или Ивана Грозного. Самый простой пример – Крымская война, которая велась с 1853 по 1856 годы, то есть чуть более полутора веков назад. Казалось бы, по этой войне существует основательная документальная база всех основных стран-участниц, гигантские архивы Британии, Франции, России, Турции, Сардинского королевства… Однако даже сейчас наши книги и исследования по теме заполнены цитатами из произведений не совсем разбиравшихся в политике и военном деле того времени людей. Например, В.И. Ленина: «Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России», или Фридриха Энгельса:

«В лице Николая вступил на престол посредственный человек с кругозором взводного командира XVII в. Он слишком торопился с продвижением к Константинополю; разразилась Крымская война… Южнорусские степи, которые должны были стать могилой вторгшегося неприятеля, стали могилой русских армий, которые Николай со свойственной ему жестокой и тупой беспощадностью гнал одну за другой в Крым вплоть до середины зимы. И когда последняя, наспех собранная, кое-как снаряжённая и нищенски снабжённая продовольствием армия потеряла в пути около двух третей своего состава – в метелях гибли целые батальоны, – а остатки её оказались неспособными к сколько-нибудь серьёзному наступлению на врага, тогда надменный пустоголовый Николай жалким образом пал духом и, приняв яд, бежал от последствий своего цезаристского безумия… Царизм потерпел жалкое крушение, и притом в лице своего внешне наиболее импозантного представителя; он скомпрометировал Россию перед всем миром, а вместе с тем и самого себя – перед Россией».

В небольшом цикле, начинающемся этой статьей, будет представлен не совсем привычный для нашего читателя взгляд на Крымскую войну. Взгляд, основанный в первую очередь на британских, американских, и французских документах. Читая документы «с той» стороны, открываешь для себя ранее неведомые мотивы тех или иных поступков противников России, видишь ситуацию «их» глазами.

Тихоокеанский узел

Для начала в качестве яркого примера разных взглядов на одно и то же событие возьмем атаку Петропавловска в 1854 году. Как нам ее объясняют отечественные историки? Якобы, англичане, пользуясь войной, решили захватить слабоукрепленные русские поселения на Тихом океане. Однако в реальности ситуация была гораздо сложнее. Если посмотреть на ситуацию глазами британцев, вырисовывается совсем другая картина.

Фрегат «Паллада» на Охтинской верфи

Русский флот по состоянию на 1854 год располагал в регионе тремя 50-пушечными фрегатами – «Диана», «Паллада» и «Аврора». При этом с началом войны русское консульство в Сан-Франциско открыло выдачу каперских патентов, и предприимчивые американские капитаны стали массово приобретать их для того, чтобы грабить английские корабли на законных основаниях. Кроме того, правительство США объявило о возможности использования своих морских баз русскими каперами.

Англичан безумно напугала даже 8-пушечная русская шхуна «Рогнеда» коммодора Лобанова-Ростовского, зашедшая 2 февраля 1854 года в Рио-де-Жанейро. Вот цитата из обзора А.С. Сбигнева «Обзор заграничных плаваний судов Русского военного флота с 1850 по 1868 г.г. »:

«10 марта, когда князь Лобанов-Ростовский намеревался выйти из Рио-Жанейро, то стоявший здесь с эскадрою английский адмирал выказал намерение завладеть шхуною.

Личные объяснения князя Лобанова с адмиралом обнаружили, что хотя война не была еще объявлена, но, в случае выхода «Рогнеды» из порта, она будет взята Англичанами и отправлена в английские колонии.

Смелыми и благоразумными мерами князя Лобанова-Ростовского, находившаяся на шхуне военная команда была спасена от плена; она была отправлена из Рио-Жанейро в Сантос, а оттуда в Европу и через Варшаву благополучно прибыла в С.-Петербург. Сам же князь Лобанов отправился в Россию пассажиром. Яхта «Рогнеда» была оставлена им в Рио-Жанейро, по предложению графа Медема, нашего Посланника в Бразилии, и впоследствии была продана».

После Первой опиумной войны США и Англия стали смертельными конкурентами в Тихоокеанском регионе. При этом США имели союзнические отношения с Россией, что еще более пугало британцев. Палата Лордов посвятила целых три слушания «проблеме русских крейсеров в Тихом океане». Депутаты-владельцы акций Ост-Индской компании раз за разом призывали провести атаку Петропавловска и говорили как о планах русских высадить десант на острове Нутка, так и о намерении либо заблокировать, либо захватить Ванкувер. Из стенограммы заседания Палаты Лордов, 18 мая 1854 года:

«Мистер Асплей Пэллэтт поднял вопрос к Первому Лорду Адмиралтейства: какие инструкции даны судам Ее Величества в Японии и Ост-Индии, а так же находящимся на других станциях в Тихом океане, по поводу противодействия российским военным кораблям, которые находятся в тех морях? Он так же извещает, что страховые компании подняли страховые премии для китобойных и прочих судов в этом регионе, и очень хотел бы узнать, какие меры предприняты, чтобы освободить их владельцев от дополнительных расходов».

США в свою очередь ужасно боялись налета английских или французских эскадр на Калифорнию. Там бушевала золотая лихорадка, и раз в два месяца к побережью Панамы отправлялись караваны судов с намытым золотом. Далее оно перевозилось через перешеек на лошадях и грузилось но стороне Карибского моря на корабли, которые отвозили золото в банки Нью-Йорка. К картине, сложившейся в тихоокеанском регионе того времени, следует добавить и стремление Соединенных Штатов к аннексии независимого на тот момент Гавайского королевства. Это было страшным сном для Великобритании, имевшей в северной части Тихого океана лишь один удобный крупный порт, Ванкувер.

С другой стороны, будет полезно сравнить английские мысли и опасения с русскими планами. Так, губернатор Восточной Сибири и Дальнего Востока Николай Николаевич Муравьев вообще не помышлял о каких-либо наступательных действиях, сосредоточившись лишь на обороне баз. В отчете министру внутренних дел Перовскому он писал:

«Авачинскую губу укрепить, а без того она будет игралищем самой незначительной враждебной эскадры; там ныне уже были два английских военных судна в одно время; на них было более 200 человек экипажа (шлюп и шхуна, путешествующие под видом отыскания Франклина)…

…Я много видел портов в России и Европе, но ничего подобного Авачинской губе не встречал; Англии стоит сделать умышленно двухнедельный разрыв с Россиею, чтобы завладеть ею и потом заключить мир, но Авачинской губы она нам не отдаст».

Налицо, как мы видим, имело место совершенное непонимание противоположных мотивов и целей в регионе что с одной, что с другой стороны. Англичане, высаживая десант в Петропавловске, думали, что спасают Ванкувер. Русские были уверены, что те хотят захватить корабельную стоянку в Авачинской губе.

Никому не нужная война

Примечательно, что во всех странах-участницах Крымская война называется по-разному. В английской мемуарной литературе XIX века модным было выражение Russian war, «Русская война». Французы говорили о la Guerre d’Orient, «Восточной войне». К слову, такое же название (наряду с «Турецкой войной») конфликт называли и в России, пока в начале XX века не было принято общеупотребительное обозначение «Крымская война».

Оборона Петропавловска, 1854 год

Формально Франция и Великобритания объявили России войну в конце марта 1854 года.

Но чтобы понять мотивы сторон и причины этой войны, следует отлистать календарь назад, во второе десятилетие XIX века. На Венском конгрессе Россия, Австрия и Пруссия образовали мощный европейский блок, став гарантами консервации существующего положения дел в Европе. Главной своей задачей они видели реставрацию на троне Франции Бурбонского дома. Однако, несмотря на такое серьезное лобби, Бурбоны не продержались у власти и 15 лет, их свергли во время Июльской революции 1830 года. В результате же революции 1848 года к власти вообще пришел племянник Бонапарта – Луи-Наполеон, который стал именоваться императором Наполеоном III.

Британия в это время фактически не имела территориальных или военных претензий к европейским странам. Ее внимание было направлено на другие континенты и на расширение своей колониальной империи. Неофициальное британское экономическое влияние, поддержанное ее флотом, распространялось на Латинскую Америку и Португалию, расширялось в Китае и Индии.

Англия воспринимала Россию таким же колониальным захватчиком, каким была и сама. Просто если во главе английского колониализма шли деньги и товары, то во главе русского, с точки зрения англичан, – пехота и кавалерия. Владения и сферы влияния России сильно расширились со времен окончания Наполеоновских войн. Русские двигались на Кавказ и в Среднюю Азию, расширяли свои колонии в Северной Америке и на Дальнем Востоке. Также Россия нацеливалась на раздел Турции и отторжение у нее Балкан, где имела большое влияние, и зоны проливов Босфор и Дарданеллы.

Французская карикатура. «Резерв Русской армии»

Оттоманская империя к тому времени уже считалась «больным человеком Европы», но ей удавалось выживать, играя на противоречиях великих держав. Прежде всего это относится к России и Австрии, главным «распильщикам» Турции, а так же к Франции и Великобритании, которые на тот момент оспаривали друг у друга экономическое господство над Блистательной Портой.

При изучении документов того времени отчетливо вырисовывается довольно крамольная мысль: несмотря на острые противоречия по «Турецкому вопросу», военный конфликт был совсем не предрешен. Напротив, правительства практически всех стран – будущих участников конфликта войны совершенно не хотели. Британский кабинет министров больше занимала возможность войны с Францией, своим основным экономическим конкурентом. Достаточно сказать, что англо-французский союз был заключен только 10 апреля 1854 года, то есть уже через 12 дней после того, как Англия и Франция объявили войну России!

Французы всерьез опасались союза Пруссии и Британии, высадки английских десантов в Бельгии и натиска союзных войск на Париж. Россия вообще считала, что франко-английские противоречия настолько сильны, что у нее в решении «Восточного вопроса» просто развязаны руки, а Турцию вполне можно додавить, просто договорившись с Австрией.

При этом Британии расширение России в эту сторону было выгодно, ибо  

При этом Британии расширение России в эту сторону было выгодно, ибо отвлекало ее от продвижения в Средней Азии, по направлению к жемчужине Британской Империи – Индии, за которую англичане всерьез беспокоились. Как говорили британские политики – российское продвижение в Средней Азии «стремительно ускорялось, и его трудно было остановить», поэтому переориентация устремлений России на Балканы и район Малой Азии была на тот момент для Англии манной небесной.

Наполеон III въезжает в Париж

Малоизвестен один интересный факт: в начале Крымской войны руководства Русской Америки (Аляска) и Британской Колумбии (Канада) заключили пакт, согласно которому они на все время конфликта оставались нейтральными друг относительно друга. И это понятно, ведь и те, и другие всерьез боялись продвижения в эти районы американцев.

Отдельной проблемой, очевидной и для англичан, и для французов, была недосягаемость для потенциальных военных действий основных ресурсных центров Российской империи – Урала, Нечерноземья, Поволжья. Опыт колониальных кампаний в Африке, Индии, Китае в известной степени был просто бесполезен для союзников, и им нужно было изобретать какую-то новую стратегию.

Еще одна головная боль для союзников – это народонаселение России, и как следствие – ее мобилизационные способности. На 1854 год в России проживало 70,6 миллионов человек, тогда как во Франции – 36,3 миллиона, а в Великобритании – 27,68 миллионов. Собственно, все попытки привлечь к конфликту на стороне союзников Австрию с ее 31-миллионным населением – это, согласно английским и французским документам, есть попытки превзойти Россию в мобилизационном ресурсе.

И здесь опять-таки пример Цинского Китая с его 360-миллионным населением не годился: техническое и военное развитие России в сравнении с ведущими европейскими державами было примерно одинаковым.

Военные и технический прогресс

Ошибки в планировании перевооружения армий в период, начавшийся после завершения Наполеоновских войн, допустили все без исключения крупные европейские державы. Так, в 1849 году начальник штаба морской артиллерии и глава Норской военно-морской базы Роял Неви, адмирал Генри Чедс безаппеляционно заявил:

«я думаю, железо никогда не сможет заменить дерево в деле строительства кораблей и создания оружия».

Стоит прочитать это еще раз: представитель передовой промышленной державы, находящийся на высоком посту, заявляет, что прогресс железа еще слишком слаб, и вряд ли оно когда-нибудь может вытеснить дерево во флоте. Если так считали и говорили английские военные, то почему наши должны были считать по-другому?

Все новшества в технологии были скорее помехой, чем подспорьем для адмиралов и капитанов. Ибо для новых видов вооружений нужно было придумывать новую тактику их использования, а с этим все было стабильно плохо, причем у всех.

Яркий пример – знаменитые маневры 8 августа 1853 года на Плимутском рейде. Попытки поставить в одну линию парусные корабли и паровые суда привели к куче-мале, ибо из-за дыма капитаны не видели сигналов флагмана. Из-за этого столкнулись два фрегата и пароход. Команда винтового линейного корабля «Санс-Парейль» сломала машину: оказалось, что кочегары напились, и вместо угля начали кидать в топку чугунные чушки. А в конце учений пароходы вообще прогнали на подветренный борт, поскольку из-за их дыма вообще ничего не было видно.

Британский линейный корабль «Агамемнон», 1852 год

Главной изюминкой тех учений было прорезание линии противника. Этот маневр смог исполнить только винтовой линкор «Агамемнон». Остальных (парусных) кораблей ему пришлось ждать слишком долго, и поэтому «Агамемнону» надо было отходить, чтобы не попасть в окружение и избежать атаки с двух бортов. Парусные корабли, кстати, во время маневра ходили на буксире у паровых, ибо паровые суда Адмиралтейство рассматривало в первую очередь в качестве «доставщиков» основных (парусных) кораблей к линии противника.

Стрельбы происходили на следующий день. Оказалось, что артиллеристы с разных кораблей имеют очень неравномерную подготовку. Лучше выступили малые корабли, хуже всех – линкоры, исключая «Агамемнон» и «Дюк оф Веллингтон».

Как хорошо видно из вышеизложенного, при обсуждении зарубежного взгляда на Крымскую войну поговорить действительно есть о чем. Поэтому в следующем материале начнем с самого простого и очевидного вопроса: а почему, собственно, страны, которым Крымская война вроде как и не была нужна, вступили в нее?

    Продолжение следует

Сергей Махов