И Багдад туда же — "ножи в спину" России втыкать

Как уже недавно было показано в нашем материале «Москва признает, но не замечает Курдистан», в 2012 году Gazprom Neft Middle East, дочерняя компания «Газпром нефти», подписала с правительством Иракского Курдистана соглашение о разделе продукции и приняла в операторское управление месторождение Sarqala (блок Гармиан). И уже в 2015 году с него началась коммерческая отгрузка сырья.

Дальше — больше, и к настоящему времени «Газпром нефть» участвует в реализации трех крупных проектов на территории курдской автономии в Ираке — на блоках Шакал, Халабджа, и уже упоминавшемся выше Гармиане.

Естественно, что не могла остаться в стороне и Роснефть. В феврале нынешнего года этот российский нефтяной гигант объявил о том, что будет финансироваться двухлетняя сделка по покупке курдской нефти для растущей глобальной нефтеперерабатывающей системы компании. А в начале июня посланцы Сечина подписали в Эрбиле сделку сроком на 20 лет — по покупке нефти Курдистана и поставкам ее в Германию. Одновременно был также подписан контракт с правительством курдской автономии на разведку и разработку пяти нефтяных месторождений «с существенным геологическим потенциалом».

И, наконец, за неделю до референдума, 18 сентября, Роснефть обнародовала проект по финансированию строительства инфраструктуры газопровода Иракского Курдистана с ожидаемыми экспортными мощностями — которые планируется достигнуть к 2020 году — в 30 миллиардов кубических метров ежегодно. По итогам всех этих сделок Россия, в определенной мере — неожиданно для себя, оказалась к 25-му сентября нынешнего года главным инвестором в нефть и газ Иракского Курдистана (включая сюда и спорный Киркук), вложив в проекты на территории курдской автономии 4 миллиарда долларов. И вот теперь, после того как Багдад восстановил контроль над нефтяными полями Киркука, иракские власти «воткнули нож в спину Москве».

Как сообщило Reuters со ссылкой на заявление министерства нефти Ирака, глава этого ведомства, Джабар аль-Луаиби, обратился в компанию ВР с просьбой «быстро составить планы по разработке месторождений Киркука».

Не к Росснефти, а именно к BP.

Что, в общем-то, вполне логично. Ее рыночная капитализация сильно отстает от аналогичных показателей того же BP или Shell, а нехватка опыта и технологий привела к тому, что не все иностранные проекты российских нефтегазовых концернов успешны.

Ну и, естественно, в решении Багдада есть и политическая составляющая — демонстрация своего неудовольствия позицией Москвы в курдском вопросе. Мало того, что Россия стала единственной крупной мировой державой, не призывавшей иракских курдов отменить референдум о независимости, так еще и 18 октября Роснефть договорилась с Курдистаном о сотрудничестве по пяти нефтяным блокам иракской автономии на условиях соглашения о разделе продукции. Причем, её доля в курдском СРП составит 80 процентов, а плата за вхождение в проект в общей сложности может составить до $400 миллионов.