Нет потенциала, чтобы Россия как империя вновь восстала из праха, власть делает безумные ошибки

Людмила Улицкая убеждена, что этот «кусочек времени», многими воспринимаемый как реванш российской имперскости, на самом деле всего лишь эпизод продолжающегося падения империи.

Людмила Улицкая:  «Все важные цивилизационные процессы идут гораздо медлительнее, чем наша человеческая жизнь. Поэтому, думаю, это процесс… Знаете, Римская империя разрушалась — на это ушло сто лет. Конечно, сейчас просто нет никакого потенциала для того, чтобы она вдруг восстала из праха. Но вопрос в том, чтобы это было не кроваво… Я очень недовольна нашим руководством, оно делает, с моей точки зрения, безумные ошибки. Но наше дело — только выжить в этой ситуации, не запятнать себя никакой грязью, мерзостью, подлостью. Потому что власть все время играет таким образом, и это глубокая российская традиция, что человека надо делать преступником, соучастником преступления. К сожалению, это так. Так было многие годы».

Писательница подчеркивает, что свой выбор — быть в России, жить с Россией, но не соприкасаться с властью — сделала, еще когда этой властью были коммунисты.

Людмила Улицкая:  «Мне не сложно. Я живу, как живу, я всегда так жила. Я никакое государство не люблю, а власть не люблю как таковую. Я человек независимый. Я очень рано сделала выбор, что не хочу работать на государство, я хочу работать на себя, на людей в конце концов. В общем, мне это удалось, но далеко не всем это удается».

Известно, что Людмила Улицкая еще и активный общественный деятель, вместе с Борисом Акуниным, Дмитрием Быковым и другими знаковыми персонами она является учредителем «Лиги избирателей», в 2014 году участвовала в конгрессе «Украина — Россия: диалог». В апреле 2016 года активисты Национально-освободительного движения напали на участников школьного конкурса по истории, организованного обществом «Мемориал». Выступавшую там Улицкую, как «агента Запада и представительницу „пятой колонны“», облили зеленкой.

Людмила Улицкая:  Ну что делать… Ну причисляют меня к «пятой колонне»…

Не мешает работать?

Людмила Улицкая:   Нет, абсолютно. Дело в том, что вот приехала я в Минск — я здесь не была почти сорок лет — и ко мне подходят люди, говорят теплые слова. Я вижу, что они меня ждали — в книжном магазине, в библиотеке. А то, что меня поливают зеленкой и высказывают прочее недовольство… Вы знаете, я и похвальбу себе не читаю, а уж это — тем более. В «Фейсбуке» я не участвую, потому что времени не хватает катастрофически. Так что я живу на самом деле достаточно комфортно. Я гораздо больше встречаю от людей благодарности, радости и одобрения, чем раздражения и гнева. Но я знаю, что кто-то меня очень крепко не любит — а что ж делать? Я не для того работаю, чтобы нравиться, мне много лет, и я достаточно много чего прожила, поэтому идея нравиться кому-то — она уже совсем перестала меня волновать.

С Беларусью Людмилу Улицкую мало что связывает. Как признается писательница, единственный человек здесь, с которым она регулярно общается, это Светлана Алексиевич. Ну и история еврея Даниэля Штайна, волею судьбы надевшего мундир немецкого полицейского, спасшего в этом мундире около 300 евреев из гетто белорусского города Мир. После войны он становится католическим монахом.

Очень многие из почитателей Людмилы Улицкой в Беларуси считают, что писательница встретилась с прототипом Штайна в свой предыдущий — почти 40 лет назад — визит в тогда еще БССР.

Людмила Улицкая:  «Дело в том, что Даниэль Руфайзен, который (стал) прототипом (моего героя), был у меня дома. Он ехал в Беларусь — в город Мир, и остановился у меня на день. Это был единственный день, когда я его видела. Я очень долго про эту книжку думала, но написала ее, только когда он умер. Я думаю, что живой он меня останавливал, меня это пугало. И потом, я думаю, он бы не разрешил (публикацию книги), а уж когда ушел… Я ему и имя поменяла, хотя биография вся — его, с большой точностью. Какие-то вещи, которые я не знала, я, может, немножко и придумала, но на самом деле я очень много чего знала — я общалась с его братом, который тогда еще был жив, с его прихожанами. Более того, я даже общалась с тем человеком, который потом был прислан католической церковью на его место, в его приход. Так что это был очень большой и важный кусок моей жизни. Но в Беларусь я с ним не ездила».

Людмилу Улицкую не назовешь оптимисткой, но вот что, как она считает, должно уберечь человека от уныния.

Людмила Улицкая:  «Я думаю, что мы попали сейчас в такой исторический кусочек времени, когда от нас не очень много зависит. Иногда были такие периоды, когда казалось, что вот сейчас мы все выйдем, скажем — нас услышат, и что-то поменяется. Мне кажется, что мы сейчас живем в таком времени, когда надо заняться собой, образованием, чтением, обдумыванием и стараться не пускать в свою жизнь ничего подлого, гнусного, грязного. Я думаю, что если бы этот выбор был сделан каждым человеком, то наша жизнь стала бы гораздо лучше. Это частное пространство, которое каждому человеку остается, оно всегда есть. Я всегда в этом смысле была счастливым человеком, окружена любимыми друзьями, прекраснейшими людьми — и ничего не меняется, я так и живу в этом круге. Половина моих подруг занимается какими-то благотворительными программами — и это тоже очень важный момент, потому что, оказывается, можно что-то сделать без благословения государства, самостоятельно, это совсем не мало».

Писательница не намерена эмигрировать — во всяком случае, по своей воле.

Людмила Улицкая:  «Я пока что живу в России. Я довольно много езжу… На Западе жить гораздо комфортнее, лучше, только вся наша жизнь происходит в России. Ты к ней привязан всеми своими волосками, как Гулливер — за каждый волосок на колышек. Поэтому трудно очень… Конечно, я буду (жить в России) до конца, пока не выгонят или что-нибудь… Я надеюсь, что мне дадут помереть на своей земле, мне бы хотелось лежать с мамой и бабушкой».

Сейчас Людмила Улицкая работает со своими записными книжками за последние 40 лет. «Они оказались потрясающе интересными. Книга, думаю, будет тоже интересной», — обещает писательница.

Публиковать свои рассказы в журналах Людмила Улицкая начала в конце 1980-х, первый успех — после выхода в 1992 году в журнале «Новый мир» повести «Сонечка». Первая книга Людмилы Улицкой вышла в 1993 году во Франции и на французском языке — сборник «Бедные родственники». «Сонечка» в 1994-м была признана во Франции лучшей переводной книгой года и принесла Улицкой премию Медичи