Пивоварня Наполеона, или кто победил в 1812 году

 

Наш всеобщий любимец Пивоваров (который с НТВ) сваял как-то фильм, только на сей раз не про разоблачения кровавых преступлений Сталина или про нелегкую судьбу коллаборациониста Власова, а про Отечественную войну 1812 года.

При этом стиль Пивоварова хорошо заметен буквально сразу в названии. Про Брестскую крепость у него были «Крепостные герои», ну а тут просто прелестный заголовок «1812 год: Кто победил?», что как бы намекает, будто бы непонятно, кто же победил в кампании 1812 года. Видимо есть сторонники версии, что победил-таки Наполеон.

И вы не поверите — такие сторонники, как оказалось, имеются. Как явствует из описания сюжета фильма, «неизвестный француз» (споря с неуважающим Наполеона русским солдатом), в голову которому автор вложил свои замечательные мысли, рассказывает, как Наполеон победно дошел до Москвы, а потом добровольно оттуда ушел, а все бедствия Великой Армии произошли от голода и морозов, а не от каких-то там русских войск и старпёра Кутузова.

Разумеется, именно такую постановку вопроса надо показывать на 200-летний юбилей Отечественной войны, дабы граждане могли задуматься, а действительно, кто же победил в 1812 году?

Ждем новых разоблачений нашего ужасного прошлого.

ЗЫ. Замечу, что это была уже вторая Отечественная войнапротив второго Евросоюза. Первая была в 1612 году против первого Евросоюза — в смысле европейской коалиции под руководством польско-шведской королевской династии Вазов.

Причем я вам откровенно скажу — Пивоваров в чём-то даже прав. Действительно, в 1812-м году победил Наполеон. По французским, а точнее, по европейским критериям. Временно.

А русские победили его в 1813-м году. И уже окончательно.

Не понимаете? ОК, я поясню. Дело в том, что европейская военная историография традиционно расценивает победу, как завоевание ПОЛЯ БОЯ. Кто не ушёл с поля боя, тот и победил. «Честь поля боя» называется.

А азиатская и русская военная традиция определяет победу как уничтожение или капитуляция армии врага.

Так вот, с точки зрения западного (прежде всего французского) историка, война с Россией была чередой блестящих побед Наполеона.

Ибо русские ВСЕГДА в конце концов только отступали с поля боя. Но как-то так получилось, что в результате этих блестящих побед французского военного гения русские войска оказались в Париже. А сам военный гений оказался на острове Эльба.

Да-да — у блестящего гения просто закончились солдаты. Это, в общем-то, как если бы Вермахт утопил все танки группы Центр в Пинских болотах, и потом европейские историки писали бы, что немцев победили не русские, а болотная трясина.

Во всех войнах от начала веков и до второй мировой 80% потерь было не от оружия противника, а от инфекций, простуд, обморожений и прочего такого. Русские под руководством Кутузова этот фактор учитывали. Когда бравые генералы приходили к Кутузову с гениальным планам, как ему изловить Бонапартия и тем самым покрыть себя неувядаемой славой, Кутузов тяжко вздыхал, и говорил: “Да где уж нам, сиволапым, самого Наполеона пленять! Ты бы, милок, сходил бы лично проверил войска, чтобы на ночь дров наготовили вдоволь. Да чтобы не более четырёх солдатиков было возле костра. И чтобы портяночки были сухими лично проверь. Да продовольствия не жалей. Потом лично мне и доложишь результат. А диспозиция твоя очень хороша! Даже я лучше бы не сочинил”.

Генералы те мыслили по-европейски. А Кутузов и некоторые другие генералы — по-русски. Результат мы знаем.

Лучший способ убить врага — захватить или пожечь его обозы с пищей, одеждой и медикаментами. А если нападать на армию, то лучше всего ночью на биваках и на переходах на растянувшиеся уставшие колонны. Наполеон называл это «скифской войной». Он послал к Кутузову своего генерала на переговоры. Который выдвинул претензию к Кутузову: «Вы воюете не по правилам!» На что Кутузов ответил, тяжело вздохнув: «Воюем, как умеем.»

«Вот так и погибло нашествие», как сказал Л.Н. Толстой.

И да, кстати — столицей Российской Империи тогда был Санкт-Петербург. А Наполеон зачем-то взял Москву. И сидел в ней, ожидал капитуляции русского царя — пока тот танцевал в столице на балах. А всё потому, что Наполеон, как всякий европеец, считал, что столица московитов — Москва. Географический кретинизм поразил и его тоже.