"Схема» о русских как триедином православном народе с украинцами и белорусами рухнула

В Российской империи активно распространялась легенда о том, что была Киевская Русь, потом в результате усобиц и татарщины ее западную часть поработили чужеземцы и иноверцы – литовцы и поляки, и только на Северо-Востоке, в Москве остался чистый и свободный очаг русской народности, и оттуда же в конце концов пришло избавления для страдающих под польско-католическим игом братьев, и русская народность вновь воссоединилась в великом православном Русском царстве. 

 В рамках этой «схемы», вся история украинцев и белорусов до разделов Польши есть мрак страданий под чужеземным игом в ожидании освобождения с северо-востока, а все особенности украинской и белорусской культуры, отличающие ее от великорусской, есть печальное наследие рабства, исказившее исконно русские корни. «Схема» казалась логичной в 19 веке, когда она базировалась на трех вещах: конфессиональной основе Российской империи как «православного царства», отсутствия национального самосознания и национальных институтов у украинцев и белорусов, что позволяло не только извне, но и им самим рассматривать себя как этнографические группы «большой русской нации», всеобщее убеждение, что жизнеспособны только крупные государства.

Даже Бельгия рассматривалась как какое-то смешное недоразумение, находящееся в «естественных границах» Франции, те же чехи говорил: мы не требуем независимости, потому что не дураки и понимаем, что независимая Чехия была бы нежизнеспособна.

Историки отмечают, что после пертурбаций начала 20 века все эти «теоретические» опоры «схемы» рухнули с треском. Идея о русских как триедином православном народе была отменена с одной стороны политиками, с другой учеными, объявившими украинский и белорусский особым языками, и соответственно их носителей – особыми этносами. У обоих народов возникли национальные культурные и политические институты. Наконец, мир после 1918 года уже совершенно не походил на мир империй, каким он был до 1914, это был уже в значительной степени мир небольших национальных государств.