Генетический уровень: Несмотря на навязывание “мовы” русского языка в “незалежной” меньше не становится

В прежние времена на территории, которую сегодня называют Украиной, главным по своему значению был церковнославянский язык. Особая форма русского языка - одна для всех без исключения славянских племен, считающих себя православными. Церковнославянский язык тщательно оберегали от смешения с другими формами речи. Известен случай, описанный украинским писателем И.Нечуй-Левицким: когда приехавший в малоросское село священник обратился к крестьянам с проповедью на народном наречии, крестьяне обиделись, потому что батюшка говорил о Боге тем языком, каким они “в шинке лаются меж собой”.

Вторым - главным по широте применения, был русский язык, исконный для центральной части нынешней Украины. Окраины не в счет, ведь даже Харьковскую губернию населяли большей частью выходцы из Московского царства, лишь чуть разбавленные переселенцами из Лево- и Правобережья Днепра. Тем более никогда не была “Украиной” Новороссия - прежде Дикое поле, заселенная в 18 веке жителями опять-таки преимущественно великоросских губерний. Стоит ли говорить о том, что природный их язык был русским?

Особая статья – жители Западной Украины, вошедшей в состав УССР только в 1939 году. Там русский язык, стараниями захватчиков и колонизаторов подвергся чудовищным искажениям. Вливание в него польских, немецких, венгерских и прочих “заимствований” извратило его до неузнаваемости. Однако попробуйте даже теперь найти галичанина, который не понимал бы русского. То, что заложено на генетическом уровне, истребить невозможно.

Малороссийское наречие, вопреки утверждениям необандеровцев, никогда, никем и никак не утесняемое, имело собственное пространство развития. Однако ничего выходящего на мировой уровень на нем до сих пор не создано. Это вполне сознавал даже Тарас Шевченко, писавший свою прозу исключительно по-русски. В дореволюционном “собрании сочинений Гоголя в одном томе”, достаточно большой и объемной книге, содержится словарь малороссийских слов, включающий 156 форм, терминов и крылатых выражений, большинство которых понятно без перевода всякому человеку, говорящему по-русски.

А.Чехов, посетивший Сумщину и Полтавщину в июне 1888 года, вынес такое впечатление: “Кроме природы, ничто так не поражает в Украине, как народное здоровье, высокая степень развития крестьянина, который и умный, и музыкальный, и трезвый, и моральный, и всегда веселый”.

Антон Павлович не только был охвачен идеей приобретения недвижимости в Малороссии, где, как он писал, “народ все сытый, веселый, разговорчивый, остроумный”, но и в переписи указывал свою национальность как “малоросс”, а в письмах не раз называл себя “хохлом”.

Все резко изменилось после возникновения в 1917 году принесенной на австро-немецких штыках “УНР”. Гетман Скоропадский писал: “Узкое украинство – исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет, и это является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет. Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов – 4 польского или немецкого происхождения. Великороссы создали русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо”.

Тем не менее, полуграмотный нарком просвещения УССР в 1927-1933 годах Н.Скрыпник выписал из Галиции до 50 тысяч “специалистов” по “настоящему украинскому языку”, которые при участии местных приспособленцев и создали то самое “харьковское правописание” или “скрыпниковку”, которое использует украинская диаспора в Канаде, США, Западной Европе. И которое сейчас, с некоторыми изменениями, насаждают в “незалежной”. Пик украинизации УССР пришелся на 1932 и 1933 годы и совпал с голодом, который сегодня называют “голодомором” и “геноцидом украинской нации”.

Сегодня русский язык на Украине вытеснили из многих сфер, из православных храмов изгоняют церковнославянский. Но украинского языка больше не становится: читать на нем нечего, поскольку ничего, достойного внимания, на нем не создается. Слушать и смотреть тоже нечего, потому и “культурно потребляют” нынешние “це-европейцы”, как и прежде, преимущественно российскую эстраду и русскоязычные сериалы.