Если бы не сталинская дипломатия, Германия напала бы на СССР в 1939-м

Вторая мировая продолжает быть поводом для споров и политических спекуляций. Так, например, недавно глава МИД Польши Витольд Ващиковский публично озвучил старую выдумку о «равной ответственности» СССР и Третьего рейха за начало трагедии. Вместе с тем ученые все чаще сходятся во мнении о том, что на самом деле война началась не 1 сентября 1939-го, как говорят в учебниках, а на два года раньше. О том, что стоит за расхождениями в хронологии, мы побеседовали с историком и педагогом, советником ректора МПГУ Евгением Спицыным.

Культура: Когда и где, по Вашему мнению, началась Вторая мировая?

Спицын: Некоторые коллеги называют 1931 год, когда Япония первый раз напала на суверенный Китай, отторгнув от него Маньчжурию. Но все же большинство историков склоняется к тому, что в июле 1937-го: пограничный конфликт на мосту Лугоуцяо открыл «вторую японо-китайскую». Между прочим, Вторая мировая завершилась 2 сентября 1945 года капитуляцией Страны восходящего солнца. И этот факт никто не отрицает. Так что все логично: одно из ключевых событий прошлого века началось с агрессии Японии и завершилось ее капитуляцией. В эту войну был втянут и Советский Союз: вспомним конфликт у озера Хасан 1938 года и события на Халхин-Голе лета 1939-го. А в то же время в нарушение тогдашних норм международного права (т.е. Версальского договора) «без шума и пыли» при молчаливом согласии Франции, Великобритании и США происходит аншлюс Австрии, воссоздается полноценный германский вермахт и т.д.

Культура: Восточный «запал» был синхронизирован с западным, чтобы вернее взорвать Европу?

Спицын: Да. Напомню, что, прочитав Версальский договор, французский маршал Фердинанд Фош прямо заявил, что это документ «о перемирии лет на 20». Таковы были унизительные условия Версальского соглашения, толкавшие Германию к реваншу. Кстати, вольным «конструированием» новых госграниц в Европе, зачастую просто не совпадавших с этническими, также были заложены многочисленные мины будущего конфликта. Важно и то, что противоречия, ввергнувшие человечество в Первую мировую войну, тоже никуда не делись. К ним добавился факт существования СССР — первого на планете социалистического государства, которое все буржуазные страны, невзирая на межвидовую грызню, мечтали удушить.

Державой номер один тогда была Великобритания, а отношения между Лондоном и Москвой резко обострились еще в 1927-м, и с тех пор, вплоть до заключения союзного договора против Гитлера, вражда между государствами лишь нарастала. В воздухе явственно пахло войной, причем именно в Европе. Советская дипломатия инициировала создание системы коллективной безопасности на континенте. Но все впустую. Попробовал что-то предпринять министр иностранных дел Франции Луи Барту — его быстро убрали с доски в 1934-м. Оказавшись у власти, при молчаливом согласии Франции и Англии нацисты в 1935–1936 годах воссоздают полумиллионный вермахт и генштаб, германские войска входят на территорию Рура и Рейнской области. Более того, в 1935-м Берлин и Лондон подписывают договор о морских вооружениях, вызвавший бурю протестов в Париже и Риме, поскольку Берлин получал возможность для возрождения собственного ВМФ.

Культура: Можно ли считать Польшу одной из стран, развязавших войну?

Спицын: Безусловно. На первых порах мировые «гроссмейстеры» рассматривали в качестве ударного кулака против СССР именно Варшаву. Там у власти с 1926 года был откровенно нацистский и агрессивный режим. Его отношения с Германией, вплоть до смерти Юзефа Пилсудского, оставались более чем дружественными. В 1934-м Пилсудский и Гитлер подписали, по сути, союзный договор, острие которого было направлено против Москвы. Причем уже тогда Польша предложила Берлину разделить южного соседа — Чехословакию, отправив в Тешинскую область своих «отпускников», в то время как Германия практически открыто готовила нацистский путч в соседних Судетах.

Советский Союз предложил Чехословакии военную помощь при условии, что Красную армию пропустят через свою территорию Польша и Румыния. Однако державы отказали Москве. Более того, Варшава провела показательные военные учения на границе СССР. 30 сентября 1938-го был подписан позорнейший Мюнхенский сговор главных гарантов Версальской системы с Третьим рейхом, в результате которого у Гитлера были полностью развязаны руки в походе на Восток. Уже в марте следующего года вся Чехия практически без сопротивления превратилась в протекторат Богемии и Моравии, а в Словакии было создано профашистское государство — союзник Берлина, премьер-министром которого стал откровенный нацист Войтех Тука. В сентябре 1939-го Гитлер презрительно отбросил сапогом бывшую союзницу и за две недели уничтожил Польшу. Кстати, в этой молниеносной войне приняла участие Словакия, о чем сегодня вообще не любят вспоминать. После разгрома Польши армия этой страны, превратившись в Словацкий экспедиционный корпус, пришла воевать и в СССР.

Культура: Часть западных историков вместе с такими одиозными авторами, как Резун-Суворов, давно пытаются вменить нам в вину пакт о ненападении между СССР и Германией…

Спицын: Есть неопровержимые свидетельства того, что план войны против Польши под кодовым названием «Вайс» был разработан в германском генштабе задолго до этого пакта, Гитлер его подписал еще в начале апреля 1939 года.

Хрестоматийно известен факт «странной войны», объявленной Германии 3 сентября Францией и Великобританией, после чего не последовало никаких боевых действий. Хотя они вполне могли бы нанести мощный удар в спину вермахту и заставить Берлин воевать на два фронта. Так что события, с которых в наших учебниках отсчитывают начало Второй мировой войны, были неизбежны. Многомесячные консультации, а затем и переговоры Москвы с Лондоном и Парижем о подписании «большого договора» по вине западных держав закончились ничем, так как приехавшие в Москву представители военных миссий Англии и Франции адмирал Дракс и генерал Думенк даже не имели полномочий что-либо подписывать. Как позже выяснилось, генерал Думенк направлял шифровки в Париж, где прямо сообщал, что Советы, безусловно, хотят заключить «большой договор» о коллективной безопасности, но главным препятствием для его подписания является позиция Польши, которая категорически отказывается дать «зеленый коридор» Москве в случае начала войны с Германией западных держав.

Пакт о ненападении между СССР и Германией был последним в череде аналогичных, подписанных с Берлином в том числе и прибалтийскими странами. Лондон, все время толкавший Гитлера на «дранг нах Остен», был неприятно удивлен заключением советско-германского пакта о ненападении. Англичан впервые за многие десятилетия обвели вокруг пальца на дипломатическом поле. Более того, за этот договор на немцев сильно обиделись японцы, поскольку он прямо нарушал условия Антикоминтерновского пакта. И они назло Берлину подписали договор о нейтралитете с Советским Союзом в апреле 1941 года.

Десятилетиями талдыча о секретных протоколах к пакту Молотова — Риббентропа, никто не может показать их подлинники. Вместо них фигурирует «микрофильм фон Леша», переданный им в 1945-м в Тюрингии англо-американскому командованию и не признанный, кстати, в качестве вещественного доказательства на Нюрнбергском трибунале.

А ответ простой — никаких секретных протоколов не было, это фальшивка, состряпанная в недрах немецкого дипкорпуса. Еще в 1948 году в Москве огромным тиражом вышла брошюра «Фальсификаторы истории», написание которой курировал лично Молотов. В ней разоблачены все попытки западных держав представить СССР одним из поджигателей Второй мировой войны. Сегодняшние фальсификаторы как под копирку повторяют домыслы предшественников. Например, обвиняют нас в сговоре с Гитлером, дабы «захватить» земли западных Белоруссии и Украины. Однако освободительный поход Красной армии, начатый, замечу, только 17 сентября 1939-го, т.е. после краха польской государственности, просто вернул в состав СССР те территории, которые были признаны неотъемлемой частью нашей страны еще в 1919-м по так называемой линии Керзона. Даже Черчилль тогда же признал законным и справедливым возвращение этих земель, захваченных Польшей по Рижскому договору 1921 года.

Культура: Существует мнение о том, что в начале 1940-го Гитлер делал ставку на войну с Британией, а СССР рассматривал в качестве временного союзника.

Спицын: В ноябре 1940-го, когда Молотов прилетел с официальным визитом в Берлин, Гитлер всерьез предложил Москве присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. Это, конечно, было смеху подобно. Как и последующие идеи фюрера о разделении сферы влияния: я, дескать, господствую в Европе, итальянцы пусть доминируют в Африке, а вы двигайтесь на Восток — в Персию и Индию. Нарком иностранных дел СССР получил от Сталина одну стратегическую установку — тянуть время. И ведь задача перенаправить нацистский удар на Запад во многом удалась. В общем, если бы не сталинская дипломатия, Германия могла напасть на СССР в 1939-м. А Япония ударила бы с востока.

Культура: Логичный вопрос — нужно ли корректировать наши учебники и энциклопедии, говоря о другой трактовке даты начала войны?

Спицын: Да. После Победы мы из дипломатических соображений пошли на поводу у наших союзников по антигитлеровской коалиции. Но коль скоро, начиная с речи Черчилля в Фултоне, мы получаем обвинения в равной ответственности с нацистской Германией за развязывание мировой бойни и нашу страну демонизируют, подспудно обеляя гитлеризм, то просто обязаны отвечать. Понятно, что история — наука во многом политическая, поэтому нам не следует стесняться выходить из академических рамок. России нужна историческая контрпропаганда. Ведь когда Европарламент устанавливает дату «памяти жертв сталинизма и нацизма» 23 августа — в день подписания пакта Молотова — Риббентропа, то нет сомнений в том, что это вполне четкий антироссийский политический демарш. Нам нужно отвечать симметричными международными инициативами. Например, установить дату памяти жертв Мюнхенского сговора или День поминовения всех погибших от американской агрессии в мире. Не сидеть в информационных окопах, лишь реагируя на провокации, а бить их тем же оружием.

Культура: Есть ли у нас сегодня иностранные союзники на этом поле битвы?

Спицын: Думаю, да. И первый из них — Китай, кстати, по числу убитых в той войне далеко опередивший всех иных ее участников. Вьетнам нас может поддержать, другие восточные страны, а при умном подходе — Австрия, Чехия, Сербия, Греция, Израиль и даже Франция.

Андрей Самохин