Хороши на выборах, а потом — дерьмо

Одной из отличительных черт современной политики является повторяющийся сценарий, когда молодой политик либерального толка, проведя блестящую предвыборную кампанию, на волне общественных ожиданий приходит к власти, а затем терпит полное фиаско.

В июле 2008 года у подножия Колонны победы в Берлине выступал американский сенатор из Иллинойса. Обращаясь к восторженной толпе, он, словно современный мессия, обещал пришествие новой эры в западной политике — более просвещённой и либеральной. В её основе должны были лежать гуманизм, взаимопонимание, а главное — мир. Оратору заворожённо внимали около 200 тыс. человек.

Сенатора звали Барак Обама. Через несколько месяцев он победил на выборах, стал президентом США и в конечном итоге вошёл в историю как президент, при котором Соединённые Штаты в одном только 2016 году сбросили в общей сложности более 26 тыс. бомб по целям в семи странах. Его правление также было отмечено возрастанием масштаба слежки за гражданами со стороны спецслужб. Воистину нарочно не придумаешь: при Обаме американская разведка прослушивала телефон Ангелы Меркель, которая и предоставила ему трибуну для выступления в Берлине тогда, в 2008-м.

Под руководством Обамы США вместе с союзниками полезли в Ливию и Сирию, ввергнув Ближний Восток в ещё больший хаос. Одним из последствий этого стал миграционный кризис 2015 года, из-за которого под ударом оказалась сама идея объединённой Европы. Администрация Обамы поддержала переворот на Украине, в ходе которого было свергнуто, хоть и вороватое, но всё же законно избранное правительство, а страна начала сползать к кровопролитной гражданской войне. По горькой иронии новое украинское правительство, пришедшее к власти при поддержке американского Госдепартамента, оказалось ещё более коррумпированным, чем прежняя власть.

Параллельно с этим Обама на протяжении восьми лет пассивно наблюдал, как отгороженная от всего мира Северная Корея исподтишка собирает ядерную бомбу, и отказывался что-либо предпринять. В результате сегодня Пхеньян стал намного опаснее, чем был в 2008 году, а его воинственность теперь опирается на собственный ядерный арсенал.

Что касается достижений Обамы внутри страны, то многие из них уже успел аннулировать следующий президент — Дональд Трамп. Причём Трамп и к власти-то пришёл главным образом благодаря тому, что Демократическая партия выставила на выборы чрезвычайно непопулярную в народе Хиллари Клинтон, чью кандидатуру с воодушевлением поддержал всё тот же Обама.

Выступая в Берлине девять лет назад, Барак Обама рисовал перед своими слушателями совсем другое будущее. Признавая ошибки прошлого, он констатировал, что действия США в разных частях света «не оправдали наших собственных благих намерений», и делился с собравшимися своей мечтой о мире, «где восторжествует единство».

Жаль, что будущий американский президент не пояснил тогда, что именно он понимает под единством. Со временем стало ясно, что в мире его мечты безраздельно господствуют США, признаются только американские ценности, а никакой альтернативы не допускается. По законам этого мира желание правительства продемонстрировать верность либеральным принципам (скажем, легализовав однополые браки или открыв страну для массовой иммиграции) значило неизмеримо больше, чем воля избирателей, чьи интересы это правительство было обязано защищать.

Наконец, из-за своих неуступчивости, упрямства и высокомерия Обама ухитрился довести отношения с Россией до состояния «новой холодной войны», перечеркнув 30 лет работы российских и американских дипломатов.

Человек, обещавший Америке (да и всему миру) небо в алмазах, после восьми лет правления оставил страну с рекордным государственным долгом и рекордно же низким курсом американских ценных бумаг на зарубежных рынках. А его прощальным подарком американскому народу фактически стал Трамп. За два президентских срока Обама ничего не сумел сделать для преодоления социального неравенства. Более того, он продемонстрировал неспособность услышать «среднюю Америку» с её потребностями и проблемами и ухитрился понизить благосостояние такого количества простых американцев, что сам по сути толкнул их в объятия экстравагантного популиста с дурным характером, полным отсутствием опыта госуправления и скандальной репутацией за рубежом.

Примечательно, что, несмотря на фиаско на президентском посту, у Обамы появилось множество последователей из числа либеральных политиков. В большинстве своём они перенимают у кумира умение блестяще провести предвыборную кампанию — и полное неумение организовать работу правительства после победы.

В описанную выше схему идеально укладывается бывший премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. На выборах ему, выпускнику элитной частной школы, каким-то образом удалось создать имидж динамичного и прогрессивного молодого лидера. Однако шесть лет правления «звёздного мальчика» оказались катастрофой для страны. При нём Соединённое Королевство едва не распалось, когда Шотландия вынесла на референдум вопрос об отделении. Но наибольший вред стране нанесла его авантюра с референдумом о выходе из ЕС, объявленным исключительно для того, чтобы упрочить политические позиции своей партии. Теперь Кэмерон, на которого изначально возлагалось столько надежд, останется в истории как человек, который из-за собственных амбиций и самонадеянности выпустил из бутылки джинна по имени брексит.

В Канаде роль эпигона Обамы досталась Джастину Трюдо. Отпрыск либеральной политической династии сумел позиционировать себя как «свежую кровь» и проводника перемен. К этому добавились личная харизма Трюдо и его выдающиеся ораторские способности, обеспечившие ему впечатляющую победу на выборах. Однако дальше дело почему-то не заладилось. С одной стороны, либералы всего мира в восторге от Трюдо с его радушием по отношению к беженцам, поддержкой борьбы за права женщин и движением в сторону легализации лёгких наркотиков. Однако внутри страны фигура премьера такого воодушевления почему-то не вызывает.

Еще один политик этой генерации — премьер-министр Ирландии Лео Варадкар. Будучи сыном иммигранта из Индии и открытым геем, Варадкар выступает с либеральных позиций по большинству вопросов общественно-политического характера, однако его экономическая политика выдержана строго в духе кумира консерваторов Маргарет Тэтчер. Даже сейчас, когда в Ирландии разворачивается ипотечный кризис, а на улицах в буквальном смысле умирают бездомные люди, Варадкар и его правительство продолжают слепо верить, что «рыночные силы» сами собой решат все проблемы. Эта удивительная глухота к насущным проблемам простых людей может в итоге стоить Варадкару его кресла. Его уже воспринимают как человека, которого собственный имидж занимает гораздо больше, чем работа над конкретными задачами, стоящими перед правительством. Что характерно, схожая репутация складывается и у Джастина Трюдо, с которым Варадкар приятельствует на почве бега трусцой.

«Закончив дела в парламенте, сходил на пробежку в Феникс-парке вместе с @ДжастинТрюдо. Теперь в Дублинский замок — заниматься делами», — писал Варадкар в Twitter.

Однако самым большим источником разочарования может оказаться правление президента Франции Эммануэля Макрона. Поначалу его избрание было воспринято многими как триумф прогрессивных ценностей вопреки подъёму правого популизма. Тем более что Макрон, в отличие от большинства своих коллег, не возглавил уже существующую партию, а создал с нуля собственное политическое движение. А главное — Макрон обещал большие перемены, призванные восстановить величие Франции.

И вот прошло всего три месяца, а рейтинг популярности Макрона опустилсядо 30% — это даже меньше, чем у Трампа в США. В чём же причина? Как пишет журнал Washington Examiner, «среди французских СМИ складывается единодушное мнение о Макроне как о человеке тщеславном, велеречивом и наивном, в силу эмоциональной незрелости неспособном руководить даже студенческим советом, не то что государством».

Тенденция, пошедшая с Обамы, переросла в международное явление. Молодые и вроде бы динамичные политики, которые мастерски умеют создать правильный образ и заручиться симпатиями избирателей на выборах, но неспособны грамотно управлять, становятся характерной (и довольно странной) чертой нашего времени. Времени, в котором средоточием общественной жизни стали социальные сети, а умение эффектно подать себя преобладает над способностью эффективно работать, занимаясь конкретными делами.