"Мы жили в РАЗНЫХ странах и моя страна погибла..."

"Много лет я спорил - в жизни, в сети - с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи. 

Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых — но они стояли на своём. Было так - а не иначе. 

"В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади" - говорил мне Петр Багмет, известный в фидо, как "пан аптекарь". 

Помилуйте? пан аптекарь! - но я жил в двух кварталах от этого рынка — и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был... 

И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! 
Да что там в разных странах - в разных реальностях! 
И не только пан аптекарь - но немало других. 

Мне даже стало жалко их - в такой страшной и неприглядной реальности ОНИ жили. Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей. 

В моем садике были замечательные жёлтые цыплята, выложенные кирпичом жёлтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями.

Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить корабли и замки.

Настольные игры, игрушки куклы - все было. 
А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи, чтобы порадовать 
родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню, на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила 
для меня мама! 

А ИХ с самых детских лет их посылали с шести утра стоять в очередях, за молоком. И даже в новый год в подарках им давали маленькие сморщенные, кислые мандарины! Но я - то помню - что мои мандарины были очень-очень вкусные! 

И даже дома их кормили какими-то ужасными синими курами, серой лапшой. 
И сахар был у них серый, мокрый и несладкий.

И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя. 
От них в библиотеках прятали книги. 

А в моей реальности — мне приносили новинки, с ещё не просохшими штампами. 
Учителя у меня по большей части были замечательные люди. 

А ещё их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли. 
Да, их реальность можно было только стойко переносить. 

Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой - с бабушкой в городке отдыха "Радуга", и минимум раз в два года мы ездили всей семьёй в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок — это Анапа. Это здорово! 
Им — путёвок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные, чем пионерские, городков отдыха не было. 

Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы. 
Если ты не слушал злого куратора - то могло случиться что-то страшное. 
Такое страшное. что ОНИ даже сказать не могут. 

Я же перевернул первое же отчётно-выборное, после чего сам оказался в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна — милейший человек. 

Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с иностранцами, а если вдруг такое случалось - то забирали все, что иностранец давал бедному ребёнку. 

Ужас, правда ? А в моей замечательной стране - были клубы интернациональной дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными — тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные. 
Французов, правда, не помню. А когда к транзитного самолёта сняли пожилого шотландца с сердечным приступом - его не спрятали от народа в спец лечебнице, как это произошло бы в ИХ мире - а положили в ветеранскую палату к деду. 
И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими-то сувенирами пришла. И её никто не отобрал. Ведь это была не их - НАША страна. 

А ещё мне жалко их родителей. Они были такие хорошие - но их всегда затирали злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие-то шабашки. 
А злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда плохие люди - они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли — в партию. 

Один из НИХ почему-то очень гордился, что комбайны, которые изобретал его папа очень плохо работали.

Хотя папа был очень талантливый. 

И моя мама была очень талантливая, но её "изделия" почему-то работали. 
И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране. 
А начальник у нее был жук. Но почему-то это было скорее похвалой. 
Он был чернявый и очень хитрый - я хорошо его помню. 

А ещё мама была изобретателем. И статьи писала. И её за это не наказывали, а наоборот — платили деньги. И почему-то в партию её никто не загонял. 

А ещё им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя. 
Даже родители. Одна девочка спросила - папу - почему он слушает Аркадия Северного — ведь это враг ? А папа ответил — потому что врага надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного. 
Ещё этот папа рассказывал - что заставляли его прислушиваться во время олимпиады к разговорам с иностранцами - и докладать куда надо, а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не было веры, правда? 

Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения. 

В "их" стране - кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар... 
А в моей в это время уже и комиссаров-то не было, в начале 70-х. 

Они жили в какой-то странной "верхней вольте с ракетами" - а мы в великой мировой державе. 

Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной. 

В их реальности — врага "завалили мясом", воевал некий странный субъект под названием 
"простой мужик". Коммунисты - отсиживались в тылах. Все. Поголовно. 
На одного убитого немца приходилось четыре, а то и пять убитых "простых мужиков". Но "простой мужик" таки победил. Вопреки всем. 
И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше "простого мужика" извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться могли и пить трофейный шнапс, добытый "простым мужиком". 
А особенно - вопреки лично тов. Сталину. 

Танки у нас были плохие. Автоматы плохие. Самолёты плохие. Но только те, которые наши. 

Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками "простой мужик" и победил. Но злой Сталин забрал у "простого мужика" все плоды победы, а самого "простого мужика" посадил в Гулаг. 
Такой он был нехороший. 

В моей реальности - тоже была война. Но в ней воевали все. И партийные и беспартийные. Все советские люди - кому позволяло здоровье и возраст. И даже кому не позволял — шли воевать тоже. 
Коммунист дед Иван Данилович, до войны - сельский учитель — погиб при прорыве у местечка "Мясной бор". 
Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны - директор школы - прошёл всю войну, был ранен, награждён орденами и медалями. 
Потери на той войне были страшными, но именно потому, что враг не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же, сколько у врага и его союзников вместе на восточном фронте. Потому, что воевали хорошо — и быстро учились. И была техника, 
которую производила наша, советская промышленность. Отличная боевая техника. Было тяжело — но моя страна победила. 

Мы — жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали мировые проблемы. 

А они — думали как свалить эту мерзостную систему.

И самое страшное — свалили. И тут реальности на короткое время пересеклись — потому что исчезла и моя страна. 

Мы, те кто был в ней счастлив — даже не подозревали, что свое счастье нужно защищать, держаться за него зубами и ногтями. 

Вот и не защитили. 

А дальше - миры вновь разошлись. У "них" настало счастье — ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода. 

А у нас началась полоса трагедий — разваливалась наука, производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны, в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских. 
Старики остались без защиты и гарантий. 

Но это уже совсем другая история."