Неполитическое. Почти

Завороженные интернет-успехами вдудя и гнойкапесеса, интеллектуалы начали завистливо прицокивать в адрес нового поколения, вскормленного на чистых айфонах: вот ведь какие в сравненьи с нами, со старой рухлядью суперлюди! По миллиону просмотров имеют: богатыри, не вы. Имея, естественно, в виду использовать сверхлюдей в своих играх или на худой конец самим использоваться в их играх.

Понять можно. Во-первых, молодые. А во-вторых, весь мир в айфоне. Погуглил – и всё: любая информация, ответ на любой вопрос. Нам бы в их годы!..

Умиление (как и негодование) отцов по поводу детей в русской литературе первым систематически описал, кажется, Тургенев. Обозначил – Пушкин: "наши дети в добрый час...". В общем, и тема не новая, и эмоция понятная: наши дети встретят солнце после нас. Но это всё: и умиление, и негодование, и надежды – эмоции... Суть же от нас ускользает. 

А суть проста: неважно, сколько у тебя информации. Важно, что ты с ней умеешь делать. Если экзаменатор не лопух, шпаргалка от двойки не спасет. А наш Экзаменатор совсем не лопух. Лопухи – мы со своим "Костя, Костя! Как слышишь?..". Интеллектуалы эрудированы, но эрудиция сама по себе не делает человека интеллектуалом: дурак – он и в библиотеке дурак.

В век интернета выигрывает тот же, кто выигрывал и ранее: не просто информированные, а думающие. Учат же думать в век интернета, пожалуй, даже меньше, чем в доинтернетовский. В результате чего дураков меньше не становится. Хотя сама глупость становится и более эрудированной, и оттого более нахрапистой.

К чему все эти рассуждения? Особенно – на фоне "Дура – дура, а чирик имею". К тому, что и в молодежной, и в более взрослой среде мы любуемся на пену примитива, на примитивно устроенную душу. А сдвинуть нашу жизни мы сможем, только когда начнем движение от примитива к сложности.

Собственно, движение это начинать не нужно – человечество всю свою историю идет именно этой дорогой. То, что нужно, – осознать, что мы движемся от простого к сложному и начать двигаться от простого к сложному осознанно. И это относится ко всем поколениям – и к молодым, и к пожилым. И даже не скажешь, к кому больше. К обоим – больше. Потому что не в возрасте здесь дело.

Информационно мир сегодня очень насытился. И в целом стал гораздо сложнее: завязались триллионы и квадраллионы новых связей, которых раньше не было. Нейронов в мозге человечества всё те же несколько миллиардов, а вот связей стало много больше.

Но внутренне мы не готовы к такому усложнению, боимся его и бежим от него. К простым теориям, к простым эмоциям, к простым жизненным стратегиям... Для более сложного у нас просто нет внутренних инструментов.

Грубо говоря, мы привыкли перерабатывать столько-то байт информации – нам говорят "Смирно!", мы вытягиваемся, говорят "Кругом!" – крутимся. Но теперь вместо привычного килобайта мы получаем мегабайт, который грозится стать гигабайтом. А нам и с килобайтом-то не всегда легко справиться. Память компьютеров и ширину каналов, связывающих компьютеры, мы расширили быстро и сравнительно легко. А вот с тем, что сидит перед компьютерами и чему компьютеры как бы служат, оказалось сложнее: головы всё те же.

Здесь в мозге человечества узкое место.

От возраста тут мало что зависит: двадцатилетние поклонники рэп-батла так же примитивны, как сорокалетние навальнисты и шестидесятилетние вздыхатели по славному прошлому, у одних – ельцинскому, у других – брежневскому, но у всех – когда трава была зеленее.

Более того, к сожалению, здесь мало что зависит и от идеологических пристрастий: простая упертость у либералов мало отличается от упертости коммунистов, националистов, клерикалов или путинистов. Если умнее, то чуть-чуть. Совестливее – да. Воспитанней – да. Но не умнее. И защитники свобод, и защитники скреп – люди с разной начинкой, но с одинаковой ментальной сложностью.

И сложность эта по требованиям сегодняшнего дня совершенно недостаточна. Не достаточна для решения задач, которые сегодня ставит жизнь. В том числе – и задач социального проектирования.    

Погуглить – отличное занятие. И Википедия – прекрасное изобретение. И всякие Ответы-Вопросы. Можно получить массу полезной информации. Но нельзя нагуглить новую Луную сонату. Новую теорию относительности. Нельзя вычитать про новые цели общественного развития. И про новые принципы социального устройства.

Впрочем – и на более простые вопросы приличных ответов вы не найдете. Ни о личном счастье. Ни о здоровье...

Интернет сделал библиотеки доступными и открыл доступ к миллиардам говоримых глупостей вместо десятков и сотен глупостей, которые мы слышали в доинтернетную эру. Среди этих миллиардов глупостей есть и умности. Но попробуй их найти! И попробуй понять, что это умности...

Главные же вопросы остаются, с одной стороны, всё теми же. А с другой стороны – такими же недоступными, какие они и были. Как нам сделать свою жизнь лучше? И что такое вообще лучше?

Как мозгу человечества искать ответы на эти вопросы?

Прежде всего, нужно вспомнить, что у нейронов головного мозга есть специализация. Грубо говоря, одни думают, другие командуют ногами. И не нужно без нужды привлекать к думанью нейроны, которые заняты другим. У них своя работа, от которой их нельзя отвлекать.

Неплохо вспомнить и другой принцип, уже не столько даже нейрофизиологический, сколько когнитивнопсихологический, когитологический: любая познавательная активность – процесс многоуровневый: более высокие уровни обрабатывают то, что получили от менее высоких. Таким образом, растет сложность обработки. Это относится и к восприятию и к мышлению. Не поняв простого, нельзя понять и сложного.

Что это означает на практике? Расслоение.

Мы все должны учиться. Но дети – одним вещам, взрослые – другим. Странно было бы усаживать десятиклассника за одну парту с первоклассником. Нам надо расслоиться, разойтись по своим по классам. И не вздыхать, видя как весело первоклассницы крутят скакалку. У детей свои радости, у взрослых – свои.

Конечно, старшие должны не только учиться, но и учить. Младших. Естественно – тех, кто сам хочет учиться. Но первоклассника нельзя научить решать тригонометрические неравенства. До этого его нужно научить многим другим вещам. В общем, учить надо тому, чему человек хочет научиться и может научиться.

Далеко это всё от жизни? От дел наших скорбных? Нет – совсем близко. Нам нужно понять, что мы хотим и как это сделать. А потом протранслировать знание от понявших вниз – к тем, кто еще не понял, но может понять.

Это для нас сегодня даже не главная, а просто единственная задача.