Компом Россию не понять

 

                       Компом Россию не понять…

 Когда выселили бабу с воза, кобыле, ясное дело, стало легче. Светло было как днем с огнем, это горела шапка на вору. Мчались чтобы дать как можно больше гари, ведь только так было меньше ям.

Заехали в специальный шалаш, где кобыле был рай. Два раза, прямо на порше. В лес далеко не пошли, потому что там партизаны становились все толще, а тамбовские товарищи все больше смахивали на волков. Остались на трассе, ровной как русская дорога, не больше семи загибов на версту.

Романтично шел никотиновый дождь, от которого дохли кони, а хомячков разрывало в клочья. Благо кобыла успела одеть пальто и периодически переспрашивала «Кто-кто?». Ехали тихо, чтобы заехать далеко. В дороге жили душа в душу: то она ему в душу плюнет, то он ей. Хотя, надо сказать, что кобыла хранила семейный очаг и сжигала в нем семейный бюджет. Но он тоже был шит не лыком, а качественными заморскими нитками. Пил водку «Буратино», чтобы почувствовать себя дровами.

Вообще они попали в сказку, чем дальше, тем было страшнее. Собрались в Тулу со своим самоваром, потом пригляделись, а это оказалась ядерная боеголовка и поехали с ней в Челябинск, в общем-то с тем же результатом. Товару оказалась грош цена в подпольный базарный день. К счастью наша полиция нас бережет, поэтому их сначала посадили, а потом стерегли. Но у семи нянек и зеки разбегались. Хотя с Лубянки открывался шикарный вид на Колыму, они схватили ноги в руки и в такой неудобной позе, обогнали рака, что спешил на гору.

Жили они долго и счастливо. Год счастливо и десять лет долго. В основном потому, что алкоголь не помогал ему найти ответ, зачем он с ней живет, алкоголь помогал забыть вопрос. Она же считала, что лучше дятел в доме, чем утка под кроватью и развлекалась, тем, что прятала все в доме. Считая, что в каждой женщине должна быть: загадка, кроссворд, судоку, ребус, головоломка и метрический шифр. Чтобы не лишать себя изюминок, употребляла булочки. Чем часто пользовался муж: попив чаю с булочкой лез на печку с дурочкой. Все бы ничего, но газовая плита не так удобна в этом отношении как русская печь. Изюма в ней было столько, что она стала похожа на кекс. Ее было легче перепрыгнуть, чем обойти.

Но он не жаловался.

Видели ведь глаза, что выбирали, ешьте хоть повылазьте. Пошли дети, появились цветы на могилах родителей, пока еще незаполненных, но отпрыски не теряли надежды. Она верила в то, что их квартира – их крепость. Жаль ее не предупредили, что крепость уже взяли и развалили в тринадцатом веке еще до постройки. А он все-таки забил гвоздь в доме, когда собрался вешаться. Обломилась балка, расколотив к счастью: стаканы, тарелки, сервиз и телевизор. Везло ему так же, как утопленникам, которые из-за засухи не могли даже промокнуть, не то что утопиться.

Оставалось только засучить рукава, семь раз отмерить и один раз похерить. Постепенно у него исчезло пузо от пива и вырос горб от работы. Только изредка он впадал в кому, чтобы отоспаться на том свете. Да и она, хотя работала как лошадь, председателем совхоза так не стала. Их как мастеров боялось не только дело, но и коллеги по работе. Высокопрофессионально околачивая груши, он тащил с работы каждый гвоздь. Причем в таких количествах, что стал на вес золота. Замечал это только свояк, но они оба были круглые и порука у них была сильная. Иногда приходилось таскать на себе свояка и его директора: вор на воре, вором погоняет, было лучшим развлечением местной крестьянской элиты. Председателя каждый день доставали из лужи возле сельсовета и водружали его, озорно булькающее тело на княжеский престол.

Жили ни шатко, ни валко, жевали орбит со вкусом хлеба. А еще хрен и шиш с оливковым маслом. За бутылочкой чаю, рассуждали о том, кто же все-таки, паскуда, виноват и что делать? С последним вопросов не возникало, идти надо было по-миру, потом налево и там Салтычиха торговала самогоном. Ведь не водкой единой пьян человек, а еще и пивом.

Развлекались вылавливая немецких туристов и поили их до состояния, когда русскому хорошо, а немцев даже иногда откачивали. Устраивали состязания в русском народном троеборье: подъем-переворот стакан, выход силой из-за стола, прийти домой на бровях. Постоянно пытались скрестить гуся и свинью. В итоге получались чебурашки. Хотя долгих отношений между пернатым и копытным все равно не получалось.

Весь народ, единым порывом шел в поисковые отряды, когда в роще перед сельсоветом пропадал очередной житель. Наконец терпение лопнуло и одну из трех сосен срубили.

О женах тоже не забывали и раз в неделю шугали лошадей и поджигали избы.

В общем весело жили, помня, что у нас одна нога в прошлом, другая в будущем, а между ног у нас суровая российская действительность!