Откуда растут ноги неосталинизма?

Ну да – вы правильно угадали. Оттуда. Откуда и все остальные ноги растут. А у некоторых – и руки.

А еще что-нибудь можете сказать? Ну да – понимаю: у джентльмена всегда найдется, что сказать. Тем более – у леди...

Но мне хотелось бы пригласить вас не к излиянию души, а к размышлению. С излиянием – что? С излиянием все понятно. Если душа не искорежена вконец – конечно, бандит. Конечно, нечисть. Конечно, нечеловек. Конечно – никаких оправданий.

Это оценка простая, нравственная. Историческая и политическая будут не многим сложнее. Да, подготовил гибель державы. Да, заложил бомбу, которая взорвалась через тридцать лет после его смерти. Да, растратил великий человеческий капитал – купил штаны за миллион. Эффективный, понимаешь, менагер!..

Это всё так. Но ответа на вопрос о неосталинизме не дает. И поганный телевизор, который "им" всё внушает, – тоже не дает. Как и – "дураки они". И про матрицу, ордынство, сильную руку – всё это тоже не о том. Красивые слова от многократного повторения, превратившиеся в пошлости. Вот и всё. Имитация мысли. Муляж, чучело... Глупость в маске ума...

А в чем же причина?

Вот в Грузии в советское время, если не первый, то второй тост в любом застолье – "За Сталина!". (Отказываешься, конечно, но хозяева, хотя и стараются вида не подать – гость же, обижаются...) На любом ветровом стекле – его портрет...

Но в Грузии понятно. Там национальная гордость. Грузин – царь России. Да – какой царь! Не было такого в грузинской истории. Но то в Грузии. А у нас?

А у нас почти тоже самое. Не было в истории России царя, включая Петра, Екатерину, Александра Первого, не было царя, при котором государство было таким великим. И в политическом, и в культурном отношении. Когда столь великим было влияние России. СССР, конечно. Не РСФСР же.

И разговоры "А какой ценой?" здесь разговоры в пользу бедных. Мы за ценой не постоим. Лес рубят – щепки летят...

Есть эта ностальгия по величию. На ней всё и замешано. Пусть мы живем навозно, но ведь были же люди... Значит, и для нас не все кончено...

Вокруг этого и крутятся все эти бесконечные попытки разговоров про эффективный менеджемент, кару божью и вообще жестокий тогдашний мир. Любые оправдания тщатся придумать хлипкие умом, только чтобы укрепит пьедестал лучшего друга детей. Потому что на этом пьедестале вместе с корифеем языкознания видят себя, коллективного себя, нас – славу России. СССР, конечно. Не РСФСР же.

Но есть в этом обожании и другая сторона. Менее заметная.

Люди, понятное дело, не тоскуют по советскому материальному благополучию. Чего там – не было его никогда. Качество некоторых вещей было лучше, но количества не было. Оттого и жизнь в материальном отношении была весьма скудной. И, в общем-то, об этом все знают...

Но благополучие бывает не только материальным. Оно бывает еще и психологическим. И вот этого психологического благополучия в определенные периоды советской истории было довольно много. Во всяком случае много больше, чем сегодня, когда оно есть исключительно у бизнесменов и немногих профессионалов, обслуживающих бизнес.

Вот об этом утраченном, а большинством никогда не знаемом, только по рассказам, благополучии многие и тоскуют.

Откуда бралось то благополучие? От ощущения участия в каком-то очень правильном деле. Многие догадывались, что дело это мы делаем неправильно. Как они говорили сами себе – не всегда правильно. Но, что само это дело правильное, не сомневались. Это была железная уверенность. Алмазная. Гвозди бы делать из этих людей...

Откуда уверенность? Внушили? Обманули? Враги подбросили. Да, нет. Уверенных было много. И далеко не наивных. Таких, как Пастернак, например. Или – Платонов... Их не учили в школе марксизму. И западных либералов не учили... Уверенность бралась из совсем иного источника. Источника, о котором вы, скорее всего, ничего не знаете. Я попробую о нем рассказать. Чуть-чуть.

Источник этот можно назвать по-разному. Можно – "исторической совестью". Как мы постоянно получаем достоверное знание, что нам нужно делать лично, так же мы получаем и знание, что нам нужно делать всем вместе – как народу, людям одной исторической судьбы. Есть внутри нас такие приемники, которые ловят голоса таких передатчиков. Через которые говорят с нами не киселевы и не соловьевы...

А можно назвать тот же источник – миссией народа. Или – чувством исторической судьбы. Или – чувством времени. Помните "Время, вперед!": сначала Маяковский, потом Катаев, а через тридцать лет, уже с ностальгией, Швейцер с блистательным актерским составом – Юрский, Гулая, Семина?..

Это то, что, фактически, совершенно неизвестно современной науке, но о существовании чего догадывается, и уже сегодня даже не сказать, что уж так смутно догадываются, довольно много людей. Общая работа, общее дело, которое надлежит сделать...

Это чувство было особенно ярким в 20-х годах, но сохранялось еще вовсю и в 30-х. Дожило же оно до 60-х, чуть ли не до самого конца. Все вершины советского искусства, почти все, были созданы этим чувством. Исключение, пожалуй, одно – "Мастер и Маргарита".

Это чувство, хотя, конечно, очень угнетенное, продолжает жить и сегодня. И это тот ветер, который движет народной жизнью, даже в таких уродливых ее формах, как "русский мир", "евразийство" или "религиозное возрождение". Мы вообще большие мастера уродовать чистое. Я уже сказал про место, из которого растут руки наших строителей государства. Подковать блоху – это мы иногда можем. Но сделать – ни-ни... А тем более – сделать государство.

Но нельзя мешать исходный мотив и формы мотивируемой им деятельности. То, что ветер рвет нам паруса и бросает нашу бригантину на камни, – всё это только свидетельства мастерства команды и капитана. Но глупо ругаться на ветер. Глупо и пытаться плыть против ветра. Не говоря уж про плевать.

А именно этим мы только и занимаемся. Причем, давно занимаемся. Минимум – полтораста лет. Если не двести. А то и больше. Ветер, перестань! Глупый ветер! Паршивый ветер! Где бы от него спрятаться? А хорошо бы, чтобы он был не северным, а западным... Или еще лучше – южным. И не ураганным, а легким таким, приятным, нежным таким бризом...

Ну, и так далее... С такими настроениями к штурвалу становиться бессмысленно. Невозможно. Да нас и никто не пустит. Капитан должен чувствать ветер. Он должен знать течения. И конечно – устройство корабля.