Евроармия: очередной антироссийский монстр?

Несмотря на скепсис экспертов, проект единой армии ЕС отнюдь не заморожен...

Обсуждение идеи создания общеевропейских вооруженных сил началось более десяти лет назад. Рядом национальных правительств проект был поначалу встречен без особого энтузиазма – особенно сильно упиралась Великобритания, считавшая Североатлантический альянс исчерпывающим форматом оборонного сотрудничества в рамках европейского пространства. Однако, похоже, все возвращается на круги своя…

Многие уважаемые эксперты, в том числе и в нашей стране, называли проект совершенно бесперспективным. Политологи и журналисты рассуждали о потенциальных сложностях с подчинением европейских военных друг другу, о нехватке у большинства членов Союза финансовых средств на амбициозные оборонные инициативы, о небоеспособности существующих «национальных» вооруженных формирований и о несоотносимости нового формата с НАТО. Во всем этом было свое рациональное зерно (и даже не одно), однако всех событий, способных повлиять на ситуацию в Европе, большинство экспертов предусмотреть не смогли.

2016 год оказался для Северной Атлантики в целом и для ЕС в частности во многом «поворотным». Речь идет, во-первых, о том же решении британцев покинуть Европейский союз, а, во-вторых, – о победе Трампа и о его последующем достаточно неожиданном поведении на президентском посту. Кроме того, именно в 2016 году начался затяжной реванш неолибералов на европейском политическом Олимпе, продолжившийся и в 2017-м. Правые евроскептики не сумели развить ситуационные успехи в Австрии, Голландии и Франции. И уже практически все указывает на то, что немецкие правые консерваторы по итогам осенних выборов могут рассчитывать максимум на место у парламентской трибуны, но не на министерские портфели.

Таким образом, одна из ведущих стран Евросоюза, активнее всего сопротивлявшаяся созданию единой армии – Великобритания, – покидает ЕС.

Политика США в НАТО начала меньше устраивать европейских членов альянса, а перспективы дезинтеграции Европейского союза и налаживания нормальных отношений с Россией стали весьма туманными.

Кроме того, существует объективная реальность миграционного кризиса. Пока что неолиберальным правительствам при поддержке медиа еще удается «маргинализовывать» антимиграционный протест, рассказывая о «хороших гостях» и представляя грабежи, изнасилования и теракты нелепыми случайностями, но до бесконечности это продолжаться не может. Жесткое изгнание мигрантов с территории ЕС может подорвать доверие европейцев в неолиберальную парадигму, поэтому наиболее логичным вариантом действия европейских силовиков по принципу «и овцы целы, и волки сыты» было бы торможение миграционных потоков на дальних подходах к Европе – в самой Африке. Но для этих целей тоже нужны специальные военизированные структуры, а сил отдельно взятых стран здесь может не хватить.

Сочетание всех этих факторов и привело к перемещению вопроса создания «Евроармии» на первый план общеевропейской повестки. И для нас в этом нет ничего хорошего.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения европейцев, похоже, стало турне Дональда Трампа по странам Старого Света, по итогам которого лидеры европейских держав сделали выводы о «ненадежности» нового хозяина Белого дома, о чем недвусмысленно заявила Ангела Меркель.

И вот уже в первых числах июня в прессе всплыли детали прорабатываемых еврочиновниками оборонных планов, рассчитанных на ближайшие 8–9 лет. Они предусматривают три возможных сценария развития событий: добровольное сотрудничество в сфере обороны, сопряженное с эпизодическим проведением совместных операций; создание совместного оборонного фонда и реализация общих военных проектов; тесная интеграция еэсовских армий, согласование позиций по вопросам безопасности, совместные учения и операции; третий сценарий носит название «Совместная оборона и безопасность».

Идею создания «совместной армии» горячо поддержала глава внешнеполитического ведомства ЕС Федерика Могерини, заявившая о том, что в ближайшие несколько месяцев в Европе уже будут развернуты совместные боевые подразделения быстрого реагирования.

Политические указания по данному вопросу сформулировали на майском саммите ЕС министры обороны стран-членов Союза. Средства на содержание евросил быстрого реагирования должны быть найдены уже в самое ближайшее время.

Помимо этого, в ЕС создается специальный оборонный фонд, через который будет осуществляться финансирование технических инноваций в сфере ВПК. Упор пока делают на производство беспилотников.

По информации Euronews, в текущем году Европейский союз выделит на «военные инновации» 90 миллионов евро, а к 2020-му эта сумма возрастет уже до полутора миллиардов.

Вице-президент Еврокомиссии Юрки Катайнен: «Мы будем использовать бюджетные ресурсы Евросоюза для финансирования прототипов. Требуется как минимум три компании, как минимум из двух стран, которые могут использовать эти ресурсы и свои деньги для создания совместных прототипов».

Таким образом начало июня 2017 года стало «звездным часов» для главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера – одного из основных лоббистов единой европейской армии. Выступая в Праге на конференции высокого уровня по вопросам обороны и безопасности, он прямо заявил: «Чувствовать себя в безопасности в своем собственном доме – это одно из самых основополагающих и всеобщих прав.

Наш союз должен обеспечить это (...). Одна только мягкая сила недостаточна во все более милитаризированном мире».

События теперь начинают развиваться достаточно динамично. Военный штаб в Брюсселе уже функционирует. Скоро он будет дополнен Центром планирования, занимающимся подготовкой совместных военных миссий. Пока что их три – в Мали, ЦАР и Сомали. Вскоре их количество может резко возрасти. Чтобы пресечь миграционный кризис европейцам нужно будет перекрыть весь Сахель – полосу тропических саванн к югу от Сахары, отделяющую самую большую пустыню в мире от «Черной» Африки. Именно в Сахеле сегодня происходит формирование колонн мигрантов, которые, заплатив берберским вождям и лидерам исламистов, прорываются затем в Италию и Испанию. Европейцы уже пытаются помешать этому, финансируя национальные вооруженные формирования западноафриканских государств (продолжая популярную в конце XIX – начале ХХ века традицию найма «аскеров»), однако в условиях африканской нищеты и коррупции подобные меры не всегда эффективны – без должного присмотра местные «пограничники» могут превратиться в очередное звено коррупционной цепочки. Совместная же работы в Сахеле европейского спецназа и африканских солдат, за услуги которых Брюссель будет платить лидерам местных марионеточных режимов, может быть более ли менее эффективна. Это в Средиземном море под прицелом камер вездесущих журналистов нельзя топить лодки с мигрантами. «Черная» Африка – совсем другое дело...

И все же основной целью «Евроармии», судя по всему, будет не Африка, а Россия и сопредельные с нами страны, в которых компактно проживает значительное количество этнических русских и других народов, связанных своими корнями с нами.

Что особенно неприятно, так это то, что Евросоюз, в отличие от НАТО, не связан с нами никакими, даже сугубо формальными «разграничительными» договорами в военной сфере. США и Североатлантическому альянсу Россия всегда может напомнить об их обязательствах, пытаясь решить противоречия за столом переговоров. С ЕС же международно-правовую базу в данном контексте придется начинать разрабатывать «с нуля». И не факт, что с учетом сложившейся ситуации адекватный разговор получится. Не зря ведь министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен заявила на днях о необходимости разговаривать с Россией с позицией силы. И если кто-то скажет, что «хуже быть и так не может», он будет неправ. Дело в том, что ряд стран-членов ЕС официально в НАТО не входит и пока что сотрудничает с альянсом ограниченно – в рамках отдельных договоров. Речь идет о Швеции, Финляндии, Австрии, Ирландии, Мальте и Кипре. Сегодня неолиберальное лобби и так разжигает в этих государствах русофобские настроения. Стокгольм и Хельсинки недавно резко активизировали двустороннее военное сотрудничество, не скрывая особо того факта, что направлено оно против нас, и активно вооружаются. А на Кипре сейчас чрезвычайно сильны позиции прозападного лобби, звучат призывы к вступлению в НАТО. В случае же начала полноценного функционирования единой европейской армии, без каких-либо сложных согласований на наших северо-западных границах, а также – в Восточном Средиземноморье могут возникнуть новые франко-германские военные базы.

Но и это еще не все.

Начала работы «европейской военной миссии» на территории Украины уже давно добивается Петр Порошенко. Сделать это под эгидой НАТО по вышеперечисленным причинам – достаточно проблематично. А вот того, что на подобный шаг не пойдет руководство ЕС, гарантировать нельзя.

Естественно, это сразу же усложнит ситуации в Донбассе еще больше. Кроме того, гипотетически Киев и Кишинев могут попытаться подключить «европейскую армию» к блокаде Приднестровья. С появлением «европейских касок» найти приемлемые варианты разрешения конфликтов станет гораздо сложнее, чем сегодня. Поэтому, с учетом происходящего, официальной Москве стоило бы в ближайшие несколько месяцев резко активизировать свои дипломатические усилия на данных направлениях.

Что же касается шапкозакидательских настроений, царящих среди некоторых экспертов, насмехающихся над боеспособностью европейских армий, то здесь не стоит впадать в опасные иллюзии. Численность только вооруженных сил Франции составляет около 250 тысяч человек, Италии – 345 тысяч, ФРГ – 165 тысяч, Испании – 127 тысяч, Польши – почти 100 тысяч... Армии части европейских стран прошли «обкатку» в Афганистане, Ираке, Африке.

Мы можем сегодня воочию наблюдать, как Европа, словно в 1812 или 1941 году, снова объединяется, чтобы оказать давление на Россию.

Понятно, что в прошлые разы это закончилось для «объединенной Европы» плачевно, но не нужно забывать и о том, чего это стоило нашему народу. Поэтому для нас очень важно «купировать» любые угрозы «в зародыше» и поддерживать такой уровень боеспособности собственных вооруженных сил, чтобы у потенциальных любителей говорить с нами «с позиции силы» было понимание, что при подобных поползновениях им будет дан адекватный ответ.