Какое будущее ждет Национальный фронт?

По итогам второго тура парламентских выборов Нацфронт получил восемь мест в Национальном собрании. Тома Геноле* анализирует возможные перемены в стратегии партии.

FigaroVox: У руководства и активистов Национального фронта сложилось впечатление, что партию постиг полный провал. С чем это связано?

Тома Геноле: На первый взгляд набирающие в Нацфронте в силу разочарование и стремление пересмотреть «стратегию Филиппо» (Флориан Филиппо, «правая рука» Марин Ле Пен, выступает за «суверенизацию» Франции — прим.ред.) могут показаться парадоксальными. В конце концов, партии во второй раз за всю свою историю удалось пройти во второй тур президентских выборов. Кроме того, она побила рекорды голосов в обоих турах. Во втором туре ее поддержали более 30%, тогда как в 2002 году Жан-Мари Ле Пен (Jean-Marie Le Pen) набрал во втором туре лишь немногим больше, чем в первом. Наконец, теперь у партии есть восемь депутатов в новом парламенте против двух в старом. С учетом всех этих результатов объективно можно было бы ждать настоящей эйфории во всем аппарате НФ, от верхов до низов.

Тем не менее сейчас мы наблюдаем послевыборную хандру как у руководства Нацфронта, так и у его активистов и сочувствующих. Я вижу тому две главных причины. Первая заключается в том, что Марин Ле Пен, безусловно, не лучшим образом проявила себя в ходе дебатов между двумя турами президентских выборов. Скажем прямо: как по форме, так и по содержанию, она была крайне далека от уровня, которого ожидают от лидера главной оппозиционной силы и тем более от потенциального президента Республики. Иначе говоря, активисты Нацфронта с ужасом и удивлением обнаружили, что главным препятствием для продвижения их партии являются плохие качества их руководителя. Что касается хандры, она объясняется сомнениями насчет эффективности стратегии Филиппо.

— Почему стратегия Филиппо оказалась под вопросом?

— В идеологическом плане стратегия Филиппо отдаляет Национальный фронт от его ультраправых корней и превращает его в партию борцов за суверенитет. Это означает отрыв от Европы и евро, утверждение активной роли государства (в частности в экономической политике), приоритетное положение французов перед всеми остальными в любых областях. С электоральной точки зрения эта стратегия призвана объединить в поддержке НФ всех тех избирателей, которые заявили «нет» маастрихстской Европе и конституционному соглашению 2005 года. Это означает, что в планах Флориана Филиппо было собрать воедино избирателей Ле Пен и Меланшона. Это позволяет лучше понять ту совокупность посланий и призывов со стороны Марин Ле Пен к электорату Жана-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon) между двумя турами президентских выборов.

Некоторые представители руководства НФ, в том числе Марион Марешаль-Ле Пен (Marion Maréchal-Le Pen) и Николя Бей (Nicolas Bay) возразили, что с чисто предвыборной точки зрения резервы поддержки НФ огромны среди правого электората и малозначительны среди электората Меланшона. Из всего этого они сделали вывод, что им следует сосредоточиться на расколе правых и постараться привлечь значительную часть избирателей «Республиканцев», которые согласны с НФ по общественным вопросам, но напуганы возможностью отказа от евро. Они посчитали, что вместо суверенитета Флориана Филиппо им нужно утвердить курс «жестких правых», то есть быть правее «Республиканцев» по общественной тематике (это уже достигнуто) и экономическим вопросам (занять позицию против налогов, государства и чиновников). Это означало бы возврат к идеологической линии Жана-Мари Ле Пена, если отбросить его антисемитские провокации.

До недавнего времени лидером несогласных была Марион Марешаль-Ле Пен: она не раз приближалась к «красной линии», но ни разу не переступала ее.

Как бы то ни было, глашатай внутреннего протеста (она неприкосновенна, так как пользуется популярностью в партии и является членом династии) исчезла на неопределенное время. С этого момента, а также после принятия мер против Жана-Мари Ле Пена, противодействие стратегии Филиппо носит скрытый характер и редко проявляется на публике. В отличие от коллег из Соцпартии несогласные из НФ обычно выступают анонимно и в тайне от руководства.

 В любом случае, с чисто фактической точки зрения предвыборный прогноз несогласных из Нацрофнта оказался верным: доступные данные исследований говорят, что 30% тех, кто голосовали за Франсуа Фийона (François Fillon) в первом туре, поддержали Марин Ле Пен во втором. В то же время среди электората Жана-Люка Меланшона их число составило всего 10%. Аналогичное мнение было озвучено в работах эксперта по электорату Нацфронта Жоэля Гомбена (Joël Gombin), который пришел к выводу, что у партии намного больше потенциальных голосов среди избирателей «Республиканцев», чем сторонников Меланшона.

— Могут ли несогласные из НФ пойти на конфликт со сторонниками стратегии Филиппо на будущем съезде партии?

— Насколько мне известно, такой сценарий широко обсуждался в информационном мейнстриме и политическими обозревателями. Честно говоря, лично мне в это не верится. Нацфронт — это наследственная абсолютная монархия, где внутреннее голосование носит, скорее, консультативный характер, а финансы де факто находятся под полным контролем правящей династии. Таким образом, если в НФ поднимется бунт, все закончится так же, как было при конфликте Марин Ле Пен и Флориана Филиппо с Жаном-Мари Ле Пеном: закручиванием гаек и большой чисткой рядов.

Кроме того, некоторым из нынешних лидеров НФ хорошо знакомы уход Брюно Мегре (Bruno Mégret) в 1998 году и последовавший за этим провал. В частности это касается Николя Бейя и Стива Бриуа (Steeve Briois), которые тогда ушли вместе с Брюно Мегре. Тот случай вызвал длительный раскол и в семье Ле Пен. Таким образом, страх разделения партии до сих пор преследует ее руководство, что делает маловероятным настоящий бунт, который подразумевал бы идеологический конфликт между стратегией Филиппо и «стратегией Марион Марешаль-Ле Пен». Кроме того, будь то Карл Ланг (Carl Lang) или Жан-Клод Мартинез (Jean-Claude Martinez), ушедшие из партии руководители неизменно добивались лишь самых плачевных результатов на выборах. Поэтому все остальные молчат о своем несогласии, чтобы не лишиться статуса кандидата от НФ.

Лично мне кажется, что некоторые сильные личности, такие как Жильбер Коллар (Gilbert Collard), осмелятся открыто и публично выразить несогласие, однако в целом все останутся в строю. Иначе говоря, перспектива раскола НФ и бунта против Филиппо практически нулевая. Хотя, конечно, сценарий отказа от стратегии Филиппо и его политического устранения в НФ существует. Он возможен, но маловероятен.

— Как мог бы выглядеть этот сценарий?

— Повторюсь: НФ — наследственная абсолютная монархия. Для отказа от стратегии Филиппо и его устранения из руководства партии необходимо и достаточно решения Марин Ле Пен. Другими словами, в Нацфронте судьбу Флориана Филиппо решает только Марин Ле Пен.

— А что насчет судьбы Марион Марешаль-Ле Пен?

— Здесь вновь следует вспомнить, что НФ — наследственная абсолютная монархия. Для того чтобы стать президентом НФ, Марион Марешаль-Ле Пен достаточно подождать, пока Марин Ле Пен не уйдет из политики. Тогда она может с легкостью добиться избрания лидером партии.