Телемедицина

После звонка президенту в Апатитах обещают восстановить больницу. Но больным от этого станет только хуже

Татьяна Брицкая

«Либо эту надо достроить, либо старую восстановим», — в очередной раз продемонстрировав чудеса телевизионной магии, обещал Владимир Путин дозвонившейся на «прямую линию» жительнице Апатитов Дарье Стариковой. Девушка жаловалась на позднюю диагностику рака и недоступность медицины в родном городе. Старую больницу там закрыли пять лет назад, присоединив к соседней, кировской, в 20 км. Новые корпуса стоят недостроенными лет 30, использовать их после такого срока невозможно, можно только снести. В Апатиты уже сослан губернатором Мариной Ковтун на неопределенный срок региональный министр здравоохранения Валерий Перетрухин — выслушивать жалобы населения. Следком спешно возбудил дело по факту врачебной халатности, признав Дарью потерпевшей, изъял меддокументы и допрашивает врачей. Даше вся эта канитель здоровья не прибавила: ночью после «прямой линии» ее на «скорой» увезли в реанимацию.

К сожалению, гипотетическое строительство больницы в Апатитах, которого можно ожидать от ретивых местных чиновников, учуявших гнев первого лица, тоже ни к чему хорошему не приведет. Население города сейчас уже не 150 тысяч, как 10 лет назад, а 80, больница в соседнем Кировске укомплектована врачами лишь на 64%, специалистов на новое учреждение набрать просто негде.

Закрывали апатитскую клинику в 2012 году не от хорошей жизни: де-факто она просто обанкротилась. Долги бюджетного учреждения составляли 75 миллионов, на зарплату врачей шли деньги, отпущенные на препараты. Оборот коек был низким, сумм, которые клиника получала из ТФОМС (Территориальный фонд обязательного медстрахования), не хватало даже на жалованье врачам.

Медицина Мурманской области больна давно. Масштабная оптимизация идет последние лет 5. Самостоятельности за это время лишились СПИД-центр, инфекционная больница, два роддома, больницы Ковдорского и Терского районов, в ближайшие недели будет присоединен к областной больнице диагностический центр. Реорганизации дважды подвергалась служба «скорой помощи»: вначале ее соединили с автобазой, а затем, после многочисленных жалоб, вновь отделили. Сейчас в областном центре неотложка приезжает часа через четыре, причем в бригаде не врач, а фельдшер. Из 7 поликлиник областного центра сделали 2. Очередь к детскому стоматологу народ занимает даже не утром, а накануне вечером. По данным фонда «Здоровье», по итогам 2015 года Мурманская область возглавила десятку регионов с наибольшим ростом внутригоспитальной летальности. Нехватка врачей в области — 44%, среднего медперсонала — 30%. Работают все на полторы–две ставки. Зазвать на Север специалистов нечем: если в областном центре и можно получить ведомственную квартиру, то в отдаленных городах и поселках медик, обитающий прямо в старенькой амбулатории — норма жизни. А отчеты чиновников о средней зарплате врача, якобы равной 90 тысячам рублей, вызывают у докторов нервный смех. Зарплата, даже «средняя по больнице» в отрасли не только не растет, но падает — об этом спокойно говорят финансисты Минздрава — «майскими» указами она привязана к средней зарплате по региону, а та падает — ровно год назад в областной думе говорили о снижении последней с 44 тысяч до 40.

Этим летом коечный фонд стационаров области сократился еще на 5%. И причина тут не в злонамеренности министра, которого губернатор отдает сейчас на растерзание недовольному населению. Койки сокращают из-за того, что уже много лет региональные нормативы стоимости медуслуг на треть ниже федеральных. Это значит, что ТФОМС оплачивает больнице не 100% оказанного лечения, а лишь часть.

Денег не хватает. И главврачи выкручиваются как могут — либо увеличивая объем платных услуг, либо, образно говоря, выдавая вместо целой котлеты пациенту только половину.

Разница с федеральными нормативами колеблется по разным параметрам от 18 рублей до 15 тысяч рублей на человека (имеются в виду различные виды медицинских услуг). И это притом, что на Севере реальная стоимость любой из них дороже, чем в центре страны: выше стоимость энергоносителей, «дороже» работники, которым выплачивают полярные надбавки, выше цена оборудования и расходных материалов — с учетом транспортного плеча.

Стоимость койко-дня в стационаре в Мурманской области на 25% ниже федерального норматива. По нормативу — 3077 рублей, здесь — 2284. Один случай госпитализации оплачивают лечебному учреждению на 16% ниже, чем по федеральным нормам. Финансирование одного дня в отделении паллиативной помощи ниже федерального норматива на 53% (1608 вместо 3491 рублей). Недаром пеленки и памперсы для хосписа приходится собирать волонтерам.

Причину занижения нормативов Минздрав региона объясняет нехваткой средств в бюджете. Понятно, что дело губернатора — выбивать их у Москвы. Ну, или как-то перераспределять имеющиеся — например, сократив траты на самопиар и вип-номера в гостиницах. В противном случае не стоит удивляться цифрам госпитальной смертности и закрытию больниц. Тем паче, что каждый скандал на почве объединения клиник или роддомов сопровождался позитивными комментариями Ковтун. Мол, не экономии ради, токмо пользы для. Впрочем, оно и понятно: до сих пор Путину же на это не жаловались…

Между тем занижение нормативов в регионе противоречит ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан». Весной на это, наконец, среагировала прокуратура, опротестовав региональный закон, утвердивший Территориальную программу госгарантий по охране здоровья. Но и тут никто попытку привлечь федеральные деньги не сделал. Вместо этого исполнительный профильный министр оперативно выяснил, что недостающая сумма совпала с расходами на содержание 5% круглосуточных коек. И как раз на эти 5% в области было превышено число коек из расчета на численность населения — по сравнению с федеральными нормами. На самом деле в тяжелых климатических условиях люди просто чаще болеют, регион в лидерах по числу онко- и кардиологических больных. Но эту позицию тоже надо отстаивать в Москве, выбивая финансирование. Куда как проще сократить. Что и было сделано.

Возвращаясь к апатитской больнице, восстановить которую получено высочайшее указание, — единственный ресурс, который реально вложить в нее, — последняя, с боем выбитая заначка Минздрава. 30 миллионов, заложенные в бюджет этого года на реконструкцию областного онкодиспансера. Того самого, в который после скандала перевезли из Апатитов Дашу Старикову. Состояние его таково, что впору признавать негодным к эксплуатации. Грибок на стенах и протекающие потолки, 7—10 человек в палатах, агрегаты 1984 года выпуска в отделении радиологии. В 2011 году на ремонт этого отделения выделялось более 400 миллионов, но корпус все так же стоит в руинах. Этой весной министр Перетрухин объявил: сейчас есть 30 миллионов, но они реальные, до конца года радиологический корпус отремонтируют. Правительство обещало выделить целевой транш на техническое переоснащение. Но теперь на повестке иное.

Отчитываясь о состоянии здравоохранения в «отдаленке», чиновники Минздрава любят говорить о телемедицине. Дескать, нехватку специалистов на местах компенсируют высокие технологии. Пока работает другая «телемедицина»: магический сеанс связи с голубым экраном — и хромые ходят, а больные исцеляются. Есть у этой магии и обратный эффект: исполняются любые пожелания без разбора, и разумные и нет. Причем практически все — за счет пожелавшего.