ПУТИН И РОССИЯ: ВОПРОС, НЕ ПРОЗВУЧАВШИЙ НА ПРЯМОЙ ЛИНИИ. АНДРЕЙ БАБИЦКИЙ

Не сказать, чтобы сегодняшняя прямая линия с Владимиром Путиным как-то кардинально отличалась от предыдущих по охвату тем (среди которых касавшиеся внутрироссийских и международных проблем, взаимоотношений с соседями и США), разбросу географических точек, из которых граждане России задавали вопросы, — всё как всегда, разве что, на мой взгляд, а я несколько последних лет внимательно наблюдаю за тем, как глава государства общается со страной, президент слегка прибавил в уверенности. Единственное, я готов предположить, что на этой линии всё-таки имела место цензура. По всей видимости, так пожелал герой эфира.

Какой вопрос так и не был задан, несмотря на то что ответ на него хотели бы услышать миллионы россиян? Верно, именно это: «Будет ли Владимир Путин выдвигать свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах?» Вернее, косвенным образом он всё же был задан в самом конце — спросили о том, кого глава государства видит своим преемником. Кроме того, на установленном в студии мониторе, куда выводились обращения, поступавшие во время прямой линии — иногда они попадали и на телеэкран, — я несколько раз выловил упрёки относительно путинского перебора в президентских сроках. Один был сформулирован — за точность цитаты не поручусь, но близко к тексту — как-то так: «вся Россия думает, что вы засиделись на троне».

Сказав пару ожидаемых, в традиционной своей стилистике, слов по поводу преемника — дескать, народ должен решать, — Путин так и не раскрыл своих планов относительно участия в выборах, хотя, казалось бы, последняя прямая линия в этой каденции его к этому отчасти обязывала. Президентская кампания так и не стартовала. Тем не менее я лично получил ответ на этот вопрос, хотя он для меня и без того был очевиден. Следующий срок ныне действующего главы государства нам всем обеспечен, с чем я себя и других сторонников президента хочу искренне поздравить.

Да, прямо это не прозвучало, но, обсуждая те или иные проблемы, на решение которых понадобятся ещё годы, Путин несколько раз прямо заявил, что мы это дело доведём до конца. Так произошло, когда он говорил о планах по выпуску среднемагистрального самолёта Ту, который должен связать различные регионы страны напрямую, а не через московский авиаузел. Похожим образом он отвечал на вопросы работников Балтийского судоремонтного завода, рассуждая о поддерживаемых государством перспективах его развития.

Самой долгосрочной программой, которую президент явно хотел обсудить — по этой теме было задано два вопроса, — оказалась проблема освоения Арктики. Здесь он обрисовал горизонт возможностей аж до 2050 года. Конечно, он едва ли планирует руководить страной ещё 30 с лишним лет, но очевидно, что заложить некие устойчивые линии, которые позволили бы вырулить через длительное время к желаемому результату в этой области, Путин может. И явно не в течение срока, оставшегося до прекращения полномочий, а по меньшей мере в рамках ещё одной каденции.

Российский лидер не выглядел ни уставшим, ни желающим отойти от дел, ни человеком, оберегающим свой покой и не желающим видеть реального положения дел в стране. Меня, кстати, уже не первый раз поражает смелость и даже некоторая дерзость, с которой Путин выходит общаться с Россией — прозябающей, живущей в бараках и вагончиках, зарабатывающей копейки, еле выживающей в условиях резкого падения уровня жизни.

Мне сложно себе представить, чтобы президент США стал общаться с жителями депрессивных, погибающих городов, которые живут в домах без воды и электричества, несмотря на то что подобных мест в Америке хватает. Нет, такие люди всё же считаются нетипичными для страны, которая привыкла считать себя самой процветающей на планете, а следовательно, им не найдётся места в шоу, отражающем положение наличных дел.

Россия, образ которой складывается во время прямых линий, может показаться территорией разрухи и нищеты, которые сквозят из диких углов, где обитают люди, в Нягани или Ханты-Мансийске. Но у меня складывается совсем другое ощущение. Если присмотреться к людям, которые обращаются к президенту с просьбой помочь им с их проблемами, видно, что они не прозябают, они не раздавлены бедой, не превратились в двуногих существ, с трудом понимающих, где и зачем они живут. Несмотря на ужасающие условия, они остались людьми, у которых есть надежда на лучшее. Иначе они, наверное, вообще не обращались бы к президенту.

Фактически Путин назвал бедность в самом начале эфира главной проблемой, и, как мне кажется, именно ей была посвящена прямая линия в целом. И почтальон с зарплатой 3600 рублей, и молодая женщина из Ставропольского края с тремя детьми, живущая после наводнения с одним ребёнком у знакомых, а двоих распихавшая куда можно, и девушка-инвалид, через суды выбивающая необходимые для жизни лекарства, и девушка с раком на четвёртой стадии из города Апатиты, где не осталось никакой медицины, — это реальная Россия, в проблемах которой предстоит разбираться ещё очень долго.

Путин не стесняется своей страны, как, наверное, стеснялись бы многие. Он сам и завёл эту традицию — выпускать её на сцену именно такой, какая она есть, со всеми её горестями и жалобами, и отвечать на реальные вопросы. Отвечать, как получится: кому-то его ответы могут показаться удовлетворительными, кому-то нет, но то, что он выходит разговаривать с Россией, которую никто не прихорашивает к телевизионному эфиру, не замазывает её болячек, — это медицинский факт.

Удивительное дело: на фоне вот этой узнаваемой, ужасной и прекрасной демонстрации того, что наши люди могут выживать и в таких обстоятельствах, как-то безвозвратно испаряются проблемы, которые наше либеральное сообщество считает первоочередными. Какой-то «Гоголь-центр», какие-то оппозиционные шествия — где это всё при виде вагончика в Нагани, где зимой случаются холода до минус пятидесяти?

Линия удалась в очередной раз. «Страна наша сложная», — сказал Путин. Хорошо, что и президент у неё непростой.

Андрей Бабицкий,LIFE

https://news-front.info/2017/06/15/putin-i-rossiya-vop-ros-n...

Источник →

Св