Откуда Сталин знал о 22 июня

Одна из главных загадок начала великой отечественной войны -- дата ее начала. Вернее знало ли руководство СССР, в частности Иосиф Сталин о том, что боевые действия начнутся именно утром 22 июня?

Долгие годы было принято считать, что военно-политическое руководство попросту "проспало" начала войны. Но это опять же не так.

Самый большой факт -- директива о боевой готовности и создание военных фронтов 21 июня 1941 года ясно говорит о том, что Сталин знал что 22 июня начнется война.

Напомню несколько важных деталей:

• дата 22 июня была определена лишь 10 июня распоряжением Ф. Гальдера
• разведка не смогла за 11 дней добыть точные сведения о дате 22 июня
• 21 июня вышла директива о БГ, формируются фронты

Одной из причин неудач советской разведки во вскрытии немецких планов является жесткий режим секретности, с самого начала окружавший операцию «Барбаросса». Точная дата наступления до последнего момента оставалась достоянием узкого круга лиц в высшем руководстве Третьего рейха. Гитлер утвердил 22 июня как дату нападения еще 30 апреля 1941 года, затем она была подтверждена фюрером через месяц, 30 мая.

Однако только 10 июня командующий генштабом сухопутными силами Германии направил в войска директиву, в которой 22 июня определялось как день нападения. Последней поворотной точкой становилось время 13:00 21 июня. В этот час предполагалась передача одного из двух кодовых сигналов:

- сигнал «Дортмунд». Он означал, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня, и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

- сигнал «Альтона». Он означал, что наступление переносится на другой срок.

О том что даже в высшем руководстве Германии не до конца знали дату говорит дневник Геббельса, вот запись от 16 июня 1941 г.:

"Понедельник. Вчера (…) во второй половине дня фюрер вызывает меня в Имперскую канцелярию. (…) Фюрер подробно разъясняет мне положение: нападение на Россию начнётся, как только закончится сосредоточение и развертывание войск. Это будет сделано примерно в течение недели. (…)

Италия и Япония получат только извещение о том, что мы имеем намерение в начале июля направить России ультимативные требования. Это быстро станет известным. (…) Чтобы завуалировать подлинную ситуацию, необходимо и далее неотступно распространять слухи: мир с Москвой! Сталин приезжает в Берлин!..
И вот запись т 17 июня 1941 г.

" Вторник. Все подготовительные меры уже приняты. Это должно начаться в ночь с субботы на воскресенье в 3.00."

Йозеф Геббельс узнал о дате 22 июня лишь 17 июня, за 5 дней до начала

Таким образом, даже имевший доступ к сверхсекретной информации советский разведчик вряд ли мог до середины июня сообщить точную дату вторжения.

Но Сталин отдал директиву о БГ и создал фронты именно 21 июня. Не 18,19 или 20, а именно 21 июня. Значит он знал, что война случится именно 22 июня

После всего этого встает один важный вопрос -- откуда Иосиф Сталин знал о дате 22 июня?

Большая загадка -- откуда Иосиф Сталин знал о дате 22 июня?

.............................................................................................................

Были ли у Сталина другие источники? Или может разведка все таки успела узнать точную дату? Вот хронология событий.

21.06, 12:00. Сообщение от агента "Курт":

"Посольство получило телеграмму из министерства иностранных дел из Берлина. С 4 часов утра идет совещание у Типпельскирха. Источник убежден, что война начнется в ближайшие 48 часов."

В окружении генерала Курта Ти́ппельскирха произошла утечка, ставшая известной советским шпионам

В СССР доложили примерное время нападения -- ближайшие 48 часов

Герхард Кегель являлся высокопоставленным сотрудником германского посольства в Москве и одновременно советским агентом с псевдонимом «Курт».

Утром 21 июня Кегель воспользовался телефонным номером, выданным ему для экстренной связи, и сообщил о начале войны «в ближайшие 48 часов».

Кегель так в своих мемуарах описывал те последние дни:

" 20 июня 1941 года — это была пятница — советник Хильгер, заметив, что следует быть готовым ко всему, порекомендовал мне ввиду напряженной обстановки собрать один-два чемодана — не больше, чем я могу унести сам.

 В тот же вечер у меня состоялась еще одна встреча с Павлом Ивановичем, которому я сообщил о приближавшемся начале войны и выразил свое твердое убеждение, что нападение произойдет в субботу, 21, или в воскресенье, 22 июня.

 И никакие контраргументы не смогли заставить меня отказаться от этого убеждения, которое я, к сожалению, и на сей раз не мог подтвердить какими-либо документами.

13:00–17:00

Генерал-губернаторство, Польша. Немецкие танковые соединения получают приказ выдвигаться на исходные позиции к границе для наступления на СССР

С целью обеспечения секретности, таблицы плановых сигналов в немецких войсках о начале операции включали в себя даты от 22 до 30 июня. Даже если бы эти документы попали в руки советских агентов, ответа о точной дате вторжения они бы не дали. Окончательные дата и время нападения сообщались в армии и корпуса в последний момент.

Передача условного пароля состоялась на два часа раньше намеченного срока.

Немецкий палаточный лагерь на границе с СССР, до войны считанные сутки

Немецкие связисты ждут сигнала к атаке, 21 июня

Генерал-майор Э. Бранденбергер и генерал Э. Манштейн у карты, 21 июня.

Уже в 11 утра 21 июня командующий 2-й танковой группой Гудериан был извещен о том, что завтра его войска перейдут границу с СССР.

До полудня условный сигнал передавался в подчиненные Гудериану корпуса. Заревели двигатели танков, тягачей и тяжелых автомобилей. Начались последние передвижения к советской границе. Этот процесс охватывал всю массу собранных у границы германских войск.

Маневры германских войск не остались незамеченными. Командующий 3-й Армией генерал-лейтенант В.И. Кузнецов докладывал в штаб Западного особого военного округа, что

«проволочные заграждения вдоль границы у дороги Августов, Сейны, бывшие еще днем, к вечеру сняты».

Также в Москву сообщалось о шуме моторов по другую сторону границы. Позднее их определили как работу танковых двигателей. Однако в действительности это был звук немецких тяжелых тягачей, выводивших на позиции мощные артиллерийские орудия в Сувалкском выступе.

Генерал-лейтенант В. Кузнецов доложил, что немцы снимают заграждения на границе

Между тем Рихард Кегель писал об дне 21 июня. Именно тогда германское посольство начало сворачивать свою деятельность в СССР:

" Когда я в субботний полдень 21 июня 1941 года подъехал к посольству, мне пришлось оставить машину на улице, ибо во дворе посольства шла какая-то суета. Вверх поднимался столб дыма — там, видимо, что-то жгли.

На мой вопрос, что там горит, «канцлер» Ламла ответил «по секрету», что ночью он получил из Берлина указание уничтожить оставшиеся в посольстве секретные документы, за исключением шифровальных тетрадей, которые еще понадобятся.

И поскольку уничтожить документы в печах посольства оказалось не под силу, ему пришлось по договоренности с послом развести во дворе костер. Через два часа все будет кончено, и я смогу снова поставить машину во двор."!

Здание германского посольства в Москве

Прекращение работы посольства 21 июня  означало лишь одно -- война

В 19:00 поняв, что посольство фактически больше не функционирует, Кегель отправит новое сообщение своим кураторам в советской разведке

"Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство.

Живущим вне посольства — переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение — война"

Герхард Кегель ("Курт") 21 июня передаст два сообщения, в первом война определиться в 48 часов

Вторым сообщением в 19:00  он информировал об окончании работы посольства Германии в СССР

У Сталина был еще один источник -- Вячеслав Молотов, который получил на руку шифровку переговоров посла германии в СССР Шуленбурга с послом Италии в СССР Россо.
Согласно шифровке, перехваченной советскими спецслужбами, 19 июня 1941 г. Россо направил в МИД Италии сообщение, в котором говорилось:

"Шуленбург в строго конфиденциальном порядке сказал ему, «что его личное впечатление (…), что вооруженный конфликт неизбежен и что он может разразиться через два-три дня, возможно, в воскресенье»

Теперь, если мы сведём вместе все имеющиеся на этот счёт документы (в том числе приведенные в прошлом номере), то они следующим образы ответят на поставленные вопросы: когда и откуда Сталин узнал о предстоящем нападении, какова была дальнейшая логика его действий?

Посол Германии В. Шулленбург допустил утечку сообщив послу Италии приблизительную дату нападения

Посол Италии сообщил в Рим, но текст шифровки попал к Сталину

Шифровка Россо, судя по всему, сразу оказалась у Сталина.  И он дал указание Молотову срочно обратиться в МИД Германии. Однако, как записал в своём дневнике Геббельс в субботу 21 июня 1941 г.: 

«Молотов (вчера) попросил визита в Берлин, но получил резкий отказ…»
«Вчера»… То есть – 20 июня. А ответ пришёл на следующий день – 21 июня. Получив его с комментарием, что «это следовало бы сделать на полгода раньше», Молотов понял -- перехваченные слова Шуленбурга уже не просто предположение.

И тут же отправился в Кремль. Когда он вошёл в кабинет Сталина, часы показывали 18.27.

Вячеслав Молотов получив отказ от встречи с Гитлером, сразу же приехал к Сталину и сообщил ему об этом

Был еще один источник.  Вечером 21 июня 1941 года Г.К. Жуков получил сообщение от начальника штаба Киевского особого военного округа генерал-лейтенанта М А Пуркаева о немецком перебежчике-ефрейторе Альфреде Лискове, который утверждал, что «немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня».

Выслушав своего ротного командира, сапер Альфред Лисков бросился к границе, переплыл Буг и сдался советским пограничникам. Запинаясь от волнения, он сказал, что 22 июня на рассвете немецкие войска должны перейти границу.

Через три часа ефрейтор Альфред Лисков был доставлен в отряд. На первом допросе он показал, что служил в 221-м саперном полку 75-й дивизии. В армию призван из запаса в 1939 году.

Ефрейтор Альфред Лисков сообщил дату нападения -- утро 22 июня

Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков.

Во второй половине дня его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах.

Как сторонник советской власти, узнав об этом, он решил бежать и сообщить о том, что утром начнется война.
Георгий Жуков вспоминал:

«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев."

По свидетельству Жукова Сталин ответил на это так: 
"Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль"

........................................................................

Советское военно-политическое руководство еще до 19:00 приняло решение собраться и обсудить план действий.

Чтобы понять важность совещания, надо понять точно состав участников. Вот он.

21.06, 19:05

Москва. Совещание в Кремле

Начинается заседание в кремлевском кабинете Сталина с участием Молотова, Берии и Тимошенко. Среди участников также присутствовал только что прибывший из Берлина военно-морской атташе посольства СССР в Берлине М.А. Воронцов.

Среди документов, привезенных им из Берлина, самым важным была копия, полученная от военно-морского атташе Швеции. Документ назывался так:

«Официальный запрос Берлина о маршрутах шведских судов и самолетов в Балтийском море с 22 июня 1941 года с целью предупреждения нападения на них во время войны с СССР».

Появление такого документа могло иметь лишь одну причину — начало войны Германии с СССР.

Советский разведчик и адмирал Михаил Воронцов, привез Сталину документ, который точно свидетельствовал о скорой начале войны на Балтике

Как проходило заседание дальше описывает в своём «Военном дневнике» маршал СССР

Семен Буденный:
«…21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны).

И.В. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, а поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.06.41.
Тимошенко и Жуков заявили, что, «если немцы нападут, то мы их разобьём на границе, а затем на их территории».

 И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьёзно». И обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете?»

Я предложил следующее:
Во-первых, немедленно снять всю авиацию с приколов и привести её в полную боевую готовность. Во-вторых, войска погран(ичных) и воен(ных) округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступив немедленно к сооружению полевой фортификации…
За этой линией обороны развернуть резервный фронт, где будут обучаться отмобилизованные дивизии и части, которые производят все фортификационные работы, как на фронте, но резервном.
…Это надо делать и потому, что пр(отивни)к уже стоит на нашей границе в полной боевой готовности, выставив многомиллионную армию, армию – уже имеющую боевой опыт, которая только ждёт приказа и может не дать нам отмобилизоваться».
И.В. Сталин сказал, что

«Ваши соображения правильные, и я беру на себя поговорить по вопросу авиации с комвойсками округов, а наркому и штабу дать указания округам».

Семен Буденный свидетельствовал, что Сталин сообщил 21 июня в 19 ч., о том что война  скорее всего будет 22 июня

На заседании принимается решение о создании Южного фронта и об объединении четырех армий, выдвигающихся из внутренних округов, под единым командованием. Эти армии выдвигались с середины июня, но безнадежно запаздывали для того, чтобы их можно было использовать в сражении у границы.

 Позднее они образуют группу армий резерва главного командования и станут главными участниками Смоленского сражения в июне 1941 года.

Документ написанный Маленковым ---  «Секретного Постановления Политбюро» об организации Южного фронта и Второй линии обороны 21 июня 1941 года. «Завтрашнюю войну» уже 21 июня воспринимают как свершившийся факт.

Западным военным округам срочно присваивают понятия «фронтов»

Уйдя с совещания в Кремле (в 22:20) Георгий Маленков займется работой по формированию военных фронтов

Следующим шагом -- отправляется директива №1

Вот она в изложении Г. Жукова:

«Директива ГШ № 1 от 21.06.41.»

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.

Народному комиссару Военно-Морского Флота

1. В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Приказываю:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность.

Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

(Тимошенко, Жуков.) (21 июня 1941 года».)

Вот она в изложении командования ЗАпоВО

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22 — 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко

Жуков

Павлов Фоминых

Климовских"

Директива ушла и в ВМФ. 23.50, командующий флотом Н.Г.Кузнецов отдает директиву:

 «Немедленно перейти на оперативную готовность №1»

...............................................................

Итак, можно сделать ряд итогов и пояснить откуда Сталин все таки узнал дату нападения из следующих источников:

• два сообщения агента "Курта", свидетельствовавшие о начале войны 22-23 июня
• информация В.И. Кузнецова о снятии проволочных заграждений на границе
• сообщение перебежчика Альфреда Лискова
• перехваченный текст шифровки посла Италии Россо и отказ Гитлера от встречи с Молотовым
• информация адмирала М. Воронцова о скорой войне на море

Сложив все эти донесения Сталин вывел приблизительную дату -- 22 июня. Он отдал приказ сформировать фронты и отдал директивы о приведении воинских частей в боевую готовность.

Внезапности не было, дату нападения определили. Но точного направления ударов армий вермахта определить так и не удалось, немцы смогли преподнести тактический сюрприз.

Примерно в 3 часа ночи Германия начала войну против СССР. Сталин в этот момент находился на даче в Кунцево, куда он уехал после совещания в Кремле закончившегося в 23:00.

Дача в Кунцево, здесь Сталин находился в ночь с 21 на 22 июня и  узнал о начале войны

Информация о начале войны дошла до Сталина быстро. Тогдашний шофер вождя П.Митрохин вспоминал ту ночь:

«В 3.30 22 июня я подал машину Сталину к подъезду дачи в Кунцево. Сталин вышел в сопровождении В. Румянцева  какой-то тяжелой походкой, тяжело дыша через нос.

Сел Сталин на откидное место в машине около меня. Я еще яснее стал слышать его тяжелое дыхание» …»

Сталин приехал в Кремль ночью 22 июня  и с 5:45 начал принимать посетителей.

Первыми посетителями перешагнувшими его кабинет в 5:45 были -- Молотов, Берия, Мехлис, Тимошенко и Жуков