Сонеты Шекспира в русских переводах
На модерации
Отложенный
В. Разова. «Сонеты Шекспира в русских переводах»
В творческом наследии Шекспира сонеты занимают особое место. История их создания до сих пор представляет собой литературную загадку. Само появление сонетов окружено некоторой таинственностью. Упоминание о них в печати появилось раньше их опубликования. В 1599 году были впервые опубликованы два сонета — 138-й и 144-й, а в 1609 году вышло первое издание — все сто пятьдесят четыре сонета. Уже в 1598 году Ф. Мерее в своей «Сокровищнице Паллады» помещает восторженный отзыв о сонетах1. Другой современник Шекспира, Ричард Барнфилд, в «Encomion of Lady Recunia» в том же году утверждал, что за свои поэтические произведения Шекспир «записан в бессмертную книгу славы». По мнению Томаса Нэша, Шекспир-поэт не уступает Шекспиру-драматургу.
Вероятно, Шекспир ознакомил с сонетами близкий ему круг друзей, собравшийся, по предположению биографов, во дворце графа Саутгемптона. Так в печати появились отзывы первых слушателей стихотворных произведений драматурга.
В 90-е годы XVI века сонет становится наиболее распространенной поэтической формой в Англии. В эту эпоху он не являлся достоянием только аристократических кругов. Расцвет лирики в эпоху Ренессанса объясняется тем, что центральное место в литературе занял человек, его мысли и чувства. Торжественные сонеты Эдмунда Спенсера, лирический цикл «Astrophel and Stella» Филиппа Сиднея, сонеты о любви и дружбе Сэмюела Даниела оказали несомненное влияние на темы и настроения сонетов Шекспира.
Написанные в годы расцвета Ренессанса сонеты Шекспира обратили на себя внимание современников глубиной переживания, философской заостренностью мысли и прекрасной художественной формой. Правда, сонеты не были так популярны, как другие произведения Шекспира, но недаром Вордсворт назвал сонеты «ключом, которым отпирается сердце поэта».
Исследователей занимали вопросы: кому посвящены сонеты, кто скрывается за таинственными инициалами в посвящении, предпосланном сонетам?
Предположение, что первые сто двадцать шесть сонетов есть не что иное, как стихотворные письма молодому лорду Саутгемптону, было высказано Н. Дрейком; Брайт предположил, что героем сонетов был покровитель Шекспира Уильям Херберт; Чарлз Найт утверждал, что сонеты — только плод фантазии их автора, а Генри Браун высказал мысль о том, что это остроумные пародии на модные тогда сонеты Драйтона и Девиса. Были даже предположения, что прототипом друга-мужчины в сонетах является королева Елизавета, а иные склонны были видеть в инициалах персонаж одной из драм Шекспира. Сотни статей и десятки гипотез родились от нескольких строк посвящения: «Единственному вдохновителю нижеследующих сонетов мистеру W.Н. желает счастья и бессмертия, обещанного нашим вечно живущим поэтом, преданный издатель Т.Т.».
Задача переводчика сонетов осложняется тем, что текст сонетов не дает ясного ответа на вопрос об их героях, поскольку прилагательные в английском языке не имеют родовых окончаний и переводчику приходится полагаться лишь на собственное чутье.
Сонеты Шекспира — произведения глубоко лирические. В них и картины природы, и дружеские послания, и полемика с другими поэтами, и гимны любви и дружбе, и признания в греховной страсти, чередующиеся со взрывами искреннего раскаяния, — разнообразная гамма чувств и мыслей. Автор, его друг и «смуглая дама» — герои сонетов, писем в стихах. В каждом таком письме-монологе слышится взволнованный голос человека, живущего богатой духовной жизнью, озаренного большим чувством любви, которая спасает его от тяжелых ударов судьбы. Противоречивость и сложность человеческих чувств отражены в сонетах, которые в целом представляют собой гармоническое единство.
Комментарии
В России интерес к шекспировскому творчеству возник уже в XVIII веке и был тесно связан с демократическими устремлениями русских писателей и критиков. Пушкин, отмечая широту изображения характеров и черты народности в творчестве Шекспира, писал о сонете: «Игру его любил творец Макбета». Белинский причислял сонеты Шекспира к «богатейшей сокровищнице лирической поэзии»4, определяя основное направление его творчества как гуманное.
И пурпур нежных уст с кораллом не дерзну.
Со снегом грудь ее не спорит белизною,
И с золотом сравнить нельзя кудрей волну.
Пред розой пышною роскошного Востока
Бледнеет цвет ее пленительных ланит,
И фимиама смол Аравии далекой
Амброзия ее дыханья не затмит.
Я лепету ее восторженно внимаю,
Хоть песни соловья мне кажутся милей,
И с поступью богинь никак я не смешаю
Тяжелой поступи красавицы моей.
Все ж мне она милей всех тех, кого толпою
Льстецы с богинями равняют красотою.6
В усталости моей я жажду лишь покоя!
Как видеть тяжело достойных в нищете,
Ничтожество в тиши вкушающим благое,
Измену всех надежд, обман в святой мечте...9
Я скороспелую бранил фиалку:
— Милейшая воровка, у кого ты
Похитила тот аромат, который
Вокруг тебя, когда не у дыханья
Моей возлюбленной?10
Такой перевод искажал интонации сонета Шекспира, а главное, здесь налицо дух салонной, вычурной речи, который совершенно не соответствует подлиннику и лишает его безыскуственной простоты. Пышные сравнения, гиперболизированные определения придают сонету не свойственное ему парадное звучание.
С 1889 по 1914 год не было сделано новых попыток перевести на русский язык шекспировские сонеты11.
Стремление объединить сонеты общей логикой возвышения поэзии очень справедливы. Отсюда возникает мнение, будто Шекспир произвольно изображал только любовные, личные отношения, был чужд анализу таких социальных явлений, как церковь, политика и общество в целом. Нет! Это очень узко и примитивно! Шекспир не мог быть на обочине жизни в своём стремлении творчески преукрасить действительность. Он безусловно пародировал своё время, порядки и нравы. Отсюда мораль всех его произведений. В сонетах поэт пародирует евангелистику с её лицемерием, схоластикой и начётничеством.
Я бы 130 сонет изобразил в такой форме:
Глаза моей возлюбленной черны;
Коралл краснее алых её губ;
Грудь не имеет снежной белизны,
А волосы кудряшками растут.
Пусть роз орнамент красно-белый
Не вспыхивал оттенком на щеках,
Но аромат цветочно-спелый
Царил вокруг неё и пах.
Я слышал голос её дивный,
Что музыки приятнее на слух,
Я думал, без неё погибну –
Лишь для меня в ней божий дух.
Клянусь избранницу любить
И как кумира возносить.