Юрий Лужков: реакция москвичей – это реальная оценка программы Собянина

Бывший мэр Москвы Юрий Лужков дал интервью агентству «Регнум», в котором он прокомментировал выступление Сергея Собянина в Госдуме, где тот доказывал плюсы своей программы реновации, критикуя аналогичную программу своего предшественника

Агентство указывает и на забавное противоречие в высказывании Собянина: «В результате новая программа реновации будет значительно лучше, чем та программа, которая реализовалась в последние 20 лет.

Собственно, не придумывали ничего нового. Взяли действующую программу».

Собянин не стесняясь, описал недостатки программы переселения Лужкова, заверив депутатов, что его новая программа их, наконец, решит. В частности, он указал на то, что у «москвичей не было преференций», «их мнением не интересовались», у них «не было никаких вариантов выхода.

Вот что ответил Юрий Лужков:.

Если его слова таковы, то я должен рассказать всю правду. Мы переселили более 160 тысяч семей, руководствуясь одной единственной целью – улучшить жилищные условия москвичей.

Учитывались все аспекты соблюдения интересов именно горожан, а не строителей и прочих структур, вовлеченных в процесс.

Самым очевидным тому доказательством является тот факт, что за время реализации программы – с 1999 года – не было никаких массовых публичных протестов. Мнение москвичей учитывали, получали письменное согласие от каждого владельца, от каждой семьи прежде, чем происходило переселение и снос здания.

И руководствовались мы отнюдь не количеством этажей – в Москве много пятиэтажек, которые по своим характеристикам – комфортности, жилой площади, состоянию коммуникаций, материалам – прослужат людям еще многие годы.

Нам бы и в голову не пришло их сносить.

Мы руководствовались реальными потребностями людей, вынужденных жить в старых, зачастую опасных для жизни домах. Программа всегда реализовывалась с очевидным преимуществом для людей – это была и новизна жилья, и его качество, и прибавка метража, например, многодетным семьям, и сохранение географии – в старом фонде всегда проживает много ветеранов, много пенсионеров, для которых сохранение района проживания очень важен.

Все это учитывалось.

Само переселение осуществлялось волновым способом – т.е. первый же новый дом, построенный в районе, шел на переселение первой волны жителей пятиэтажек.

Квартиры в последующих домах, которые строились на месте расселенных, распределялись в пропорциях, которые позволяли переселить жильцов как можно быстрее, а строителям работать хоть и без сверхприбылей, но не в убыток.

Мы облегчали и ускоряли работу — город брал на себя решение вопросов по инженерным сетям, возведению объектов социальной инфраструктуры: школ, детских садов, поликлиник. Всем, кто обоснованно нуждался в поддержке, власти помогали с перевозкой мебели.

В ряде случаев, особенно для ветеранов, помогали и с приобретением базового комплекта новой мебели. Ни на одном этапе реализации этой мощнейшей по масштабам программы мы не забывали о нуждах москвичей.

Ни о какой хаотичности или непроработанности процесса со стороны предыдущей мэрии не может быть и речи. Столь грандиозное переселение москвичей проводилось организованно и с учетом их интересов.

Мне очень странно слышать эту критику в адрес программы, реализация которой с 1999 года ни разу не привела к столь серьезной напряженности и неприятию среди москвичей, тогда как новая программа вызвала мощную волну возмущения еще на стадии документа.

И главное: для обоснования плюсов текущих проектов надо приводить реальные аргументы, а не набившую за 7 лет оскомину мантру «а вот раньше было хуже».

Реакция самих москвичей – это реальная оценка того, насколько реализуемые руководством города программы соответствуют их интересам...»