Эпоха отложенного террора

О том, чем чревато для государства спонсирование лояльных ему боевиков, разберёмся вместе с профессором Брахмой Челлани

Примечание редакции. Бывают материалы, с которыми хочется спорить, но которые при этом слишком важны, чтобы их упускать. Так, в своей колонке для Project Syndicate профессор Брахма Челлани затрагивает важную тему террористической отдачи: ситуации, когда спонсирование лояльных тебе боевиков, «каперов», выгодное в краткосрочной перспективе, в среднесрочной превращается в угрозу для твоей собственной страны. Он ещё поскупился на примеры, ведь можно вспомнить и тот факт, что в 1980-е Израиль оказывал поддержку ХАМАСу, видя в нём альтернативу ФАТХу. А ещё можно задуматься, какой отдачей светит России поддержка пусть и не исламских, но очень политически активных боевиков на Донбассе.

Великие державы часто пытались открыто или скрыто свергать правительства других государств, устанавливать марионеточные режимы и поддерживать их (даже с помощью военной силы). Часто это кажется хорошей идеей — в краткосрочной перспективе, но ещё чаще уже в среднесрочной оно выливается в катастрофические — и непреднамеренные — последствия. Иностранные вмешательства погружают страны в пучину конфликта, и рано или поздно вмешивающиеся государства сами становятся целью актов насилия. Это особенно ясно сейчас, когда страны, вмешивающиеся в дела ближневосточного региона, страдают от террористических атак.

В прошлом месяце Салман Рамадан Абеди, 22-летний сын ливийских эмигрантов, родившийся в Британии, стал террористом-смертником, взорвавшим себя на концерте американской поп-звезды Арианы Гранде в Манчестере. Взрыв — самый страшный теракт в Соединённом Королевстве за более чем десять лет — можно истрактовать как отдачу действий Великобритании и её союзников в Ливии, где внешнее вмешательство создало убежище для террористов с хорошим боевым опытом.

Великобритания не просто активно помогала джихадистам в Ливии, но и привлекала иностранных боевиков, включая британских ливийцев, в операции по свержению режима Каддафи в 2011 году. Среди этих бойцов был и отец Абеди — многолетний член связанной с «Аль-Каидой» Ливанской исламской боевой группы, участники которой при Каддафи были арестованы или изгнаны из страны. Старший Абеди вернулся в Ливию шесть лет назад, чтобы сражаться на стороне нового исламского ополчения — триполийской бригады, пользующейся поддержкой западных стран. Его сын как раз накануне теракта вернулся из поездки на историческую родину.

Это не первый случай передачи «святым воином ислама» идеологии джихадизма своему сыну, рождённому на Западе. Омар Седдик Матин, который расстрелял людей в ночном клубе в Орландо (штат Флорида) в прошлом июле — самый смертоносный массовый расстрел в истории США, — также был вдохновлён примером отца, сражавшегося в рядах поддерживаемых США моджахедов, которые выбили Советский Союз из Афганистана в 1980-х.

По сути, то, что тогда США делали в Афганистане, можно полагать одним из наибольших источников современного «отложенного терроризма». С помощью пакистанской Межведомственной разведки и денег Саудовской Аравии США провели одну из крупнейших тайных операций в истории, тренируя и вооружая сотни боевиков для противодействия СССР. Штаты также потратили 50 миллионов долларов на «джихадистский ликбез», вдохновляя афганцев на борьбу с советскими неверными и изображая обученных ЦРУ боевиков как «святых воинов».

Однако после падения СССР многие из этих «святых воинов» присоединились к «Аль-Каиде», «Талибану» и другим террористическим группам. Некоторые, как то Осама бен Ладен, остались в афгано-пакистанском регионе, превратив его в базу международного терроризма, подобного атакам 11 сентября 2001 года. Другие вернулись домой — кто в Египет, кто на Филиппины, чтобы бороться с правительствами, которые они рассматривали как прозападные. «Мы сами помогли создать проблему, с которой теперь боремся», — признала в 2010 году Хиллари Клинтон, тогда бывшая госсекретарём США.

Увы, США — а, возможно, и весь Запад — не выучили урок. Сама Клинтон постаралась вовлечь колеблющегося президента Барака Обаму в поддержку военного вмешательства по свержению Каддафи в Ливии. В результате если Джорджа Буша-младшего запомнят по всему, что произошло впоследствии в Ираке, в наследие Обамы запишут хаос в Ливии.

В Сирии ЦРУ поддерживает предположительно умеренные группы джихадистов, многие из которых связаны с группами вроде «Аль-Каиды». С другой стороны, Россия оказывает своему подопечному, президенту Башару Асаду, невиданную ранее поддержку — и получает уже собственные отдачу, вроде уничтожения самолёта над Синаем в 2015 году. Россия также пытается использовать «Талибан» для борьбы с американским военным присутствием в Афганистане.

На пороге Европы основаны две цитадели джихадистов — Сирия и Ливия. Отдача от прошлых интервенций, как то террористические атаки во Франции, Германии и Британии, усиливается. А любимый сын бен Ладена, Хамса бен Ладен, пытается возродить глобальную сеть «Аль-Каиды».

Разумеется, часть вины лежит и на региональных лидерах, которые подбрасывают дровишки в костёр хаоса и конфликта на Ближнем Востоке. И пусть Саудовская Аравия демонстративно разругалась с бывшим партнёром по финансированию джихадистов — Катаром, но она продолжает принимать участие в прокси-конфликте с Ираном в Йемене, который, как и в случае с Ираком и Ливией, почти поставил эту страну на грань распада.

Хуже того, Саудовская Аравия — ключевой экспортёр непримиримого ваххабитского ислама со второй половины холодной войны. Запад, видя в ваххабизме антидот к коммунизму и воздействию Иранской революции 1979 года, поощрял его распространение.

В конечном итоге фанатизм ваххабитов стал базой современного экстремизма в суннитском исламе. И теперь Саудовской Аравии угрожает её же собственное порождение. Пакистан — другой крупный спонсора терроризма — тоже страдает от его «возвращения домой».

Пришло время новых подходов. Нужно осознать, что вооружение или поддержка исламских радикалов в любом из вариантов лишь усиливает международный терроризм. Западные силы должны воздержаться от искушения вмешательства. Вместо этого они должны прилагать усилия к дискредитации того, что британский премьер Тереза Мэй назвала «злобной идеологией исламского экстремизма».

С другой стороны, президент США Дональд Трамп уже послал неправильный сигнал. В свою первую зарубежную поездку он посетил Саудовскую Аравию, упадочную теократию, где, по иронии судьбы, открыл Глобальный центр по борьбе с экстремистской идеологией.
Хочется верить, что президент придёт в себя и постарается превратить войну с террором, объявленную Бушем-младшим в 2001 году, в битву, которую действительно можно выиграть.