Виталий Коротич: «Позвонил Горбачев: Ельцин сумасшедший, он вены резал!»

На модерации Отложенный

 

Бывший главный редактор «Огонька», которого многие считают одним из виновников развала СССР, пришел в эфир Радио «Комсомольская правда», чтобы рассказать всю правду.

  Виталий Коротич в редакции "Комсомольской правды".Фото: Евгения ГУСЕВА Изменить размер текста:AA

 

Но сначала в редакцию пришло письмо.

«Уважаемые сотрудники "Комсомолки»! В вашей газете прочел слова писателя Юрия Полякова:

"Наши протесты использовали и возглавили горлопаны вроде Коротича (в годы перестройки главред журнала "Огонек"), который потом уехал и прекрасно живет за границей". (См. «Юрий Поляков: В творческом сообществе укоренилось презрение к патриотическому искусству, «КП», 12.05.17).

Конечно, каждый волен иметь собственное мнение обо мне, моей работе и месте моего проживания, хотя очень давно живу я в границах Московской области...

С единственным, российским, гражданством и четким ощущением, что главные свои жизненные планы я осуществил.

Как меня только не обзывали.

Но хотелось бы, чтоб "Комсомольская правда", с чтения которой я начинаю каждый свой день, знала и, что я продолжаю жить и работать в нашем общем мире.

С искренним уважением - Виталий Коротич».

 

 

Мы созвонились с Виталием Алексеевичем, пригласили его на Радио «Комсомольская правда».

Ниже - наиболее интересные фрагменты нашей беседы...

 

«Не было оппозиции, были болтуны»

 

- Наш гость – Виталий Коротич. Главный редактор журнала «Огонек», рупора перестройки, которого обвиняли в том, что «Огонек» и Коротич развалили СССР - вместе с Горбачевым и Ельциным…

 

- Нет, это мы с Горбачевым. Ельцин разваливал отдельно.

 

- А если серьезно... Вас до сих пор называют и сторонником, и одним из виновников разрушения Советского Союза.

 

- Года два назад вдруг на Новый год мне позвонил Горбачев. И я его поздравил с Новым годом. Он меня поздравил. Я говорю: сейчас идут дискуссии, кто же это все-таки разрушил? Не вы? Он говорит: ты знаешь, там только толкнуть надо было, он сам упал.

 

- Вы тоже так считаете?

 

- Было время, когда мы с вами читали про грузинские, узбекские, азербайджанские дела. Во всех республиках партийное начальство все больше начинало прямо или косвенно говорить о том, что у нас все есть, а Москва все забирает. У нас никогда не было реальной оппозиции.

Были болтуны милые, любители национальных обычаев, которые говорили о том, что нам не дают плясать так, как это положено по обычаю. Но политиков, желающих политических серьезных развалов, не было - кроме тех, кто сидел во главе республик.

В какой-то момент интересы этих ребят и националистов, которые не были даже такими, как в Польше в «Солидарности» или в Чехии с Гавелом, действенной оппозицией - сомкнулись на мгновение, и Советский Союз качнулся.

 

1 июля 1990 г. Народный депутат СССР Виталий Коротич во время выступления на митинге демократических сил у входа в парк имени Горького. ФОТО Христофоров Валерий/Фотохроника ТАСС

 

А вопрос моментального развала... Я спросил у Кравчука, первого президента независимой Украины и тот ответил: мы в Беловежье были настроены, если что, пойти на конфедерацию.

 

- Он много дезинформирует, себя обеляет.

 

- Он был тем, кто меня тиранил, когда в советском Киеве я редактировал журнал, и все неправильные мысли вышибал Кравчук. Так вот он вспоминал: мы были согласны оставить общее министерство обороны, МИД. В это время смотрю, за Ельциным стоит Бурбулис и говорит: «А кем ты останешься, Борис Николаевич? Горбачев будет президентом, а ты опять никто? Нет, разделить!»

Кравчук мне говорил, что активнее всего за развал Союза выступал за столом в Беловежье, где все уже были под газом, Ельцин.

 

- Но начал-то Коротич?

 

- Нет! Все понимали: эта структура свое дожила. Это был передержанный брак, который должен был во что-то превратиться. А на местах уже все развалилось...

 

«Бальтерманц принес фото Сталина, ковыряющегося в носу»

 

- Вы в журнале живого места не оставили на истории СССР. Все было плохо. Сталин плохой, Берия плохой.

 

- Не совсем так. Мы дали очень много документов. Я наладил хорошие отношения с архивами. И мы выковыривали документы, которых никто не видел.

На второй день моей работы в журнале ко мне пришел Бальтерманц, бывший придворным фотографом у Сталина и у всех. И принес кучу снимков.

Он снимал официальные мероприятия, где в конце Сталин начинал ковырять в носу. Он и это снимал. Или Хрущева со стаканом водки.

Я был секретарем Союза писателей СССР, и все ходили и говорили: ну система, слова нельзя сказать, душат, гады!

Когда все кончалось, я начал обзванивать: ребята, уже не душат, цензуру отменили! Но ни у кого ничего не было. Болтовня одна.

И болтовня преобладала над реальными планами.

 

- Ходили слухи, что вам платили за то, что вы обливали грязью советскую страну.

 

- У нас постоянно говорят, что вся оппозиция всегда кем-то проплачивается извне. Мы давали прибыли в разы больше, чем газета «Правда».

А зарплаты у нас были раза в четыре ниже. Один раз я сорвался.

Меня пригласил журнал «Форбс» на конференцию в Калифорнию.

Я купил по дороге туда «Советскую Россию», со статьей Язова о том, что я агент, надо бы разобраться. Я приехал, выступаю на конференции.

И спрашиваю: тут есть кто-нибудь из ЦРУ?

Тихо стало в зале.

Как если бы у нас встать и спросить: кто из ФСБ – встаньте.

Если вы порядочные люди, - продолжаю, - хоть фотоаппарат в пуговице можете мне подарить? Или на какую-то стипендию посадить?

А то я к вам приехал, и у меня нет даже карманных денег. В России говорят, что я ваш агент и гребу миллионы.

 

Виталий Коротич в музее при редакции "КП". Фото: ЕВГЕНИЯ ГУСЕВАtrue_kpru

 

- Вы же не всегда были таким Коротичем-ниспровергателем?

 

- Я никогда не был оппозиционером, не выступал на митингах. Была мода на коллективные письма, хором осуждать Сахарова или Солженицына. Я не подписал ни одного письма. Хоть был секретарем союза писателей.

 

- Вы все в сторону уводите. Вы ответственности за собой за гибель страны не чувствуете?

 

- Нет. Как и все мы. Раз мы работали в то время, когда страна развалилась, не надо валить ответственность на других, посмотрите на себя. Я делал многое для того, чтобы прошлое страны стало понятно. И то, хотят ли люди жить в такой стране, они могли решить сами.

 

- А надо ли было так много прошлого нам? У людей просто крыша ехала. 70 лет нам не говорили правды - и вот стране стали подбрасывать такими порциями компромат - и на Сталина, и на Берию.

 

- Трудно сказать. Если страна рухнула от того, что писал наш журнал… Ведь мы не печатали вранье. Мы печатали вещи, раскрывающие правду ее существования. Наверное, это нормально.

 

«Горбачев получил шанс небывалый»

 

- Вы с Горбачевым общались. Он понимал, куда ведет страну?

 

- В архитектуре есть такое понятие «масштабность человека к дому». Когда строится большой дом, чтобы двери в нем, окна, все было масштабно к человеку.

Горбачев получил шанс небывалый, которым можно было преобразовать. Примерно такой шанс в русской истории получил Александр II.

Отменил крепостничество, но не решился дать крестьянам землю. Горбачев был не масштабен к возможностям, которые были.

 

- Почему Коротич продолжал разрушительное дело, понимая, к чему все идет?

 

- Допустим, вы – президент. Не знаю, как это сейчас у Путина, но знаю, как это было у Горбачева. Я думаю, это прекрасный материал.

Есть такие серые мышки, которые утром приходят к нему и дают ему информацию. Горбачеву некогда читать газеты.

Страничку дают - что вчера было в газетах. Страничку - что вчера было по радио и по телевидению. Потом полчаса докладывает ему КГБ, а потом министр обороны. Вот вся информация.

И те безымянные люди, которые составляют ему эти поминальники, они - важнее всех. Они могут кого угодно настроить против…

 

1988 год. Главный редактор журнала "Огонек" Виталий Коротич. Фото Владимира Репика /Фотохроника ТАСС/

 

- Они ввели его в заблуждение?

 

- Уверен... На месте Горбачева должен был быть человек типа Де Голля, Черчилля, может быть – Сталина. С таким замахом, но без сталинских людоедских черт.

 

- Вы не были бы главным редактором «Огонька», если бы товарищ Сталин сидел в Кремле.

 

- Не знаю. Ведь меня-то подбирал отдел кадров того же ЦК.

 

- Они бы сказали: товарищ Сталин, смотрите, чего про вас Коротич пишет?!

 

- Вот еще одна для меня загадка. Товарищ Сталин терпел писателей с явными антисоветскими убеждениями. Булгакова, Ильфа и Петрова, Ахматову.

Никого из них не посадили.

Но моего давнего предшественника по «Огоньку» Кольцова расстреляли.

 

- Вы тогда понимали, что если бы на месте Горбачева был нормальный генсек и президент…

 

- …все пошло бы иначе. Партия создала номенклатуру. А потом номенклатура съела партию.

 

- Вы партбилет когда положили на стол?

 

- В самом конце. Мы в «Огоньке» первые распустили парторганизацию.

Провели собрание и сказали: у нас демократия, появляются новые партии, новые взгляды. Зачем в таком большом журнале лишь одна партия?

Парторганизация разошлась, никто нигде на учет не встал.

«В Москву надо было вводить Кантемировскую дивизию»

 

- Были ли возможности при Горбачеве сохранить Союз?

 

- Были.

Мне Горбачев рассказывал, что Ельцин ему сказал: я поеду в Беловежскую Пущу и отговорю Кравчука от самостийности, ладно?

Когда Горбачев вернулся из Фороса, сходил по трапу в курточке не лидер страны, отпускник.

Я говорил: Михаил Сергеевич, а нельзя было выйти с прямой спиной, сказать, мол, спасибо Борис Николаевич, вы хорошо все провернули, а теперь - все по местам! И Кантемировскую дивизию на один день – патрулировать Москву.

 

- Вы были за ГКЧП?

 

- Нет. Я был за Горбачева. И нельзя было сдавать страну после ГКЧП. Надо было ему приехать и показать, что в лавке есть хозяин.

 

- Но показал Ельцин?

 

- Как он показал? Он не знал, что делать.

 

- Ельцин Горбачеву сказал: теперь подписываю указ о роспуске КПСС.

 

- Борис Николаевич многое говорил... Он так же распускал 4-е Управление Минздрава, с привилегиями боролся.

Но потом сделал их еще больше. Это - одна из причин, почему я согласился поехать преподавать в США…

 

- После того, как не удался проект Горбачева, Коротич сбежал за границу?

 

- Я не сбежал. У меня было много предложений.

Я уехал в 1991-м. Подписал контракт в начале года, договорился, все провел как надо. Мы провели бал в «Огоньке», напечатали благодарственное письмо мне, представили меня к ордену.

 

- К ордену Ленина?

 

- Ордену Почета... Я понимал, что все рушится, и Бориса Николаевича знал хорошо - я был в Региональной группе депутатов.

Ельцин мне говорил: мы, Белоруссия, Казахстан, Украина и Россия, возьмем - и всех нахлебников сбросим!

И будет у нас такая страна!

А дальше как?

Нельзя сильно пьющим людям становиться лидерами государства.

 

Бывшего главного редактора "Огонька" Виталия Коротича многие считают одним из виновником развала СССР.Фото: ЕВГЕНИЯ ГУСЕВАtrue_kpru

 

- Вы с Ельциным выпивали?

 

- Я не из той компании. Его мемуары писал Валентин Юмашев, воспитанник «Комсомолки», у меня прекрасно работавший. И вот пришел ко мне Борис Николаевич с Юмашевым, принесли мемуары.

 

- «Исповедь от первого лица»?

 

- Да, и тут мне позвонил Горбачев: Ельцин сумасшедший, он себе вены резал. Надо его так размазать, чтобы он не поднялся.

Стало ясно: пора сматывать удочки.

Между двумя жерновами оказаться - извините.

Я понимал, что Ельцин что-то предпримет, и то, что Горбачев уже отработал.

Мне говорили, что можно было остаться и стать кем угодно. Но я не хотел.

И поехал преподавать на год.

 

- Сбежали с тонущего корабля?

 

- Он не был тонущим. На корабле сменился капитан. Корабль развалился в декабре 1991 года.

 

- И вы, чтобы не утонуть…

 

- Нет. Корабль еще плыл. Наоборот, с трибун летели оптимистические речи.

 

- Оптимистические? Я помню те речи – про гуманитарную помощь Запада. В самое тяжелое время вы уехали.

 

- Оно стало тяжелым в 1992-м, когда развалился Советский Союз, и все начали думать, как жить. Кравчук мне говорил: я позвонил Ельцину и сказал, что теперь мы все самостоятельные. Но поскольку был один Госбанк СССР, и у республик не было своей валюты — надо было срочно создавать. А Ельцин Кравчука на три буквы послал.

К таким переменам оказался не готов никто.

 

«Возвращаться и поддакивать Ельцину не хотел»

 

- Как вы из-за океана наблюдали за развалом СССР? Вы в это время сладко ели, крепко спали...

 

- Я не просто хорошо ел — я кормил свою семью и еще несколько семей в окрестностях.

 

- Когда вам хорошо платили за лекции о стране, которая оказалась в таком состоянии: душа не болела?

 

- Если б Союз не развалился, вышло бы еще хуже.

Страна переполнена вооружениями, холодная война в разгаре.

И все это взорвать — только спичку поднеси. Все нужно успокаивать.

В республиках, где привыкли выполнять московские директивы и где вот главе стояли секретари ЦК с советским менталитетом, никто не знал, что делать.

 

- Вы находились за рубежом до…

 

- В 1992-м мне предложили на два года контракт продлить. А что бы я делал в России?

В прежнем виде выпускать журнал не мог.

Кому он был нужен? Надо было Борису Николаевичу поддакивать.

Я читал лекции за рубежом с 1991 по 1998 годы. Один из курсов моих в Бостонском университете был «Запад и все остальные».

А мой главный курс - о том, что такое жизнь в разных цивилизациях. Как выглядят жизнь и смерть у христиан, у мусульман, у буддистов, иудеев.

 

- А про Советский Союз?

 

- Читал курс «Пресса и власть». Я не занимался пачканьем Советского Союза. Я предъявлял документы и факты. Рассказывал, как работала цензура.

 

- Вы в 1998-м году, уже на закате Ельцина вернулись.

 

- Да, построил себе дом. Когда я сюда приехал, думал, что у меня на лестнице - очередь из ректоров. Но - никого.

Только из Киева приехал один издатель: помогите наладить газету. Мне и Евтушенко говорил, что он никому не нужен.

 

1987 год. Главный редактор журнала "Огонек" Виталий Коротич (справа) во время беседы с поэтом Евгением Евтушенко. Фото Владимира Репика /Фотохроника ТАСС/

 

- И на что вы жили?

 

- Были накопления и дети хорошо работали. Было достаточно денег, чтобы построить дом. Дальше помогали дети.

Они учиться в Штатах не захотели.

Один год побыли со мной в Америке и сказали: хотим в Москву.

 

- У вас двойное гражданство?

 

- Нет. Чтобы принять американское гражданство, нужно поднять правую руку и сказать, что я отрекаюсь от всех обязательств в стране моего прежнего гражданства.

И все мои действия впредь будут направляться только интересами США.

У нас в Госдуме есть несколько депутатов с двойным гражданством.

Вот каково им было его принимать?

У меня был вид на жительство. Мне дали его как особенно ценному кадру.

 

- У вас там был дом?

 

- Снимал двухкомнатную квартиру в Бостоне. Кстати, из-за того, что я отказался принять американское гражданство, до сих пор меня многие считают за идиота.

Когда недавно возвратился из Америки, на паспортном контроле таможенник спросил: Скоро обратно? Я ответил, что уже не поеду. Привратник страны сказал мне: я бы на вашем месте сюда не вернулся.

 

- Чем вы занимались после 1998-го?

 

- Два года консультировал Стэнфордский университет в Калифорнии. Я приезжал туда на два месяца.

 

- Про Коротича забыли?

 

- А мне не надо было, чтобы про меня помнили. Кто хотел, тот помнил. Мое поколение уже все вымерло.

 

- У Евтушенко была ностальгия по СССР. У вас была ностальгия? Что-то святое в Коротиче осталось?

 

- У меня всегда было святое. Но не обязательно оно связано с Советским Союзом. Родители были учеными – докторами наук. Мать - физиологом, отец – микробиологом. Они мне говорили: ты должен уметь что-то по-настоящему. Если ты хочешь в нашей стране жить и выжить, ты должен уметь что-то, чтобы в тебе нуждались.

В Америке мне предложили пожизненный контракт, но я уже побыл, мне хватило. И у меня остались любовь к Родине, к речи, к культуре. Не бывает Родины ни советской, ни антисоветской. Родина – понятие беспрерывное.

 

«Как избавить Россию от судьбы СССР?»

 

- Ряд статистиков сообщал, что за времена Ельцина погибло народу больше, чем в Великую Отечественную

.

- Сколько погибло в Отечественную, точно так и не посчитали - между 20 и 30 миллионами стрелка качается.

Не думаю, что во времена Ельцина больше 30 млн. человек погибли от голода и несчастий. Думаю, никто не считал демографические потери с этим диагнозом.

Но точно одно: сейчас продолжительность жизни выше, чем при Сталине и Ельцине.

 

- Вы ни о чем не жалеете?

 

- Ни о чем. Жизнь – штука последовательная. Если ты жил ее и знал, что делаешь, значит так и надо.

 

- Вы знали, что делаете?

 

- Да. Вслепую заниматься журналистикой – это надо быть полностью безответственным человеком. Я хотел узнать правду о своей Родине и рассказать эту правду другим.

 

- А если она погубит миллионы?

 

- Если миллионы погибают от правды, значит - что-то не так с этими миллионами.

Миллионы погибали в Отечественную войну, защищая Родину.

 

«Почему мы - не китайцы?»

 

- Как нам не повторить ошибок Горбачева, Коротича, Ельцина?

 

- Гласность – хорошее слово. Надо, чтобы мы не боялись рассказывать правду.

Чтобы мы, если есть вор, говорили - это вор. И не боялись.

У нас так ни одного министра еще не судили. Мы не знаем, откуда берутся министры. Почему у нас нет социального лифта?

Почему парень, который сейчас живет в общежитии, не может стать министром?

У меня со второго курса в Бостонском университете приходили представители банков, больших фирм: у вас есть умненькие ребята? Познакомьте. Начинали с ними работать, готовили их, забирали их себе. У нас этого нет.

 

- Есть рецепт, как не повторить ваших ошибок.

 

- Не надо бояться. Только идиоты не ошибаются. Когда-то мой друг Георгий Вайнер написал эту фразу: «Вор должен сидеть в тюрьме».

 

У нас после Юрия Гагарина не было ни одного человека, которого весь народ считал бы своим воплощением.

На которого он бы смотрел: наш! Нам надо создать слой людей, которые будут пресекать национализм, фашизм, оголтелый коммунизм.

Которые будут арбитрами в обществе. Да те же Сахаров и Солженицын еще недавно, если объединить их -они могли бы.

Мы должны научиться беречь людей.

 

- Вы разве берегли? «Огонек» дров наломал...

 

- Одни считают, что я ломал гнилые деревья. Другие считают, что я ломал дрова. Но так или иначе, без ломки не бывает ничего.

Надо что-то и сломать. Но только, когда ломаешь, надо быть ответственным за то, что останется на этом месте и что ты там собираешься построить.

 

- Горбачев с вами вместе не построил ничего...

 

- У Горбачева был серьезный недостаток.

Он не любил людей, которые умнее и интереснее, чем он. Когда-то я взял интервью у Рональда Рейгана.

В конце беседы я сказал: господин президент, вы в течение жизни стали лидером США, звездой, богатым человеком.

Вы осуществили все американские мечты. Вы счастливы?

Он подумал и ответил: я никогда не ломал себя. Все, чего я достиг - я делал, оставаясь самим собой.

Горбачев постоянно ломал себя.

Когда я ему сказал: приехали бы, вывели после ГКЧП на два дня патрули на улицы, навели порядок.

И уже после ГКЧП дальше шли бы с новыми людьми.

Он: ты что! Знаешь, какая кровь могла пролиться!

Он был хороший человек, хороший семьянин.

Но не того масштаба, который нужен был для перестройки такого размаха.

Мы не отработали способы. Китайцы – да. Мы нетерпеливы.

Китайцы живут масштабами истории, тысячелетий. А нам нужно все сегодня к вечеру. Ну ничего, уроки мы приобрели.

И все, что мы ломали в себе, то, что мы сокрушали вокруг себя, так или иначе учит и нас, и наших детей.

Главное – уметь учиться.

 

КСТАТИ

 

«Назад в СССР? Ни в коем случае!»

 

- Можно ли вернуть СССР?

 

- Ни в коем случае. Необходимо содружество наций.

России надо спокойно отнестись к тому, что она стала одной из стран Европы и Азии. Осевой страной. Нужна конфедерация, в которой все страны ощутят, что их уважают...

 

- Мы с Белоруссией Союз строим.

 

- Лукашенко хороший друг. Но он тоже хочет дружить на равных. Нельзя, чтобы все были равны, но некоторые были равнее других. Нам надо немножко сдвинуться в сторону. Тогда СНГ заживет как нормальный союз.

 

- Его нет.

 

- Он бы зажил, если бы все видели, что это - возможно. Пока такие сообщества не получаются. Не получается Европейский союз, он потрескивает с разных концов.

Не обязательно быть националистами. Великий Швейцер, лауреат Нобелевской премии, сказал, что национализм – это патриотизм в состоянии истерики. Эти истеричные любови к своей Родине…

 

- Когда в Киеве переименуют проспект Бандеры?

 

- Национализм в чистом виде сейчас на Украине. Когда в Киеве переименовали проспект имени генерала армии Ватутина в проспект имени гауптмана СС Шухевича. Это не национализм, это хуже.

 

- У них крыша едет?

 

- Украина под внешним управлением.

Вот Турчинов, бывший комсомольский идеолог Днепропетровской области, сейчас главный забияка.

Требует построить стену на границе с Россией. Какой-то паркетный генерал выступает и говорит, что если мы наступать будем на Россию, они будут бежать от нас.

Из украинского города Николаева нельзя отправить бандероль в Москву... Это маразм. Сейчас в Киеве есть Институт национальной памяти.

Он призвал устами своего директора к тому, чтобы все, у кого есть родственники в России, прекратили отношения с ними .

Шизофрения.

 

- Дальше что будет?

 

- Такие крайности уйдут. Надо понять, что делать с Донбассом... Как прекратить там кровопролитие.

Украина сейчас живет по пропагандистским американским лекалам.

Есть там несколько принципов пропаганды. Надо, чтобы пропаганда была попроще.

В 1991 году Украина стала независимым государством. Тем, кто тогда родился, сейчас по 26 лет.

Тем, кому в то время было 10 лет, сейчас - 36.

Это - главная составная часть политической жизни страны. Они уже учили историю по другим учебникам. О том, что вся история Украины – это борьба против России. Это общий пропагандистский западный курс.

Думаю, что это бешенство немножко уймется, и народ останется народом...

 

 

Сразу говорю (пишу): считаю Коротича одним из разрушителей Союза.

 

Выставил эту тему, так как сейчас идёт проплаченная кампания по обелению постперестроечного периода, периода распада СССР...

 

Он тупо притворяется, что ничего не понимает.

Он якобы боролся за правду.

Но сейчас, после Украины (вот так просто Украины, можно даже писать с маленькой буквы.

Украина стала символом оболванивания народа.

И название украина, это уже не имя собственное, а наименование явления), мы понимаем, что «правда» бывает разная.

Уже писал про своего знакомого чернобыльца, который пошёл на майдан потому что пенсии были маленькие.

Теперь её(пенсию) вообще отменили.

Доборолся за «правду».

Ну и так далее…

 

АЛЕКСАНДР ГАМОВ