Ждет ли нас снова «мир угля и стали»?

Потеря США мирового лидерства чревата снижением уровня жизни, а не долог час – гражданской войной и распадом. Потому для сохранения первого места в конкурентном мире новых империй не остается ничего, кроме как обратиться к классике.

Был в конце XIX – начале XX века такой теоретик марксизма и руководитель II Интернационала Карл Каутский.

Он разработал т. н. теорию ультраимпериализма, согласно которой конкуренция капиталистических империй (из-за которой разразилась мировая война) приведет к победе одной из них и созданию того, что сегодня принято называть глобальным государством.

После распада СССР временно показалось, что Каутский был прав – последняя империя, США, беспрекословно диктовала свои условия всему миру, полным ходом пошло общемировое разделение труда (уже не в масштабах государства, а в масштабах всего человечества разделившее людей на администраторов и рабочих), активно велись околофилософские разговоры о конце истории и т. д.

Однако уже к началу 2000-х стало ясно, что никакого глобального государства с ультраимпериализмом нет и быть не может.

Словно чертики из табакерки на мировую арену выпрыгнули начавшие бурно развиваться конкуренты: Евросоюз, Китай, Россия. Оказалось, что у каждого игрока свои интересы, и никто сдаваться особо не собирается.

Мало того, перевод в рамках глобализации промышленного производства из стран Запада в Юго-Восточную Азию создал интересный парадокс. Открытые рынки стали работать в пользу Китая, но не в пользу США. 

Потеря же Соединенными Штатами мирового лидерства чревата сильным снижением уровня жизни, а не долог час – и гражданской войной с распадом страны. Потому для сохранения первого места в конкурентном мире новых империй не остается ничего, кроме как обратиться к классике, то есть к вернуться к индустриализации.

Собственно, именно с такой программой к власти пришел Дональд Трамп, и именно во исполнение этой программы он объявил о своем решении вывести США из Парижского соглашения по климату. Об этом Трамп написал в своем «Твиттере», закончив сообщение своим фирменным «Снова сделаем Америку великой страной!».

Согласно Парижским соглашениям, страны-подписанты обязались сократить выбросы углекислого газа в атмосферу, что, безусловно, усложняет развитие крупной промышленности.

Мало того, по информации Reuters, Трамп готовится отменить обамовский федеральный мораторий на сдачу в аренду участков для добычи угля, упростить правила для газовых и нефтяных промышленников касательно норм по выбросу метана, а также подписал указ об отмене закона «О чистой воде», который ограничивал деятельность загрязняющих воду предприятий.

Пересмотр «Плана чистой энергии» урезает бюджет Агентства по охране окружающей среды США. «Все, что нам нужно, – вернуть наши рабочие места, наши мечты и снова сделать Америку богатой», – заявил Трамп в штаб-квартире агентства, объясняя, почему денег больше не будет.

Что касается непосредственно Парижского соглашения по климату, оно предполагает выделение развитыми странами развивающимся 100 млрд долларов в год до 2020 года для решения климатических проблем.

Таким глобальным инициативам очень рад Китай, что Трамп прекрасно понимает. В течение предвыборной кампании он не раз повторял, что выигрывают от борьбы с глобальным потеплением именно китайцы:

«Давайте продолжим уничтожать конкурентоспособность наших заводов и фабрик, чтобы бороться с мифическим глобальным потеплением. Китай это очень осчастливит! Понятие глобального потепления придумали китайцы для самих себя, чтобы сделать американское производство неконкурентоспособным».

Так как конкурировать с Китаем, который благодаря продвигаемой американцами глобализации стал новой сверхдержавой?

Нынешний президент США объяснил это в своей програмной Геттисбергской речи в октябре 2016-го:

«Почти каждый четвертый американец в самом трудоспособном возрасте не имеет работы. В каждом пятом домохозяйстве никто не работает. Наши шахтеры должны вновь вернуться к работе… Я уберу установленные Обамой и Клинтоном препятствия и позволю продвигаться вперед жизненно важным энергетическим инфраструктурным проектам… Это множество рабочих мест и большая польза для страны».

Но кроме Китая есть еще Евросоюз, создающий конкуренцию благодаря немецкой и остаткам французской промышленности. Значит, для «возвращения величия Америки» ЕС и его лидера Германию нужно топить.

Не просто так Трамп в марте написал все в том же «Твиттере», что «Германия должна огромные суммы денег НАТО и США».

В старом новом мире классического империализма и национальных интересов бесплатно никто делать ничего не будет даже для союзников. Показательный пример: при всей напряженности ситуации с Северной Кореей Трамп запросил у Кореи Южной деньги за размещение в стране американских систем ПРО.

Ну и, конечно, новая администрация Белого дома приветствовала выход Великобритании из ЕС и вполне поощряет идеи новых «экситов» других европейских стран. Никакого глобализма – только империализм, только конкуренция государственно-монополистических капиталов и, соответственно, национальных государств.

Промышленность Китая сделала его могущественным. Санкции показали России, что процесс импортозамещения (то есть реиндустриализации) необходимо форсировать. США обеспокоились реиндустриализацией ради сохранения своего доминирующего положения в мире.

Очень похоже, что финансовые потоки в претендующих на ключевые роли государствах в ближайшее время начнут перераспределяться от собственно финансовой сферы к производственной. А это, безусловно, возвращает нас в ту классическую эпоху угля и стали, когда Каутский, ошибаясь, говорил о будущем ультраимпериализме.

Конечно, есть еще такая «великая аграрная держава», как Украина, которая целенаправленно уничтожает свои доставшиеся в наследство от СССР производственные мощности, бросаясь экстравагантными фразами о том, что «архаичная» промышленность Донбасса якобы тянет ее назад в проклятое прошлое.

Но мы же понимаем, в чьих интересах это делается. Кроме того, история XIX–XX веков прямо показывает, что аграрные страны становятся колониями индустриальных. Так что осталось лишь подождать и посмотреть, кому в итоге «аграрная сверхдержава» достанется.

Но ведь мир, особенно на Западе, сильно изменился – умные технологии, огромная сфера услуг и т. п. Возможно ли возвращение назад?

Иногда да, особенно если это нужно, чтобы взять разбег для рывка вперед. Тем более нынешнее положение вещей – закономерный крах глобалистского проекта – было вполне предсказуемо еще целых 100 лет назад.

Вот что в 1915 году говорил один известный классик о перспективах Евросоюза:

«Соединенные Штаты Европы, при капитализме, равняются соглашению о дележе колоний. Но при капитализме невозможна иная основа, иной принцип дележа, кроме силы. А сила изменяется с ходом экономического развития. Чтобы проверить действительную силу капиталистического государства, нет и быть не может иного средства, кроме войны».

По сравнению с 90-ми Америка ослабела, а потому конкуренты уже требуют переделить пирог согласно новому положению вещей.

Поднявшаяся Германия в начале XX века заявила претензии на британское наследство, а поднявшийся ныне Китай заявляет претензии на наследство США и ЕС. Свой центр силы пытается создать и Россия. Сможет ли, пока непонятно, но сам процесс очевиден.

#{author}Опровергая теорию глобализации Каутского, уже упоминашийся нами выше классик указывал, что чисто абстрактно можно себе представить мир, объединившийся в одну большую корпорацию, где народы будут выполнять строго предписанные им функции в рамках глобального распределения труда, но «...развитие идет к этому при таких обстоятельствах, таким темпом, при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях, – отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр. и пр., – что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до «ультраимпериалистического» всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет лопнуть, капитализм превратится в свою противоположность».

И хотя превращения капитализма в свою противоположность мы пока не наблюдаем, но тем не менее «всемирный трест» явно лопается под грузом «конфликтов и потрясений».

ЕС трещит по швам, американские сателлиты вроде той же Японии и даже Израиля лихорадочно ищут способ выбраться из-под «железной пяты», белорусское руководство, преследуя узконациональные экономические интересы, постоянно создает проблемы для продолжения интеграции в Таможенном союзе и так далее.

В XX веке такие связанные с неравномерностью развития противоречия привели к мировой войне. Сегодня лишь наличие ядерного оружия у ключевых игроков сдерживает прямую и явную агрессию, хотя на периферии война за передел мира не прекращается.

И кто знает, если вдруг американцы в рамках своей новой индустриализации завтра создадут технологию, дающую им возможность обезопасить себя от, скажем, российского ответного ядерного удара, не нанесут ли они сами превентивный удар?

Павел Волков, публицист