«Чтобы зло победило, достаточно, чтобы хорошие люди ничего не делали». История 72-летней активистки

Последние 15 лет петербургскую художницу Елену Осипову больше знают как пикетчицу. На нее нападали, задерживали, но она обещает не сдаваться, «пока ноги держат». «Сноб» записал ее историю

<dl class="media image">

Фото: vk.com/club60681534

</dl>

<big>+</big>T<small>-</small>

«Я начала выходить в 2002 году, после “Норд-Оста”. Меня тогда возмутило, что главное для государства — престиж, а не люди, но еще больше возмутило молчание людей. Помните, у Пушкина в “Борисе Годунове”: “народ безмолвствует”? Безмолвствует — и все. Свободу поменяли на свободу обогащения. Единственное, чего мы добились демократической революцией, — хоть какая-то гласность. Благодаря ей многое удается предотвратить».

Когда случилась история с узбекским мальчиком Умарали, Елена Андреевна поддержала его родителей. Пятимесячный сын таджикских мигрантов умер в петербургской больнице после того, как полицейские забрали его у родителей. Его земляки увидели сюжет о выставке художницы, на которой, в том числе, был портрет Умарали. В благодарность они сделали ремонт в парадной дома Елены Андреевны. «Раньше здесь было ужасно», — рассказывает она. Сейчас стены выкрашены в нежно-персиковый цвет, а перила и оконные рамы — в темно-бордовый, ее любимый.

«Я всегда интересовалась политикой и имела свое мнение. Если бы люди смотрели правильные фильмы, они бы поняли, что в мире должен преобладать пацифизм. Мы все должны — постепенно, но как можно быстрее — идти к пацифизму и атеизму, потому что так, может быть, нам удастся победить терроризм».

<dl id="mediaImage1514006" class="media image alignLeft">

Фото: vk.com/club60681534

</dl>

Война стала частью семейной истории Елены Андреевны. В ее парадной, в углу площадки между первым и вторым этажом, белеет скамеечка. На ней — нетронутый кусок хлеба. Скамеечку сделал дед художницы для своей дочери, которая во время блокады ослабла настолько, что не могла подняться на второй этаж и падала на лестнице. Скамеечка помогала преодолеть последний пролет до узкой и длинной, как пенал, комнаты в коммуналке. Сейчас Елена Андреевна живет там одна.

Картины и политические плакаты развешаны по стенам, стоят стопками на полу, а недавно, воспользовавшись отсутствием соседки, захватили все свободные поверхности в общем коридорчике. Елена Андреевна считает себя патриотом. Она не дружит с соседями и дружит с петербургской оппозицией. У нее есть группа во «ВКонтакте», которую ведут ее единомышленники, и страницы в соцсетях, которые ведет она сама. Видео с ее пикета 9 мая посмотрели 327 тысяч раз.

<dl class="media video">

https://youtu.be/gtokx0-61yY

</dl>

«9 мая у меня был ужасный день, — пишет Елена Андреевна на своей страничке в фейсбуке. — На меня обрушилась страшная злоба и ненависть людей в военных пилотках. Они пытались столкнуть меня с возвышения на мосту канала Грибоедова, у Дома книги».

В День Победы она вышла на Невский с двумя большими плакатами. На одном — неизвестный солдат, который держит на раскрытой ладони белого голубя. На другом — красный мак, символ памяти жертв Первой мировой войны. И подпись: «Война в Украине и Сирии — позор России».

«Второй плакат их, конечно, задел. Да и должен был задеть в такой день. Этих теток в пилотках и гимнастерках, которые постоянно оскорбляются... Они бы только праздновали. И даже ни разу не упомянули блокаду, не сказали ни слова о мире! Кричали: «За Путина пасть порву».

<dl id="mediaImage1514007" class="media image alignLeft">

Фото: vk.com/club60681534

</dl>

«Они топтали ногами и рвали мои плакаты. Что сделали с людьми за несколько лет! Как страшно, что так много злых и агрессивных, способных рвать НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА, а я его нарисовала, как всегда, похожего на моего умершего сына. Я сидела на асфальте, ревела и пыталась объяснить этим ряженым дамам, что моя семья — все блокадники, и 9 мая я имею право сказать о том, что думаю». Пока в этом праве ей не отказывает только фейсбук.

В открытое окно видно дерево. Когда распустятся листья, в комнате Елены Андреевны станет темно. Вспоминая о нападении, она снова и снова разглаживает руками подушку в темно-бордовой наволочке. Все еще напуганная и, пожалуй, сердитая на себя за это.

«Я уверена, что если бы у них была зеленка, они бы меня облили. Но меня спасли омоновцы! Я не ожидала, критиковала их. А они нормальные ребята, хорошие. Припугнули теток: сказали, что пришли журналисты и покажут все это по телевидению. Тетки ушли, а я осталась».

На спинке дивана успокаивающе бормочет маленькое радио, где-то в коммунальной кухне кипит чайник, на стуле светится ноутбук. Время от времени он подает голос: новое сообщение. Елене Андреевне пишут незнакомые люди. Они посмотрели видео и хотят сказать спасибо. Пишут длинные письма. Она старается отвечать подробно.

72 непрочитанных сообщения и 209 заявок в друзья. И это только во «ВКонтакте».

«Но “ВКонтакт” я забросила, в основном описываю события в фейсбуке. Он все время спрашивает: “О чем вы думаете?” Вот я и стала писать, о чем я думаю. А людям понравилось. Иногда я туда молодежные лозунги записываю. Вот у одного парня была очень хорошая надпись на рюкзаке: “Чтобы зло победило, достаточно, чтобы хорошие люди ничего не делали”».

<dl id="mediaImage1514008" class="media image alignLeft">

Фото: vk.com/club60681534

</dl>

Ей 72, и она много смеется. Смеется так, будто с тех пор, когда ей было 20, не прошло полвека.

«С трех лет моей любимой картиной была “Явление Христа народу”. Я изучала историю искусств и прекрасно представляю, как люди создавали Библию, Евангелие и другие священные книги. Но ведь уже XXI век, как можно во что-то верить? Время изменилось, должно появиться какое-то другое понятие бога. А люди снова впали в религию, они не понимают, что их просто хотят чем-то занять. Вот Руслан Соколовский мне сразу понравился, молодец парень. Молодежь бурлит и все правильно понимает. Крови никто не хочет, но все чувствуют, что нужна смена власти, это в воздухе».

На стене висит маленькая икона в рамочке: образ градозащитницы. Икону выцарапал на бересте друг — художник Ян Антонышев. Елена Андреевна не верит в бога, но верит в добрые дела. В интернете ее называют «совестью Петербурга».

«Это ужасно! Я долгое время обижалась, что меня назначили совестью. Это такой груз, это обременительно. Какая-то группа людей начала меня так называть, а я даже не знала об этом».

За окном щебечут птицы. Елена Андреевна вспоминает, как 30 лет преподавала в художественной школе. А потом новая власть дала ей ветерана труда. Она гордится этим званием.

«Навальный — сложный вопрос. Если уж размечтаться, то я бы предпочла видеть во власти людей другого типа, вроде Юрия Пивоварова или Юлии Кантор. Они историки, они способны спокойно говорить, они интеллигенты. Но, видимо, сейчас это невозможно. У Навального все строится на популизме с элементами национализма. Не люблю, когда сильно кричат, понимаете? Вождизм — очень опасная вещь. Я выходила не за Навального, а против коррупции. И для меня это было как глоток свежего воздуха: столько молодых людей, новые лица оппозиции. А Навальный… он слишком смазливый. Я не люблю таких, мне бы попроще».

Она за интеллигенцию и против мещанства. Она хочет, чтобы Россию знали как страну Чехова и Толстого, а не Путина и Лаврова.

«Важно, чтобы система наконец ушла. Чтобы силовая власть ушла от власти. Религиозный силовик — это страшное сочетание. Может, с другой стороны, и нужен такой смелый, немножко наглый человек? Как Навальный».

<dl id="mediaImage1514009" class="media image alignLeft">

Фото: vk.com/club60681534

</dl>

Во время протестных акций Елену Андреевну часто задерживают. Случалось, с ней обращались грубо, но в последнее время полицейские стали спокойнее.

«В милиции много хороших людей, некоторые нам сочувствуют и, если что, они будут с народом. Меня не бьют, только возят долго, да и то стараются побыстрее. Боятся — кому охота, чтобы я загнулась у них в отделении?»

На кухне все кипит и кипит чайник. Елена Андреевна вспоминает о нем слишком поздно: вся вода выкипела, чайник безнадежно испорчен. «Ничего, — успокаивающе говорит она, — самое время купить новый».

Мы разговариваем почти три часа. Прыгаем с темы на тему, но на самом деле все время говорим о ее надежде и боли. Боли такой сильной, что с ней нельзя было бы жить, если бы не надежда, которая чувствуется в каждом ее слове и которая больше, чем боль.                                                                                                                                                                                                                                                     Евгения Соколовская