Восставшие "предатели родины". Как фронтовики против советской власти воевали

26 мая 1953 года в норильском Горлаге вспыхнуло восстание заключённых, ставшее самым крупным за всю историю. В нём участвовало сразу несколько лагерных отделений общей численностью свыше 16 тысяч человек. Характерной чертой восстания стало то, что в нём не принимали никакого участия уголовные, а только политзаключённые. На протяжении двух с половиной месяцев заключённые отказывались повиноваться, требуя приезда комиссии из Москвы и прекращения Система особлагов — особых лагерей, — была учреждена в СССР вскоре после войны в связи с отменой смертной казни. Их было около десятка, и наказание в них отбывали в большинстве политические заключённые, осуждённые по 58-й статье.

Политических считали в СССР особо опасными заключёнными, поэтому в особлагах, как уже понятно из названия, существовал очень жёсткий режим. Заключённые практически полностью изолировались от общества, они имели право только на два письма домой в течение года, они изолировались даже от всех остальных категорий заключённых, им запрещалось покидать бараки в нерабочее время. Рабочий день в особлагах длился около 12 часов. Работать приходилось на самых физически тяжёлых работах. И такие заключённые не могли рассчитывать на досрочное освобождение. Первоначально подразумевалось, что в столь жестоких условиях будут содержаться пособники нацистов, участники военных преступлений. Но очень скоро особлаги стали пополнять осуждённые по 58-й статье, чаще всего за "клевету на советский строй" и "антисоветскую агитацию". Один из активных участников восстания, Андрей Шебалков, прошёл всю войну с первого и до последнего дня, был четыре раза ранен и получил звезду Героя Советского Союза.

После войны он вернулся в колхоз, где у него возник конфликт с председателем. Он обвинил героя войны в клевете на советский строй и партию, и Шебалков получил 10 лет лагерей. Или военный разведчик Вячеслав Нагуло, имевший три ранения и боевые награды, осуждённый по 58-й статье за "антисоветские высказывания" в собственном дневнике и почтовой переписке уже после войны. В итоге к моменту смерти Сталина среди заключённых особлагов оформилось несколько основных категорий: "буржуазные националисты", в основном из числа прибалтов и западных украинцев, советские фронтовики, а также особо опасные уголовники. Уголовники считались "общим контингентом" в противовес "особому", т.е. политическим. До войны им принадлежали все самые выгодные тюремные должности, фактически они были низовой администрацией лагерей. Но после войны всё изменилось. Теперь политическими были не вчерашние правоверные коммунисты, которые искренне верили, что произошла чудовищная ошибка и товарищ Сталин разберётся, а люди, прошедшие войну.

После войны по лагерям прокатилась волна расправ над уголовниками. В связи с этим наиболее проблемную часть политических обычно переводили в самые далёкие лагеря. Предтечей норильского восстания стало прибытие в Горлаг т.н. карагандинского этапа — примерно 1200 человек, которые участвовали в волнениях в казахстанских особлагах и расправах с уголовниками. Этап считался штрафным, поэтому заключённых разбили на несколько групп и разместили в разных отделениях Горлага. Это стало явной ошибкой администрации, поскольку ячейки сопротивления появились в каждом из лагерных отделений. Причины восстания Восстанию способствовали несколько факторов: во-первых, крайне жёсткий режим содержания. Во-вторых, произвол администрации — охране разрешалось стрелять на поражение по своему личному усмотрению, чем она активно пользовалась.

Эти накопившиеся тяготы совпали со смертью Сталина, на которую заключённые возлагали большие надежды, полагая, что начнётся амнистия. Вскоре амнистия действительно состоялась, однако политических заключённых она вообще не затронула. События развивались стремительно. 21 мая 1953 года во 2-м лагерном отделении началась забастовка после драки с уголовниками, в результате которой погибли несколько человек. Заключённые считали, что уголовники действовали по указанию администрации, которая якобы вооружила их ножами. 23 мая в 1-м лагерном отделении произошла стрельба. Двое заключённых из числа староверов, осуждённых за антисоветскую агитацию, отказывались разлучаться. Одного из них должны были этапировать, и они упрашивали либо этапировать обоих вместе, либо оставить их в отделении. Спор закончился тем, что конвоир дал по ним очередь из автомата.

Один заключённый погиб, второй был ранен. Ещё через день, 25 мая, произошла стрельба в 4-м отделении. Группу заключённых должны были этапировать из одного отделения в другое, однако вместо того, чтобы увезти их на машине, как требовала инструкция, отправили по таёжной весенней распутице пешком, увезя в машине только вещи. Пройдя несколько сотен метров, они отказались идти дальше, указывая на то, что они не могут пройти через огромную лужу, вместо обуви у них было сшитое из тряпья подобие бурок. Сержант конвойной охраны застрелил зачинщика. Весть о расстреле быстро распространилась по всем лагерным отделениям, и 26-го все заключённые были на взводе. С этого дня принято отсчитывать начало всеобщего восстания. Поводом к нему послужил очередной инцидент со стрельбой. Караульный 5-го лагерного отделения дал автоматную очередь по группе заключённых, находившихся возле барака. По версии заключённых, они пели песни, что не понравилось караульному, по версии администрации лагеря, они оскорбляли его, сержант разозлился и разрядил в них автомат. Погибли семь человек. Через час над одним из бараков отделения был поднят флаг — чёрная тряпка в знак траура по убитым. На следующий день 4-е, 5-е и 6-е отделения отказались выходить на работу, а женское 6-е дополнительно объявило голодовку.

Заключённые требовали приезда комиссии из Москвы и прекращения произвола администрации. Через несколько дней к забастовке присоединилось и 3-е отделение. Там администрация попыталась повлиять на нескольких политических, отправив их в т.н. "молотилку" к уголовникам, сотрудничавшим с администрацией. Их принялись избивать, но они сумели вырваться из помещения и выбежать на улицу, где их попытались защитить другие заключённые, услышавшие крики. Уголовники, увидев превосходящие силы, перебежали через проволоку к администрации, а охрана стала бить вырвавшихся из "молотилки". Началась драка, завершившаяся стрельбой по заключённым, в результате чего погибло шесть человек и ещё 15 получили ранения. Администрация покинула лагерь, предварительно отключив электричество. Лидеры восставших После начала забастовки во всех лагерных отделениях создаются комитеты заключённых, во-первых, для самоуправления, во-вторых, для переговоров с московской комиссией, приезд которой был одним из главных требований. В 4-м отделении комитет забастовщиков возглавил Евгений Грицяк, который одновременно являлся и советским фронтовиком, и "буржуазным националистом". Грицяк вырос в Польше, где ещё несовершеннолетним вступил в молодёжную ячейку ОУН. Однако после прихода Красной армии он не стал уходить в подполье, а пошел служить в неё. Грицяк прослужил до конца войны и даже получил медаль "За отвагу". Но после войны СМЕРШ выяснил, что он раньше состоял в антисоветской организации, и Грицяк отправился в лагеря.

В 3-м отделении комитет заключённых был организован лучше всего, поэтому именно это отделение бастовало дольше всех. Возглавляли его два фронтовика: Иван Воробьёв и Борис Шамаев. Воробьёв в силу стремительного наступления вермахта не попал в советскую армию, его просто не успели мобилизовать, и он остался на оккупированной территории. Там он пять месяцев прослужил во вспомогательной полиции, после чего с оружием и группой соратников перебежал к партизанам. В дальнейшем он воевал в партизанском отряде, а затем был мобилизован в армию после освобождения от немцев Псковской области. Воробьёв получил несколько медалей, но после войны стало известно, что он несколько месяцев прослужил у немцев. Воробьёву дали 25 лет. Некоторое время он отбывал срок в Казахстане, где с ним познакомился Солженицын. Несколько раз он пытался бежать и в итоге был переведён в один из самых суровых особлагов в Норильске. Борис Шамаев — бывший лейтенант инженерных войск, попал в первые месяцы войны в плен и после освобождения получил 20 лет. Шамаев настаивал на том, чтобы вести протест в советском русле.

В частности, чёрные флаги заменили на красные, периодически вывешивались советские лозунги. Заключённые из числа прибалтов и западных украинцев настаивали на том, чтобы выдвигать лозунги с требованиями соблюдения прав человека, но Шамаев объяснял, что "буржуазные" лозунги про права человека совершенно точно не будут приняты советской системой. Воробьёв был настроен весьма радикально и предлагал оказать вооружённое сопротивление, для чего даже организовал производство дубинок и ломов силами заключённых. Однако узнавший об этом Шамаев запретил это и исключил Воробьёва из забастовочного комитета. Шамаев, возглавлявший протест в своём отделении, сделал много, чтобы направить протест в мирное русло. Ему даже удалось удержать заключённых от расправ над завербованными администрацией зэками. Ход восстания Заключённые требовали разрешить переписываться с родными, разрешить воссоединяться с семьями, снизить рабочий день до восьми часов, начать выдавать зарплату, ввести систему зачётов, как в обычных лагерях, освободить от работ инвалидов. Одним из главных требований было требование наказать виновных в злоупотреблениях сотрудников администрации, а также пересмотр политических дел. Через несколько дней после начала всеобщей забастовки в лагерь из Красноярска приехал генерал Панюков. Комиссии передали ему свои требования, после чего он уехал. К началу июня бастовали все лагерные отделения, кроме 2-го.

Только 6 июня из Москвы наконец прибыла комиссия во главе с полковником МГБ Кузнецовым. Он пообещал, что режим будет смягчён. После этого среди заключённых произошёл раскол: одни хотели вернуться к работе, другие настаивали на продолжении забастовки, пока не пересмотрят политические дела. 4-е, 5-е и 6-е отделения после визита Кузнецова на время прекратили забастовку. Она продолжалась только в 1-м и 3-м. Там заключённые с недоверием встретили комиссию Кузнецова и попросили у них показать документы, свидетельствующие о том, что их прислало правительство. Таких документов у них не оказалось, и заключённые продолжили бастовать, требуя не комиссию МВД, а правительственную комиссию во главе с Ворошиловым и Жуковым. 13 июня 1-е отделение было взято администрацией под контроль при участии солдат. Заключённых частями вывели из отделения, отфильтровали зачинщиков, которых перевели в штрафной изолятор, остальных вернули назад. Бастовать продолжало только 3-е отделение. Вскоре его посетил представитель прокуратуры, который ужаснулся быту заключённых, после чего уехал. Тем временем в вернувшихся к работе отделениях начались зачистки наиболее активных участников забастовки, что привело к тому, что они вновь отказались работать. Возможно, в Москве проявили бы больше внимания к столь беспрецедентным волнениям, но как раз в то время там шла подготовка к свержению Берии, а после его ареста расправлялись с бериевской командой. Поэтому ситуация в лагере как бы зависла. С лагерной администрацией заключённые сами не хотели переговоров, поскольку не доверяли ей, а в Москве были заняты другими делами, и даже члены комиссии МВД, прибывшие на переговоры, толком не понимали, что они могут обещать. В начале июля начинается силовое усмирение отделений. При помощи пожарных машин и вооружённых дубинками солдат были подавлены восстания во всех отделениях, кроме 3-го. Только в середине июля, через полтора месяца после ареста Берии, зэки узнают сенсационную новость: антипартийная группа Берии разгромлена, сам он арестован. По-прежнему бастующее 3-е лагерное отделение воодушевлено этой новостью. Комитет забастовщиков вновь пишет обращение к Ворошилову с просьбой прислать комиссию.

Предполагается попросить членов комиссии посодействовать расстрелу всех заключённых. По мнению членов забастовочного комитета, столь ошеломительная просьба заставит членов комиссии понять, сколь тяжелы условия в Горлаге. Однако вместо комиссии приехали автоматчики. В ночь на 4 августа 1953 года вооружённые солдаты усмирили последнее бастовавшее отделение. В отличие от предыдущих усмирений, в этот раз активно применялось оружие. В эту ночь погибло 57 заключённых, ещё около 100 получили ранения. Всего за всё время восстания погибло около ста человек из числа заключённых. Лидер восставших Борис Шамаев получил огнестрельное ранение в ночь штурма. Последствия Лидеры забастовщиков получили дополнительные сроки заключения. Несколько сотен наиболее активных участников — ужесточение режима. Остальных заключённых либо этапировали в другие лагеря, либо перемешали по разным отделениям Горлага. Норильское восстание и последовавшие следом за ним Воркутинское и Кенгирское стали определённым вызовом для нового советского руководства. Хотя все три восстания были жёстко подавлены силовым способом, они заставили руководство задуматься над реформированием системы. В 1954 году начинается расформирование особлагов.

В том же году в лагерях начинают работать правительственные комиссии по пересмотру политических дел, по итогам работы которых значительное число заключённых было освобождено. Судьбы лидеров восстания сложились по-разному. Грицяк был освобождён в 1956 году. Но в 1959-м его вернули в лагерь отбывать срок до конца, однако через пять лет вновь отпустили и сняли судимость. Он умер в мае 2017 года в возрасте 90 лет на Украине. Иван Воробьёв скончался в тюремной больнице в конце 1954 года от последствий неоднократных избиений. Борис Шамаев получил дополнительно 25 лет лишения свободы за руководство восставшими заключёнными. Он освободился только в 1968 году. За несколько месяцев до начала войны Шамаев женился на молодой девушке. Домой он вернулся только через 27 лет. К этому времени его жена, так и не дождавшаяся его, родила двух детей и успела овдоветь. Они вновь поженились и прожили до самой его смерти в 1998 году. За 5 лет до кончины он был реабилитирован. Герой Советского Союза Андрей Шебалков, также принимавший участие в восстании, в 1954 году был освобождён в результате пересмотра его дела правительственной комиссией. Он был полностью реабилитирован и ему вернули все награды. Он умер в 1980 году.