Креатив приветствуется 1ч.

1.

Ольга Капрелова, для подчиненных  Капральша, шла на работу пасмурным осенним днем с тяжелым сердцем. Она любила свою профессию. Когда-то в этот новый магазин летела из дома стрелой. Было столько идей! Хотелось сделать магазин необычным, с особенной атмосферой, привлекательной для людей самого разного возраста и достатка. Ей говорили: «Вот запустим процесс и тогда… Вот окупятся расходы на ремонт… Вот переживем летний спад… Давай уже после праздников… Какие идеи? Кризис!..» Сиюминутные проблемы засасывали, идеи тускнели… Хорошо хоть удалось отвоевать право самой формировать свою смену. Отбирала по человеческим качествам, а получилась отличная команда профессионалов. Сама она могла бы хлопнуть дверью, ее пока еще звали в другие универсамы, но… Как можно было бросить девчонок, которые ей поверили.

Магазин воспринимался Ольгой как живой организм, мир, живущий по своим законам, со своими циклами развития, приливами и отливами. К сожалению, организм застывший склонен к саморазрушению, деградации. А если еще и паразиты завелись… Недолго осталось этому магазину. Ошиблась Ольга в Артеме, молодом и, казалось бы, деловом человеке, хозяине магазина. Ох, уж эта южная специфика. Напринимают своих, по блату, а потом удивляются, кто дело развалил.

В этот день проблемы в магазине начались с утра. Очень рано привезли «молочку», когда только-только пошла первая волна покупателей, спешащих на работу.

Пока Капральша принимала товар, сверялась с накладной, проверяла сроки, девчонки освобождали полки холодильников. И тут оказалось, что прошлый раз йогурты поставили не на ту полку, а потому заказали еще три коробки той же фирмы, зато вовсе не заказали творог, который уже заканчивался.

- Кто от отдела подавал заявку? – гаркнула Капральша, оглядывая коробки и понимая, что соблюсти сроки реализации ни при каком раскладе не удастся. – Света, ты подавала заявку?

- Это Марина из «блатной смены» постаралась. Они же и получали товар. Посмотри по накладным.

- Набрали дурищ по-знакомству, я их маму знала лично, - недобрым голосом резюмировала Капральша и пошла по магазину раздавать всем на орехи.

- Алла, что с витриной колбас? Это не витрина! Это свалка!

- Катя, полюбуйся на выставленный чай, там черт копеечку искал.

- Зоя, ты собираешься в этом фартуке продавать полуфабрикаты? А сама стала бы покупать у такой кулемы?

Не успели девчонки навести лоск в отделах, как привезли колбасы и одновременно пришла машина с замороженной рыбой и морепродуктами. Совершив чудо ловкости и изобретательности, все рассовали по холодильным шкафам. Разбирать можно было по ходу, а вот разморозка товара была недопустима.

Пошла вторая волна покупателей: пенсионеры и домохозяйки. Эти приходили со списками, дотошно рассматривали все надписи на ценниках и товаре, чутко реагировали на скидки. Им хотелось поговорить, обратить на себя внимание, в крайнем случае, поскандалить…

- Деточка, нарежьте мне двести граммов вот этой розовенькой колбаски, вон того, у стеночки, сервелата и граммов сто самой дорогой сыровяленой…Только скажите, эта дорогая колбаска, она вкусная?

- Я не пробовала, не знаю, - ответила Алла-Туши свет, готовая запустить автомат для нарезки.

- Почему? Вы должны все пробовать! – возмутилась пожилая дама в шляпке.

- Миленькая вы моя, - подавшись вперед роскошным бюстом, доверительно пропела Алла «старую песню о главном», - чтобы все здесь попробовать, мне моей годовой зарплаты не хватит.

- Ну да, ну да… Тогда не режьте мне эту дорогую. Пусть она у вас заплесневеет прямо здесь на витрине, - от души пожелала старушка.

О, как она ошиблась, думая, что девушка с наивными голубыми глазами проглотит любую гадость от покупателя, который, как известно, всегда прав. Алка без предупреждения заорала на весь торговый зал так, что задребезжали ножи на прилавке, а покупательница инстинктивно присела, придерживая шляпку:

- Кто пробовал сыровяленую «Столичную»? Вкусная?

- Очень вкусная, - прокричал кто-то со стороны касс, и народ устремился к колбасному отделу.

- Слыхали? Резать? Нет? Любой каприз.... Здесь последняя лежит, а завезли только вчера, - на чистом голубом глазу импровизировала Алка, наслаждаясь ситуацией.

- Не режьте ей, я всю заберу, - подала голос покупательница, подошедшая позже всех.

- Только после меня, - раздалось из-под шляпки. - Режьте, деточка, двести граммов.

Женщина неопределенного возраста, ведущая изматывающую войну за молодость и стройность, манерничая и хихикая, обратилась к Татьяне:

- У вас есть нежирное сливочное масло?

- Есть.

- Где?

- Вон стоит, в бутылочках. Называется «Растительное».

Дедуля, постоянный клиент, балагур и затейник, подмигнул Зое:

- Доча, будь добренька, взвесь мне полкила твоих ребрышков.

- Моих? А свиные не подойдут?

Женщина, стоящая за дедом, решила заступиться за пожилого человека:

- Это не магазин, а сумасшедший дом…

- Абсолютно с вами согласна, - не задумываясь, согласилась Зоя. – И, заметьте, это я здесь в белом халате.

В рыбном отделе солировала дама, источающая удушливый запах духов подвального происхождения:

- Я вчера брала у вас селедочку. Дома почистила, а там икра. Мне бы еще точно такую же… Другую не надо, я не возьму.

- А вы ту, икряную, в лицо запомнили? – полная участия поинтересовалась Мила.

- Зачем? – брови дамы взлетели на лоб.

- Чтобы искать похожую.

- Я об этом не подумала. Но пигментных пятен у нее точно не было, - фыркнула любительница икры.

- Вот, что значит питаться морепродуктами и морской капустой, - парировала Мила.

- Ваша взяла, взвесьте пару селедок потолще, - сдалась покупательница.

Бабуля, божий одуванчик, из отряда «выбери мне сама – чего ты мне, гадина, поналожила» развлекалась в овощном отделе:

- Что тут у тебя, красавица, написано на халатике?

- Это, бабуля, бейджик. На нем указано: «Анна, продавец-консультант».

- Анюта, найди мне двадцать средненьких болгарских перчиков. Гостей жду. Буду фаршировать.

- Весь перец перед вами. Вот вам пакетик. Выбирайте! Никто лучше хозяйки не знает, что ей нужно.

- Я долго выбирать буду.

- Вас никто не торопит. Там, где что-то долго выбирает один, всегда появляется второй покупатель. Нам это даже выгодно, - успокоила Анна бабулю.

Пожилой жуир у хлебных полок:

- Девонька, у тебя есть что-нибудь мягонькое?

- У меня-то есть. Но у вас на мое мягонькое ни сил, ни денег не хватит.

-  А в смысле хлеба? - хохотнул жуир.

- Вот этот берите, не ошибетесь.

- Люблю я вашу смену! Все, как на подбор, веселые, языкатые…

- Это хорошо или плохо, что «языкатые»?

- Это замечательно! А то я позавчера на Молнию нарвался, так и не дождался, когда она с весами разберется, в другой магазин пришлось идти.

Валя-Молния была заслуженным инвалидом советской торговли талонного периода. Она не отпускала товар, она снисходила до покупателя, который кротостью и долготерпением заслужил малую толику внимания и рад был всему из рук божества по имени ПРОДАВЕЦ. Валя полсмены совершала обряд подготовки к работе. Когда у прилавка оставались только самые терпеливые, она начинала обслуживать первого покупателя и при взвешивании нажимала сразу на все кнопки электронных весов. После этого созывался консилиум, мучительно решавший вопрос, «что делать?» И не дай вам Боже попросить ее что-то сделать чуть быстрее… Её ответ стал классикой и был известен всем:

- Что я вам?  Молния?

Валя-Молния была родственницей каких- родственников покойной тети жены директора магазина, а потому ей было разрешено все. И никому в голову не приходило, что Валя-Молния была страшнее для магазина любого самого изощренного врага-конкурента.

Две смены. У Капральши, строгой, требовательной, даже резкой порой, состав постоянный. Чем сложнее смена, тем больше шуток и смеха. Такая вот выработалась защитная реакция на стрессы. Вторая смена – «блатная». Старшая – Царица Тамара – никогда в зал не выходила, чтобы помочь, кого-то подменить, подбодрить. Даже если все продавцы зашивались, падали от усталости, не успевали переложить товар из тележек, перегораживающих проходы в торговом зале…

 Валя-Молния, Каринэ и Марина – родственники. За собой не убирают, работают из рук вон… Остальные - «девочки для увольнений». В смене всегда суетились стажеры, практиканты и прочие люди на побегушках. И текучка, соответственно, была постоянной. Смена Капральши раздражала «блатных» своей работоспособностью и стабильно высоким уровнем продаж, а потому им часто готовили какие-то провокации «блатные».

В пересмену Капральша доложила директору про излишки йогурта и дозаказе творожной продукции. Предложила реализовать излишки со скидкой: «лучше продать, чем выбросить».

Артем аж подпрыгнул в кресле:

- Вах, что так - убиток, что так - убиток. Никакой скидок. Убиток распишем на два смена.

- Заказ делала смена Тамары.

- А твой смен в холодильник так-сяк совал…

- А вот и нет. Молочку на той неделе оба раза смена Тамары получала. Это их косяк.

- Давай, Оля, не надо. Твой зарплат не трону, а сниму со всех.

- Артем Самвелович, почему мои девочки должны платить за чужие косяки?

- Э, как много слов. Убиток поделим. Все. Моя сказала.

- Ну-ну… - недобро взглянула Ольга на директора, пытаясь проглотить обиду, комом застрявшую в горле.

- Вот Тамар на твой смен никогда не жалуется. А ты только жалуешься.

- Еще бы она жаловалась, когда мы каждое утро за ними на витринах свалку разгребаем…